Марки!

[Whisuri]

Два героя сэра Терри Пратчетта появятся на королевских почтовых марках в 2011.
Угадайте, кто?

Source

---

[almond_land]

Автор: Almond
Герои: Чай-Чай, Сьюзен
Категория: гет
Рейтинг: PG
Описание: Написано по заявке: Т. Пратчетт. "Санта-Хрякус" Чай-Чай | Сьюзен. Воскресший на Страждество ассасин. "В такую ночь исполняются желания, не правда ли?!"
Отказ: Отказываюсь.

Жизнь прекрасна-2

Самым трудным оказалось признать, что это правда. Ну вы знаете, как бывает. Например, когда действительность падает на вашу голову с невинностью баллистической ракеты, нелегко поверить, что да, именно вам и именно сейчас выпало на долю разгребать последствия.
Сьюзен еще раз взвесила в руке чайник. Тяжеловат для детской, но госпожа Гетра предпочитала основательность во всем. Как бы снова не помер...

— И не мечтай, — сказал лежащий на полу Чай-Чай.

Преисподняя на Плоском мире — любопытнейшее явление. И вряд ли там было место для такого как Чай-Чай. Во-первых, он не верил, что ад существует где-нибудь еще, потому что творил его сам, и ни где-нибудь, а прямо вокруг себя, во-вторых, демоны едва поняли, что им светит перспектива провести с душой Чай-Чая пару-другую вечностей, быстренько отказались от контракта. В итоге после своей смерти Чай-Чаю некуда было деваться, как идти прямиком в Данманифестин, пристанище богов, в местные чертоги и залы, где, по его мнению, должен был находиться рай, сияющий и грандиозный. В рай Чай-Чай верил, как никто другой. Наверное, одной его веры хватило бы на то, чтобы поднять рай обетованный с пучин космоса, прямо из под лап А'Туина, пронести мимо четырех слонов и возвысить над Краепадом. Честно говоря, боги были недовольны Чай-Чаем. Именно из-за таких людей как он, им приходится обживать этот Парадиз, Кори Челисти, и работать. О, все, конечно, было очень чинно. Боги вежливо пожали душе Чай-Чая руку, напоили чаем, однако оставлять у себя не пожелали и выпроводили обратно в Небытие. Чай-Чай понял, что теперь смело может называть себя неприкаянной душой. Болтаться по Плоскому миру, слов нет, интересно и даже познавательно в некоторых случаях, но Чай-Чаю показалось это недостойно его нынешнего положения, и потому он решил, что должен заниматься тем, что лучше умеет. А именно — выжидать. Следить и выжидать. Когда-нибудь оказия подвернется, не может не подвернуться, и тогда Чай-Чай не оплошает. Он возьмет свое.
Чай-Чай не ошибался, он никогда не ошибался, чем гордился. Ему пришлось ждать всего лишь год. Все это время, не считая коротких отлучек в Гильдию Убийц, когда бесплотный Чай-Чай проверял состояние дел, читал письма и новые учебники, осматривал оружие и подслушивал разговоры убийц, * Чай-Чай находился рядом со Сьюзен. Он следил за каждым ее шагом. За год он узнал о ней больше, чем знала она. Ее пушистое голубое одеяло стало ему как родным, ее серое платье и серая шляпка, ее манера подпирать щеку рукой, когда она злилась, ее родинка на левой лопатке — Чай-Чай проникся до остова своей души. Он знал все книги, которые прочел Гавейн, и имена всех нянь, напуганных Твилой. Ему казалось, что жизнь Сьюзен стала его жизнью. И он видел, что она боится его, не чувствует, не слышит, но боится. Она внучка Смерти, правильно, она должна знать, когда ее смерть станет чьей-то смертью. Например, Чай-Чая.

В ночь на Страшдество Сьюзен получила три открытки — от дедушки, от Твилы с Гавейном и от него. Это было послание на элегантной белой бумаге с традиционной печатью Гильдии Убийц. Доктор Низз по ласковой просьбе Чай-Чая написал всего одно слово «Скоро». Чай-Чай видел, как побледнела Сьюзен. Как изменилась ее прическа, как волосы сами собой заплелись в высокую корону, а белая прядь оплела лоб, как поминальный платок. Чай-Чай даже решил, что Сьюзен отправиться прямо к дедушке, так она испугалась, хотя в его планы это не входило, однако Сьюзен повела себя по-другому.
Чай-Чай удивленно моргнул, обнаружив себя на полу. Получить чайником в лоб бесплотному призраку оказалось так же больно, как когда он был живым, однако... боги, так ведь он жив! Чай-Чай осторожно пошевелил кончиками пальцев. Сел и согнул колени. Затем встал. Он снова жив. Получилось.

— Сьюзен, привет.
— Как у тебя вышло? — хмуро отозвалась она.
— В такую ночь исполняются желания, не правда ли? — Чай-Чай широко улыбнулся и выхватил из ведерка у камина кочергу. — Где Твила и Гавейн?
— Спят. Не проси, как в прошлый раз, чтобы я позвала их.
— Да нет, я не собираюсь, — он помолчал. — Сьюзен, ты боишься меня?
— Еще чего. Я прекрасно знаю, что ты избалованный мальчишка, и мне нечего бояться.
— О да, «привет, я твоя внутренняя няня», я помню, — пожал плечами Чай-Чай и внезапно бросился вперед. Он остановился в каком-то дюйме от Сьюзен, вглядываясь в ее глаза и с удовольствием осознавая, что та дрожит от страха. — Я чувствую твой страх, Сьюзен, отбрось притворство. Ты ведь ждала меня, мечтала, поэтому я вернулся. Никто не учил тебя бояться собственных желаний, а, Сьюзен? Я научу.
— По-моему, ты окончательно свихнулся, — прошептала Сьюзен. — Я тебя не ждала, и не мечтала ни о чем, я просто знала, что ты где-то рядом.
— Внучка Смерти не может угадать, где именно?
— Нет, она просто может поговорить с дедушкой, чтобы тот узнал у богов, что случилось с Чай-Чаем после смерти.
— Тчай-Тчаем. И что, он узнал?
— Нет.
— Почему?
— Потому что я не говорила с дедушкой.

Чай-чай остро чувствовал нехватку стеклянного шарика, однако и одним глазом он видел, что что-то не так. Сьюзен ведет себя странно и смотрит на него странно, и, наверное, прекрасно понимает, что он не хочет ее убивать, что и мстить не хочет, что просто куражится... ну или — да, мстит так мелко, пугая. Однако она не должна вести себя странно и прекрасно понимающе. Это нечестно. Он отбросил кочергу и запустил пальцы в ее волосы, чувствуя, как они заструились по его запястьям, обхватывая их и оплетая.
— Почему ты не говорила?
— Он бы снова разбил твой жизнеизмеритель.
— Ты знала, что я вернусь?
— Я знала, что ты рядом.
— Сьюзен, положи чайник.
— Нет.

