О глупостях и мертвецах

[pterry]

Данный фик иллюстрирует эти рисунки, и эти рисунки иллюстрируют фик. Под катом - слэш, Ваймс/Ветинари, рейтинг R.

Артер -  Dr.Dunkelgrau

Раз

Два

Название: О глупостях и мертвецах
Автор: TABUretka
Тип