Она смотрела на него, прекрасная и ужасная, как в старых добрых сказках. Под стать ему.
— Я так ненавижу тебя, ты бы знала...
— Я знаю.

На один крохотный миг Чай-Чаю показалось, что он может... но он не мог. Он прижался лбом к ее лбу, не отрывая взгляда от ее глаз, жадного, тоскливого, чудного взгляда, такого же, какой был у нее, затем отступил. Быстро, как капелька ртути — и исчез. Выпрыгнул в окно, лишь кружевные занавеси взметнулись. А через долгое-долгое время Сьюзен закрыла его.

* А главное — до нервного тика пугал доктора Низза. Почему-то считается, что у духов, вроде как невинно убиенных, любимым занятием может быть лишь взывание к родным, дабы покарать убийцу. Никто не брал в расчет, что духам иногда тоже надо развлекаться.

@темы: фанфики

---

[Trem]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

icons

[не валяй дурака, Ваймс]

Discworld [15]
100x100


HERE

---

[Trem]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

The Drumknott file and Drumknott/Vetinari ship manifesto

[Nordream]

Наткнулся в ЖЖ на любопытную статью о Драмкнотте и об отношениях Витинари/Драмкнотт. Не удержался и перевел. Нас, шипперов этой пары и любителей клерка, так мало, что сюда пост даже не копирую, пусть просто будет ссылка.
Статья довольно большая, автор kindkit, плюс мои комментарии. Разбирается Драмкнотт как персонаж, особенности их взаимоотношений с Его светлостью и секретарство как профессия.

www.diary.ru/~nordream31/p132672608.htm

__________________

Не в тему, но если кому-то интересен Таймлайн книг Пратчетта, который я публиковал некоторое время назад, то там много новых подробностей появилось (не в посте в сообществе, а в моем дневнике).

---

Форумная ролевая игра по Плоскому миру

[old hag alex]

---

Новая работа любимого автора

[Rainy Elliot]

Moist and Adora Belle by ~AndLatitude on deviantART

@темы: фанарт

---

[Ay, Carmela]

"Вор времени" вышел на русском!!! Ищите во всех книжных страны!!!
Я уже читаю)))

---

Соревнования волшебников

[Whisuri]

По крайней мере именно на такие соревнования очень похож фестиваль Бороды и Усов

Знатные бороды

---

[paranoidBastard]

Фанарты by me.
Ахтунг, трафик.

Jonathan Teh-ah-tim-eh and Susan Sto Helit

Мое ОТП, любят которое в рунете 3 с половиной человека =D
Мне уже сказали, что Джонатан получился не в характере, но что поделать.

Susan Sto Helit

С тенью дедули за спиной. Как всегда, этим и недовольна.

За комментарии я буду вас любить нежно и трепетно.

@темы: фанарт

---

[Rainy Elliot]

Название: Вторжение далеков
Автор: TigerKat24
Оригинал:The Dalek Invasion of Discworld
Рейтинг: PG-13 за ругательства.
Саммари: см. название
Дисклеймер: Плоский мир и далеки не мои.
Разрешение на перевод: есть
Бета: Elvira-aja
Кроссовер с «Доктором Кто»


Есть гигантская черепаха, плывущая через вселенную, и на её рябом панцире стоят четыре огромных слона, удерживающие плоский диск одного мира. Это ничуть не менее правдоподобно, чем путешествующая сквозь время и пространство полицейская будка.
В любом случае, будки поблизости не наблюдается.
Зато есть летающая тарелка. Больше похожая на пончик с окнами. Внутри неё затаились существа, которых боятся сами Повелители времени. Один их вид способен вселить страх в сердце любого разумного существа.
Вряд ли обитателей Плоского мира можно назвать "любыми".

-

У Сэмюэля Ваймса был неважный день.
– Чтоб вас! – воззвал он к небесам. – Вампиры, которые не пьют кровь, големы, принадлежащие сами себе – ладно, ещё куда бы ни шло, но смертоносные перечницы? Вы это серьёзно?
Никто ему не ответил. Сволочи.
Ваймс пнул перечницу, которую драконы Сибиллы превратили в жаркое, ушиб палец и, громко ругаясь, запрыгал вокруг неё на одной ноге. Твёрдый металл. Он никогда раньше не видел, чтобы нечто, сделанное из металла, было способно говорить. Наверняка очередные проделки волшебников. Надо было отослать жалобу на них ещё утром.
Не переставая ругаться, он направился в город. Пора собрать всех стражников и "искоренить" остатки этих тварей.

-

Аркканцлер Чудаккули вернулся к себе в препаршивом настроении. Сегодня он пережил три покушения на убийство и одно замечание от патриция, чего явно не заслуживал.
Он уставился на неровно очерченный круг, в середине которого вдруг появилось нечто, напоминавшее пивную кружку работы Ч. Т. Джонса.
– Ладно! – взревел он. – И кто же ты такой?
Нечто затряслось от гнева.
– ДАЛЕКИ НЕ ОТВЕЧАЮТ НА ВОПРОСЫ! ИСКОРЕНИТЬ! – Яркий луч света врезался в стену, всего на пару секунд разминувшись с головой Чудаккули.
Волшебник размял пальцы.
Ему давно была нужна скамеечка для ног.

-

– Подземные Измерения? – спросила Нянюшка, вгрызаясь в яблоко.
Скрип, скрип, скрип - покачивалась в кресле Матушка.
– А что же ещё?
– Эльфы, - предположила Нянюшка.
Собеседница покачала головой.
– Эти штуки металлические. А они металл не жалуют.
Нянюшка поковырялась ногтём в зубах и усмехнулась.
– Они смахивают на...
– Гитта Огг!
Та закатила глаза.
– Ты ведь даже не знаешь, что я хотела сказать, Эсма.
– И знать не хочу, – отрезала Матушка. Скрип, скрип.
– Ну и ладно, – беззлобно хмыкнула Нянюшка, откинувшись назад на стуле.
Раздался скрежет металла – последний из незадачливых захватчиков, улепётывая от Грибо, не заметил скалу.

-

Ринсвинд открыл глаза, тихо захныкал, вновь закрыл и попытался проснуться.
К сожалению, увиденное нечто отказалось быть сном, и всё ещё стояло прямо перед ним, когда он предпринял вторую попытку.
– Гурк, – ляпнул Ринсвинд.
– НАЗОВИ СЕБЯ! – потребовало нечто, ткнув в него странного вида палкой.
Позади глухо зарычал Сундук. Нечто обернулось, из палки вырвался ярко-синий луч.
Когда суматоха немного улеглась, Ринсвинд уже превратился в крошечное цветное пятнышко вдалеке. Сундук, лишь чуть-чуть подпаливший крышку, наблюдал, как родичи нечто с невинным видом пытаются дать дёру.
Сундук только вошёл во вкус.

-

- ИСКОРЕНИТЬ! ИСКОРЕНИТЬ!
Нечто наставило на Смерть металлическую палку, забавно взмахнув ею. Уже шестой за сегодня, которого он провожает лично. Всего через Плоский мир прошли тысячи. Очевидно, жители крепко взялись за захватчиков, подумал Смерть.
- ИСКОРЕНИТЬ! ИСКОРЕНИТЬ!
Смерть не совсем понимал, как с ними обращаться. Обычно те, кого он забирал, хотя бы понимали, что произошло. Объяснять было сложно.
- КТО ТЫ? - наконец спросило нечто. В его голосе прорезалась паника.
- СМЕРТЬ, - ответил Смерть. - А КТО ТЫ?
- ДАЛЕКИ НЕ ЗНАЮТ СМЕРТИ! - вскричало нечто. - ИСКОРЕНИТЬ!
- О ДА, - сказал Смерть. - ПРЯМО В ТОЧКУ.

-

Есть черепаха, плывущая через вселенную. Мир на ней был только что потревожен, но всё, кажется, приходит в норму.
Блюдце поднимается вверх с Диска, вслед ему летят несколько кривых молний, брошенных скучающими богами. Взлетает оно куда быстрее, чем приземлялось, и, оказавшись достаточно далеко в космосе, бесшумно взрывается.
У Ваймса теперь есть куча бумажной работы. У Чудаккули – новая мебель. Матушка Ветровоск и Нянюшка Огг неплохо развлеклись. Сундук плотно пообедал.
Для далеков это оказалось весьма поучительной историей. Вот что главное.
А черепаха по-прежнему плывёт.

@музыка: Fratelli Sberlicchio – Walk like an egyptian

@темы: фанфики

---

[almond_land]

Название: О призвании варягов
Рейтинг: G
Тип: джен
Герои: четыре всадника Абокралипсиса и многие другие.
Жанр: общий/юмор
Аннотация: когда-то, когда Моркоу еще не был патрицием, на Анк-Морпорк напал дракон. С дракона все и началось.
Примечание:
1. хулиганский кроссовер с Ардой Толкиена
2. AU, угу
Заявка: "Реквестирую фик по "Плоскому миру", через лет 20-30 после последней книги, Моркоу в качестве патриция (не короля, а именно патриция)".
Отказ: отказываюсь

— Ваша светлость...

Моркоу выразительно вскинул брови.

— Э-э... сэр? Сэр. Что? Да, сэр, — Стукпостук неубедительно закашлялся. — Сэр, расписание на сегодня. Девять пятнадцать — собрание глав гильдий. Повестка дня: обсудить возможность расформировывания; приписано Его светлостью Герцогом Анкским: «Разогнать их к чертовой матери!»; зачеркнуто. Одиннадцать тридцать — завтрак с Ее светлостью...

— Прости.

Стукпостук нехотя оторвался от неразборчивых записей и с тревогой взглянул на Моркоу. У патриция свои нравы, вовсе отличные от нравов прежнего правителя города, а Стукпостук был уже не в том возрасте, чтобы успешно подстраиваться под изменения настроений босса.

— Светлостей в расписании достаточно, будет хорошо, если Ангву ты станешь называть капитаном Ангвой. Или просто Ангвой.

— Вашу жену, Ее светлость баронету фон Убервальд? — уточнил Стукпостук, делая заметку в своей слегка заржавевшей памяти, а для верности — еще и в ежедневнике.

— Просто Ангва, — мягко поправил Моркоу. — А я просто сэр.

Стукпостук отрешенно кивнул. У него не было никакого желания называть Ее светлость «просто Ангвой», о чем патриций, конечно, знал. При взгляде на Ее светлость тянуло только встать по стойке смирно. Или присесть и спрятаться за стол. Последнее случается, когда Ее светлость не в духе. Она мило улыбается тогда и смотрит дружелюбно, и от этого душа в пятки сразу уходит... и это при том, что Ступостук не так прост. Хочется думать. Иногда кажется, что лучше было ему согласиться самому с собой и отправиться с Ветинари за город выращивать капусту. Ветинари говорил, что служба народу Анк-Морпорка является долгом, и долгом посмертным. Потому, когда Ветинари решил, что наслаждаться властью ему уже достаточно, ибо не за горами уже такое явление, как пресыщенность властью (часто сопровождается еще и пресыщенностью свинца в организме), он переключился на выращивание капусты. Опять же на пользу городу — лишний бастион капусты никогда не помешает.

— Встреча с командором Ваймсом в два. Э-э... встреча с послами из Клатча и дружеский матч оных с бандой «Рваные глотки». Сэр, боюсь спросить... вы правда хотите, чтобы гордые сыны пустыни играли в футбол с нашими? С «Рваными глотками»?

— Да. Это укрепит дружественные связи между странами и спортивный дух игроков. В конце концов, мы живем в веке Летучей мыши и должны считаться с благочестивыми стремлениями наших сограждан вести здоровый образ жизни, придерживаться идеалов дружбы и взаимоуважении.

Повисла пауза. Стукпостук собирался с мыслями.

— Великолепно сказано, сэр.

— Спасибо, Стукпостук. Нет, мне не нужна еще одна записная книжка. Бесенок-органайзер тоже не нужен, спасибо тебе и ему, не забудь его покормить. И листочки с этими расписаниями... как? С повесткой дня мне тоже не понадобятся, — Моркоу ободряюще похлопал своего престарелого секретаря по плечу.

И все же Ступостук решился переспросить:

— «Рваные глотки», сэр. Если я не ошибаюсь, речь идет о детях девяти-десяти лет?

— Да, очень активный возраст, — улыбнулся Моркоу.

— И вы хотите, чтобы послы — эти здоровые мужчины в халатах играли в футбол с детьми? Они же их покалечат!

— Признаюсь тебе по секрету — послы из Клатча мне нравятся совсем чуть-чуть. Стукпостук, не говори, что тебе их жалко!

***
Гульотина была одним из изобретений Чертова Тупицы Джонсона. Сделанная из прочной древесины убервальдской лиственницы, выкрашенная самой лучшей краской по старинному, давно утерянному рецепту щеботанских живописцев, гульотина должна была означать торжество человеческого разума над суетным Смертью. В самом деле — только человек может дойти в своем уразумении до копирования исконного приема Смерти, каким он лишает жизней.
Поначалу Чертов Тупица Джонсон хотел самолично дать название своему детищу, однако потом, как оно часто случалось, доверил эту прерогативу народу. Тот тоже недолго думал и решил, что ничто так не увековечит мастера, как его собственное имя на его же изобретении. Потому, чтобы никто не знал, что это уродище создал тот самый Тупица, тот самый Джонсон, изобретение назвали по имени дочки старьевщика, чему тот был очень рад, чего не скажешь о дочке.

Долгое время, как и другими не менее полезными изобретениями Джонсона, гульотиной не пользовались, и она мирно пылилась на одной из заброшенных городских скотобоен, пока Моркоу Железобетонcсон, десятый патриций Анк-Морпорка, не решил, что введение нового вида показательных наказаний — самое то для укрепления власти. Усекновение головы тридцатью дюймами остро заточенной стали — куда уж показательней, согласился командор Ваймс, и гульотине решено было быть. Ее торжественно установили на площади Храма Малых Богов, и, видя как искренно радуются жители Анк-Морпорка (каждый, конечно, радовался при условии, что грозящие увеселенья не заденут лично его), Моркоу почувствовал, что горд за себя и даже за Чертова Тупицу Джонсона.

Но, как и все изобретения Тупицы, гульотина несла не тот практический смысл, который, несомненно, от данного изобретения ждали.
Гульотина была знаменита тем, что с ужасающей яркостью и точностью воспроизводила методы духовных собраний омнианцев, несущих слово Божье с настырностью, которая, по мнению многих, была куда хуже неприкрыто насильственного обращения в веру. Вышеупомянутая тридцатидюймовая остро заточенная сталь спускалась с невинной целеустремленностью, как ей и положено, но вместо того чтобы перерубать шеи преступникам, она отсекала от специальной дощечки, что Чертов Тупица Джонсон приладил внизу, одну из заповедей омнианцев.

Патриций Моркоу видел в гульотине прогресс, командор Ваймс не видел ничего. Единственным, из чего Моркоу заключил, что идея с гульотиной заслужила одобрение Ваймса (даже если Моркоу, как патрицию, одобрение Ваймса было не важно, Моркоу-стражник смущенно замирал в ожидании реакции), была фраза: «Если анк-морпоркцам это противно, почему бы и нет?»

Так еще одно забытое изобретение Чертова Тупицы Джонсона обрело новую жизнь, получило народное признание, вышло на свет, можно сказать, украсив собой главную площадь города.

Сейчас эту площадь обильно и со знанием дела украшал снег, пришедший с Овцепикских гор.
Мягкие снежинки ложились на гульотину, накапливаясь пушистыми комками на ее остриях и вершинах, чтобы затем, выждав момента, прыгнуть вниз на пока еще белоснежный ковер, устилавший площадь Храма Мелких Богов.

Ночь — самое деятельное время в Анк-Морпорке, но теперь, когда стражники больше не оповещали полночь несколько отчаянным криком: «Полночь, и все спокойно!», предпочитая удостовериться в этом спокойствии собственными глазами, деятельность приобрела более организованный и менее нахальный характер. Это Это-Все-Я-Дункан твердо понимал. Именно сегодняшней ночью он, решивший ознаменовать окончание своей почти полувековой карьеры грандиозной кражей, не несся сломя голову к объекту, как сделал бы раньше, каких-то тридцать-сорок лет назад, а крался к гульотине осторожно, предусмотрительно выглядывая из-за каждого угла и озирая окрестности.

Да, Это-Все-Я-Дункан остановил свой выбор на гульотине. Никто никогда не крал гульотин. Никому, даже побывавшему в самой бездне отчаяния и безысходности или вознесшемуся на вершину собственной крутизны, не пришло бы в голову красть изобретение Чертова Тупицы Джонсона. Одного этого хватило Это-Все-Я-Дункану, чтобы принять решение.

Вытянув шею вперед и крепко прижав подбородок к груди, он стремительно пересек площадь. Голубиных мозгов Это-Все-Я-Дункана не хватило, чтобы придумать способ, как украсть гульотину тихо, незаметно и изящно, потому за собой он волок небольшой лом, предварительно стащенный в порту. Достигнув постамента, на котором была установлена гульотина, и почти уже поставивший ногу на первую ступеньку, он был остановлен. Неожиданно; первое и второе вполне обычное явление в его жизни.

Но в этот раз было несколько иначе: его не уронили, не стукнули по затылку чем-нибудь тяжелым, и даже не окрикнули. Это-Все-Я-Дункан остановился сам.
В конце концов, такое должно было произойти. Он уже не молод... совсем не молод, и, конечно, приход этой Особы вовсе не неожидан. Это-Все-Я-Дункан в глубине души всегда знал, что как самый великий вор всех времен и народов он обязательно удостоиться, чтобы Смерть лично засвидетельствовал его смерть. Ведать бы от чего, кажется, неплохо все складывалось, гульотина перед носом, да и здоровье еще не так слабо...

Смерть спешился с Бинки, оглядел площадь Храма Малых Богов, задержав взгляд на спрятавшемся за постаментом с гульотиной Это-Все-Я-Дунканом, и поднял голову. Взгляд синих угольков, которые успешно заменяли Смерти глаза, следил за спускавшими из-за прочертавшим ночное небо сизых туч тремя всадниками.

На самом могучем, увешанным оружием скакуне, уверенно держа поводья мощными руками в железных рукавицах, сидел Война. Его доспехи пригибали скакуна к земле, что служило дополнительным стимулом, который заставил лошадь опуститься на площадь. Чума, боязливо сжимавший коленями бока худосочной болезненной лошадки, спустился вторым и тут же с приобретенной за многие тысячелетия карьеры подозрительностью установился на Храм Мелких Богов, заранее просчитывая, каких неприятностей можно от него ждать. Голод держался позади всех и вместе с лошадью жевал арахис.

— Мать честная! — прошептал Это-Все-Я-Дункан. — Неужто Абокралипсис? Никаких ведь знаков не было... ну украл я на прошлой неделе воз бриллиантов у северных ворот, но не поймали же!


«Мне кажется, нас никто не ждал».

— НАС НИКОГДА НЕ ЖДУТ. ЧТО-ТО СВЯЗАННОЕ С ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДОЙ.

«Неудобно как-то... вроде бы и стол, и транспаранты намечаться должны были, как никак важная миссия у нас. Ответственность высокая, вы же понимаете, не хотелось бы, чтобы вышло, что мы всех подвели».

— Брось, Чума, — угрюмо сказал Война. — Мне заступать на вахту первым, боюсь, вся ответственность так или иначе на меня ляжет.

— А знаете...

— Нет, Голод.

«Мы знаем, что ты против креатива».

Однако Голод не так легко было остановить.

— Веками мы предупреждали человечество о своем прибытии. Ну вы помните: открыточки всякие, буклеты, фуршеты, — Голод закинул в беззубый рот горсть арахиса и торопливо проглотил. — Люди называли это знаками грядущего Абокралипсиса. Солнечное затмение, реки, полные крови, котята с двумя головами, бедствия и ураганы — все это было привычно и понятно людям, они знали, что их ждет, были готовы, строили эти огромные лодки, куда и «тварей по паре», и себя в придачу, встречали нас как старых друзей. Готовились, в общем. А сейчас вышло неудобно...

«Нам нужно идти в ногу со временем. Как никак сейчас на дворе Век Летучей Мыши, а мы продолжаем действовать по старинке».

— Да, встряхнем наши отношения, — Война ковырнул железку на локте и рассеянно проследил за ее падением в снег. — Это привнесет разнообразие.

— В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ НАМ ПОРА НАЧИНАТЬ.

***
Командор Ваймс хмуро взирал на Шнобби.

— Повтори еще раз: ты хочешь сказать, что уверен, что Это-Все-Я-Дункан уверен, что он видел четырех всадников Абокралипсиса и даже умудрился обокрасть одного из них?

— Точно так, сэр, — выпятив грудь, отрапортовал Шнобби.

— Это-Вся-Я-Дункан?

— Сэр.

— Хорошо, Шнобби, — сдался Ваймс. — Составь рапорт и возьми два доллара из банки, отдай их Дункану, пусть катится на все четыре стороны.

— Боюсь, что не получится, сэр. Боюсь, он не из-за жратвы в участок сдаваться пришел. Похоже, он в самом деле кого-то там видел.

И Шнобби бросил на стол командора странный металлический предмет, который вместо ожидаемого звона неожиданно сочно был проглочен парой челюстей, в мгновение ока выскочившей из тех непролазных джунглей, что составляли залежи бумаг, давным-давно прочно оккупировавших стол Ваймса. Кончиком меча Ваймс осторожно поводил в них, нашел искомое, сделал точный выпад и после серии коротких вскриков и ругательств свободной рукой поймал выплюнутый трофей.

— Что это?

— Без понятия, сэр, — Шнобби шумно высморкался. — Вроде как деталь от доспехов. У нас таких не делают, вы гляньте, какое качество. Я пока вас ждал, ну после того как определил Дункана в комнату приема пищи, бегал за пиццой, а в это время образец у Шелли был — на эклертизу ей отдал.

Ваймс вытаращил глаза.

— Ага, сысковую сознательность проявил, — подтвердил Шнобби и вынул из кармана засаленную книжонку. — Симус Хромс называет это дедовским методом.

— Дедуктивным?

— Точно. Шелли определила, что это на самом деле от доспехов деталь, у нас сто лет уже их не делают, а у некоторых глубинных гномов все еще в ходу. Я записал название, вот.

Пока Ваймс разбирал полный индивидуальности почерк Шнобби, сержант Шноббс продолжил:

— И сделана штучка из чистого серебра, прямо так Шелли сказала.

Ваймс прикрыл глаза.

— Хорошо, Шнобби, можешь идти.

После того как дверь за сержантом закрылась, Ваймс украдкой опробовал принесенную деталь на зуб, с минуту посидел с закрытыми глазами и вздохнул. Затем, почему-то воровато оглядываясь, подошел к окну, перелез через высокий парапет и оказался на крыше здания Псевдополис-Ярда. Здесь Ваймс повел себя еще более странно: поманил к себе пальцем одно из уродливых архитектурных украшений, которыми изобиловала крыша. Архитектурное украшение не преминуло приблизиться.

— Капрал Фронтон, будь добр, выкинь это в Анк.

— Ахрра?

— Ну закопай в реку. Нужно, чтобы никто не знал и не видел.

— ´А, ээрр.

— Спасибо, Фронтон.

Проследив за поступательным движением горгульи вниз и так и не дождавшись его завершения, Ваймс влез в свой кабинет обратно, схватил шлем с плюмажем и жезл командора стражи и отправился во Дворец. Те, кто хорошо его знали, могли бы сказать, что Ваймс сам на себя не похож. Ну почти.

***
— К вам командор Ваймс.

— Добрый день, сэр.

Моркоу с трудом оторвал взгляд от «Слуги» — сочинений прошлого патриция, оставленным им в назидание потомкам. Поначалу его взгляд был рассеянным, ибо он только что пробирался сквозь хитросплетения истин и правил, какими должен руководствоваться любой мудрый правитель, и не заметил сурового вида Ваймса, однако очень быстро ситуация разрешилась.
Моркоу вскочил и вытянулся в струнку.

— Добрый день, сэр.

Ваймс едва заметно поморщился.

— Моркоу, мы ведь договорились, что на людях ты не называешь меня «сэр».

— А приватно, сэр?

— И приватно, — вздохнул ВАймс.

— Да, сэр.

— Ты ведь смеешься?

— Немножко, сэр.

— Тут Шнобби принес интересную новость.

Моркоу откинулся в кресле:

— Судя по выражению вашего лица, новость ужасно интересна.

— Да, спасибо. В Анк-Морпорк пожаловали четыре всадника Абокралипсиса.

— Что, опять?! Хм... Простите, сэр.

— Вчера около одиннадцати тридцати вечера Это-Все-Я-Дункан видел их на площади Храма Малых Богов. Один из всадников — думаю, это был Война, — как и было условлено, обронил деталь от доспехов, не знаю, как она называется, Шнобби говорил, я не прислушивался... это неважно. Нас предупредили.

— И что же вы решили, сэр?

Ваймс потер переносицу.

— Формально они соблюли условия. Пришли внезапно, сделав вид, что наступил Абокралипсис, предупредили только Стражу. Теперь наш ход.

— Они могли бы просто отправить письмо, — укоризненно сказал Моркоу. — Вежливо сообщить, что скоро будут, и чтобы мы готовились.

— Ты правда считаешь, что они считают, что умеют писать?

— Сэр. — Моркоу помолчал. — Когда выходим, сэр?

— Я совершил преступление, Моркоу, — уничтожил улику. Но еще большее преступление я совершу, если позволю патрицию города отправиться в Средиземье, творить добро и справедливость.

— Кто как ни патриций должен этим заняться? — задал риторический вопрос Моркоу. — Когда-то, и это было не так уж давно, сэр, мы поклялись взамен на освобождение города от дракона, выполнить поручение Смерти. Он ведь здорово помог нам тогда, не так ли, сэр? Один шанс на миллион — если гарантом является сам Смерть, шанс стоит больше миллиона. Мы обещали, что когда нас призовут, мы отправимся с четырьмя всадниками Абокралипсиса за пределы Великого А´Туина, на «переписку истории одного в конец запутавшегося мира». Видите, я даже запомнил, как Он нам сказал. Я сдержу слово. К тому же нам с Ангвой давно хотелось отправиться в путешествие.

— Путешествие — в один конец, возможно, Моркоу. А Анк-Морпорк?

— Ветинари еще достаточно крепок. Вы бы почитали, что он пишет. Уверен, он войдет в наше положение.

— Уж он-то войдет...

— Сэр?

— Кроме нас больше никто не идет, — твердо сказал Ваймс.

— Вряд ли, сэр. По-хорошему, должна пойти вся Стража.

— А Анк-Морпорк? Да Ветинари, он ведь из себя изойдет!

— Оставим новичков, выпускников Академии, и двух-трех старших. Остальные — с нами.

— Куда уж проще тебе издать прямой приказ, — проворчал Ваймс.

— Вы прекрасно знаете, сэр, что я этого не сделаю.

— Хорошо. Пойдут я, ты, Ангва, Дорфл, Посети, Шнобби, о боже, и Детрит.

— Сэр...

— Этого будет достаточно.

— Я рекомендую взять еще Шелли, Игоря и Реджа.

— Ты рекомендуешь?

— Да, сэр. И Фреда Колона.

— Он на пенсии!

— Тем более обрадуется возможности поразмяться.

Глядя в честные глаза Моркоу, и мысли не приходило, что ему можно было возразить. Ваймс по своему опыту это знал, потому и не пытался.

— Ваш тяжкий стон означает, что вы согласны со мной, сэр?

— Моркоу, ты ведь хотел стать патрицием и...

— Народ хотел, — поправил Моркоу. — Однажды я проснулся и узнал, что меня избрали.

— Моркоу.

— Да, сэр?

— Пообещай, что мы вернемся.

— Само собой разумеется, сэр.

— Это не обещание.

— Увы, сэр.

***

«Пришельцы. Как вы смотрите на то, чтобы так назваться?»

— ДОВОЛЬНО СТРАННО, ЕСЛИ ТЫ ПОНИМАЕШЬ, О ЧЕМ Я.

«А что?»

— МЫ НЕ МОЖЕМ ПРИЙТИ, МЫ МОЖЕМ ТОЛЬКО ЯВИТЬСЯ. ТАКОВО СВОЙСТВО ВСЕХ АНТРОПОМОРФНЫХ СУЩНОСТЕЙ.

Четверо посетителей «Залатанного барабана» выбрали самый дальний столик от стойки Игоря, что он нашел очень странным, однако подойти и разобраться — еще более странно, но у него духу не хватило. Если учесть, что этот самый дух в его случае был понятием из разряда небывальщин.

— Вы уверены, что стражники согласятся? — спросил Война, с сомнением разглядывая содержимое своего бокала. Сколько на свете новых открытий, одно чудеснее другого! В «Кровавую Мэри», оказывается, добавляют ногти.

Голод хмыкнул в миску с арахисом:

— А куда они денутся?

— НАШЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ — ПЕРЕПИСАТЬ ИСТОРИЮ СРЕДИЗЕМЬЯ. ДУМАЮ, ОНИ ЯВЯТСЯ.

«Одно с другим как-то связано?» — буркнул Чума. — «Как мы назовемся-то? Всадниками Абокралипсиса быть уже не можем, нас ведь не четверо. Да и не Абокралипсис, что там, курам на смех...»

— А сколько всего нас? — энергично жуя арахис, поинтересовался Голод.

Смерть отставил свой бокал.

— ЧИСЛО НЕ ИЗВЕСТНО.

«А номер?»

— При чем здесь номер? Игорь, еще три бокала «Кровавой Мэри»!

«Будем зваться по номеру», — категорично заявил Чума. — «Какой там номер?»

— НОМЕР ТОЖЕ НЕ ИЗВЕСТЕН.

«Тогда просто — номеронцы»

— Чо? — Голод поперхнулся арахисом. — Что еще за ронцы?

— Номеронцы-нуменорцы — какая разница? — философски пожал плечами Война. — Игорь, да где же коктейли? За успех нашего дела, товарищи.

— За успех.

@темы: фанфики

---

[Ay, Carmela]

Вроде бы здесь еще не было. Рвет напополам!!!

---

[almond_land]

Зарисовка
Автор: Almond
Тип: гет
Жанр: романс
Герои: Моркоу, Ангва
Рейтинг: G
Саммари: Написано по заявке: "Моркоу | Ангва. "Научи меня печь гномий хлеб".
Дисклеймер: Отказываюсь.

— Что ты делаешь после работы?
Моркоу страшно важный. Когда захочет себя таким считать. И ему удается это делать изящно и красиво, незаметно: поверьте, никто не посмеет в нем усомниться.
И сейчас Ангва могла твердо сказать: Моркоу задумал проводить ее домой. Впервые. Не то, чтобы ее не хотели провожать, напротив — вызывались, но по истечению срока, крайне короткого, понимали всю непрактичность такого времяпровождения. Особо понятливых Ангва провожала сама.
— А что?
— У меня смена заканчивается через два часа. Подумал... может, проводить тебя до дома?
— Моркоу, я живу там же, где и ты. Мы с тобой каждый день... ну почти каждый, возвращаемся в Тени вместе.
— Но теперь мы пойдем с тобой не как стражники, а как... — Моркоу замялся. По его мнению, когда объяснишься с девушкой, полагается смущаться, усиленно краснеть, запутываться в словах. Только ничего это у Моркоу не получалось. Хотя нет — получалось, но именно по той причине, что он стыдился из-за того, что не мог смущаться, усиленно краснеть, запутываться в словах.
— Как парочка? — «помогла» Ангва.
— Да.
«Самое нелепое приглашение на свидание, не считая случая с Гэвином, дохлой крысой и обещанием показать дорогу к загонам с борзыми — дескать, идем, пока людей нету...»
Честно пытавшийся смутиться Моркоу Ангве нравился.
А еще то, что при этом он смотрел прямо в глаза. Без подковырки.
«Еще бы помнить, что волкам так приказывают — в глаза смотря...»
— На тебе нет серебра, — вдруг сказала Ангва.
— Прости?
— Все в Страже, зная кто я, носят при себе серебро.
— Правда?
Ангва цепко взглянула на него. Моркоу очень искренен.
— Я вервольф.
— И что?
— Ты правда не понимаешь?
— Что я должен понимать?
«Ну хоть запнись что ли, чтобы я могла наорать на тебя с абсолютной уверенностью, что ты издеваешься!..»
— Серебро убивает таких, как я. Запомни на будущее.
— Зачем? — голос Моркоу чист и ясен, как налоговые отчеты законников.
— Затем, что ты планируешь провожать меня, как будто мы парочка, — раздраженно ответила Ангва.
— Я передумал.
«Ага».
— Я хочу провожать тебя, будто свою девушку. Как, по твоему?
— Офигительно, — слабым голосом отозвалась Ангва.
Глядя на честное лицо Моркоу, вздохнула.
— Хорошо. Зайдешь за мной?
Моркоу тоже вздохнул. Облегченно.
— Да. Знаешь, я покажу тебе одно замечательное место. Оно нам по пути. Тебе там очень понравится. Представляешь, какие формы, размеры! Так поражает умы!
Ангве казалось, что ее ум уже поражен.
— Ты про дом госпожи Лады?
— И не только умы — самую душу, а если хорошо прицелится, можно снести, к примеру, ухо... Нет, не про дом госпожи Лады. С чего ты взяла? — он удивленно смотрел на нее. Опять же — совершенно искренно. От такого, и правда, можно сойти с ума.
— Да нет, просто как-то вырвалось. — Ангва очень осторожно добавила: — А что это за место?
— Музей гномьего хлеба. Там хранятся уникальнейшие экспонаты: боевые ватрушки и наступательные коржики, метательные булочки — все настоящее и вполне съедобное!.. на очень крайний случай — и копия самой Каменной лепешки! А еще там есть легендарный боевой хлеб Б’Хриана, ты только представь себе! — Моркоу сиял как свои доспехи.
Ангва сдалась.
— Научишь меня печь гномий хлеб?
— О, хорошо. Главное, крутой замес. Качественная ковка. Точное замуровывание начинки. Уверен, ты быстро научишься.
— Не сомневаюсь.

---

[almond_land]

Название: Ворон ворону...
Автор: Almond
Тип: джен
Жанр: общий
Герои: Хэвлок Ветинари, Эсме Ветровоск, нянюшка Ягг, Драмкнот
Рейтинг: G
Саммари: Написано по заявке: "Эсме Ветровоск | Хэвлок Ветинари. "Меня окружают одни идиоты..."
Дисклеймер: Отказываюсь.


— Давай еще раз. Зачем мы здесь?

Нянюшка Ягг вздохнула. Не то чтобы она не любила всех этих разъяснений и объяснений — не труднее, чем выдумывать сказки — просто с матушкой Ветровоск приходилось следить за каждым своим словом, ибо их она воспринимала с ужасающей буквальностью.

— Мы здесь, чтобы присмотреть материал для шатров к празднику, — смиренно сообщила нянюшка.

— В Анк-Морпорке? Для Устрашающих Своей Первозданной Дикостью шатров? — матушка Ветровоск поморщилась. — Знаешь что, Гита, это плохая идея. В Анк-Морпорке мы сможем присмотреть только безразмерность счетов в трактире. Кажется, у меня еще оставалось немного грибов...

— Неужели ты не хочешь погулять по этому славному городу? — воскликнула нянюшка. — Пройдемся по Брод-авеню... я сто лет не была в опере. Мы можем даже покататься на лодках по Анку.

Эсме Ветровоск перестала рыться в своей сумке (строгой, без всяких легкомысленных заплаток и кусочков меха, какими увлекаются многие ведьмы. В сумке, традиционно не имевшей формы. Никаких карманов. Никакого кошачьего глаза. Единственное украшение, которое матушка могла себе позволить, был коготь ворона в качестве застежки. Им очень удобно отковыривать застрявшие в подошвах камешки.) и посмотрела на подругу долгим взглядом. Нянюшка почувствовала, что предательски краснеет.

— Так, Гита. — Матушка скрестила руки на груди. — Сколько лет мы друг друга знаем? Давай начистоту. Зачем ты привела меня в Анк-Морпорк?

Нянюшка незаметно сложила пальцы в кукиш. Хотя она обольщается, конечно, — не получится от Эсме Ветровоск незаметно что-то там складывать, она своими льдинистыми глазищами насквозь видит хоть нянюшку, хоть мирового судью, хоть отчеты казначейства. Даже патриция, можно сотню долларов поставить, переглядит. Однако нянюшка была не меньшей сторонницей традиций, чем матушка, потому все ведьминские отвороты совершала почти не замечая, погодя. К примеру, сейчас за спиной нянюшки Ягг герания в горшке, который выставил на окошко патриотичный щеботанец, лишь недавно переехавший в Анк-Морпорк, потому еще не знавший, что на окошко здесь можно выставлять лишь то, от чего заведомо хочешь избавиться, свернула алые соцветия, повернулась и на цыпочках убежала в дом.

Да, кукиш нянюшки эффективен. Но, придется признать, не тогда, когда речь заходит о сглазе матушки. О том знаменитом сглазе, который по слухам и был главным источником неприятностей для последнего короля Анк-Морпорка — говорят, именно после слов матушки Ветровоск: «Живи долго и счастливо», адресованных карете короля, переехавшей ее любимую козу, Ваймсу Камнелицу вздумалось взять топор и пойти вершить правосудие.

По счастью, сейчас взгляд матушки выражал меньшую решимость. Она ждала.

— Тебя хочет видеть патриций, — объявила нянюшка Ягг. — Он, кстати, кум троюродной сестры жены моего внучатого племенника.

— Расмуса?

— Нет, Ёмуса. — Нянюшка Ягг смущенно поправила шляпу, и на тротуар посыпались винные пробки. — Незаконнорожденного сына дочери моей кузины из Убервальда.

— Покататься по Анку?

— Ну, признаюсь, здесь я приукрасила.

— Еще как.

— Но мы можем прогуляться по нему, — оживилась нянюшка. — Как в старые добрые времена, помнишь? Наденем колодки на ботинки и вперед, по воде. Она так и пружинит под ногами. Столько всякой интересной живности встретить можно.

— Гита.

— Да?

Матушка Ветровоск скрутила найденный гриб (этими особыми грибами ведьмы пользуются для дальних путешествий... не только ведьмы, впрочем) в запятую.

— Не морочь мне голову. Зачем я понадобилась патрицию?

— Вот сама у него об этом спросишь. Ты только не волнуйся.

Матушка долго еще глядела на нянюшку, нянюшка в ответ с вызовом глядела на вывеску над ее головой. Наконец матушка Ветровоск развернулась через левое плечо, так четко, что Фред Колон, будь он рядом, прослезился бы от умиления, и размашистым шагом направилась к дворцу. Уличное движение застопорилось — не каждый возница соберется с духом, чтобы ехать дальше после того, как высокая, одетая в черное фигура, излучающая суровую уверенность и общую недоброжелательность натуры, перейдет ему дорогу. На то даже есть особая примета, каждый анк-морпорковец ее знает. Что-то вроде черной бабы с... пустым ведром?.. с косой?.. что-то определенно есть.
Нянюшка, натянув шляпу на пылающие уши как можно ниже, семенила следом.

***

— И что они говорят? — спросил Ветинари, не отрывая взгляда от бумаг.

— Эти дамы утверждают, что получили от вас приглашение, — ровно сказал Драмкнот.

— А они получили?

— Боюсь, что они ведьмы.

— Вот как? — рассеянно отозвался Ветинари, вчитываясь в мелкие ряды цифр, за которыми наверняка должен был быть какой-то смысл: не зря же глава гильдии воров потратил уйму времени на составление доклада, объясняющего, почему в этом году гильдия никак не сможет заплатить налоги. — Подержи их в приемной с полчаса.

— Ну уж нет, Хэвлок.

Ветинари поднял голову и увидел нянюшку Ягг. Она стояла прямо перед его столом, надувшаяся так, что ее щеки стали похожи на круглые яблочки (Шнобби бы сказал: на перепеченные фиггины) и, видимо, чем-то очень озабоченная. Возможно, тем, что позади нее матушка Ветровоск укладывала Драмкнота спать. В своей манере, разумеется, — сунув ему под нос грибы и заботливо подставив подножку.

Проследив взглядом за падением Драмкнота на пол, Ветинари перевел взор на нянюшку. В нем застыл вежливый вопрос.

— Хэвлок, мой дорогой, тебе привет от тетушки Лепесток, — отдышавшись, начала нянюшка. — А дядюшка Хрома шлет тебе нагоняй.

— Рад слышать. Вы кто?

— Я же твоя бабушка, нянюшка Ягг.

— Так бабушка или нянюшка?

— Неважно, — отмахнулась Ягг. — Понимаешь ли...

— Ты хочешь сказать, патриций вовсе не ждал нас?

В вопросе заговорившей вовсе не было вопроса. В нем звучали некие гармоники, которые скорее утверждали, а может, и предсказывали, и Ветинари не хотел оказаться на месте того, кому это предсказание относилось. Он встретился взглядом с матушкой, и у него возникла смутная ассоциация со строгой учительницей и непутевым учеником. Причем, он был в роли последнего. Не сказать, что это оказалась приятная ассоциация, потому что его учительницей когда-то был замшелый и раздражительный вампир.

— Эсме! Хэвлок! — властно позвала нянюшка. Две пары синих глаз уставились на нее. У этой пары было много общего: при нужде чувствами, что они выражали, можно было вскрывать консервные банки. — Что ж, вы познакомились. Теперь, я очень надеюсь, вы сможете наконец договориться. Эсме, всем нам... когда я говорю «все», я это и имею в виду, учти. Никто в стороне не остался, ни одна ведьма. Так вот всем нам надоела твоя школа мимов. Ведьмы больше не хотят заколдовывать непутевых юношей, красть их из дома. Ведьмы не понимают, зачем им это нужно. Знаешь, пошли разговоры.

Красноречивость молчания матушки Ветровоск заставила нянюшку Ягг кинуться головой в омут:

— Школа мимов в Ланкре — нет, что бы ты ни говорила, Эсме, это никуда не годится. И мы не знаем, куда они после деваются.

— Деваются? — уточнил Ветинари.

— Все эти рекомендательные письма, Хэвлок, очень утомляют, — отрезала нянюшка. — Пойми меня правильно, Эсме, но дело зашло слишком далеко.

Матушка Ветровоск пробормотала себе под нос несколько слов. Шторы на окнах задымились.

— То есть, как я понимаю, — сказала она, — вы дошли до открытого протеста. Нет, неверно — вы опустились до саботажа. И патриция вмешали. Он-то вам на что?

— Этот вопрос каждое утро задает себе город, — скромно заметил Ветинари, рассматривая свои ногти.

— Я же говорю — рекомендательные письма! — рассердилась нянюшка. — Выпускники школы мимов попадают в Анк-Морпорк и пропадают там! Нас это раньше не удивляло, конечно, — добавила она. — Анк-Морпорк своих сынов и дочерей в себя вбирает, простите мой жаргон, без остатка. Но до нас дошли слухи... об исключительном внимании патриция к подобным вещам, — закончила нянюшка и покраснела.

— Да? — поднял бровь Ветинари.

— Это всего лишь слухи...

— Продолжай.

— Слухам, Хэвлок, и верить нельзя.

— О да.

— Что-то, связанное со скорпионами, — еле слышно добавила нянюшка. Она по праву считала себя заслуженным знатоком сексуальности, однако никогда не имела ничего общего со скорпионами, этими развратными алогубыми юношами, одетыми лишь в набедренные повязки из лепестков пионов. По крайней мере, так она все себе представляла.

Ветинари уставился на нее ничего не выражающим взглядом.

— Хорошо. Очень хорошо. Да. Бабушка... нянюшка, не могла бы ты оставить нас с... как вас представили? Да. С матушкой Ветровоск наедине? Драмкнот, когда очнется — это вопрос, — так вот когда-то он очнется и проводит тебя на кухню, угостит чаем. Кажется, он говорил, что сегодня у нас плюшки. Пожалуйста, приведи его в чувство, и идите чаевничать.

Нянюшка Ягг приятно улыбнулась. Значит, племянничек хочет остаться с Эсме наедине... он ей никогда не нравился, вечно таскал ее записные книжки, так что отговаривать его она не станет. Эсме будет держать себя в руках. Ну нянюшка очень на это надеялась.

Она поправила шляпу, перехватила свою хозяйственную корзинку поудобнее и подошла к двери. На пороге нянюшка, шепнув особое словцо, с интересом понаблюдала за Драмкнотом, который пропел пару непопулярных мотивчиков и открыл глаза.

— Твое лицо мне знакомо, юноша, — заговорила нянюшка, когда Драмкнот поднялся. — Ты случаем школу мимов в Ланкре не заканчивал? Нет? А ведьм знаешь? Знахарок, травниц? Тоже нет? О, тогда я могу тебе доверять.

Ветинари долго смотрел на закрывшуюся дверь. Его холеные пальцы отбивали по столешнице дробь.

— Меня окружают одни идиоты... — задумчиво произнес он и встретил взгляд матушки Ветровоск, который был самым понимающим из всех, что ему когда-либо доводилось встречать.

@темы: фанфики

---

Просьба

[tsepesh]

Уважаемые сообщники, никому не попадалась картинка с человеком в черном и с косой? Человек похож на Патриция, делает левой рукой странный жест: то ли машет, то ли отмахивается. Коса: длинная прямая деревяшка и насаженное на неё лезвие (в смысле, не такая коса, с которой обычно рисуют Смерть, а самая что ни на есть обычная). Первый раз эта картинка нашлась на нетематическом форуме (я не помню, где именно, а хард, кажется, восстановили не полностью). Помогите, пожалуйста

Чтобы не удалили: ссылка на кроссовер со Звездным путем. Мой. never-parted.diary.ru/p116368991.htm

---

всем привет))

[Tnessy]

я совсем недавно вступила в сообщество, я вот решила что нибудь выложить))
Подборка картинок моего любимого Смертя))
Многие вы наверное уже видели, но все таки))

+22

@темы: картинки

---

icons

[не валяй дурака, Ваймс]

+8

---

В курсе все или нет, не знаю, но, в общем, все кисло

[Че, Гевара?]

Создатель «Плоского мира», один из самых читаемых писателей планеты Терри Пратчетт болен редкой формой болезни Альцгеймера. Два года назад, когда ему поставили диагноз, Пратчетт пожертвовал миллион долларов в фонд изучения этого неизлечимого заболевания. А недавно выступил в Королевском медицинском колледже с лекцией на тему «Как я поздоровался со смертью». Он без прикрас рассказывает о том, как узнал о болезни, как пытался сражаться с ней, как пришел к мысли об эвтаназии и почему написал скандальное открытое письмо о ней в газету Guardian.


Остальные части можно найти, перейдя на YouTube.

Отсюда: lectures.campus-online.ru/?c=lecture&id=21
И о том же: www.gzt.ru/topnews/culture/-terri-pratchett-otk...

@темы: Терри Пратчетт, новости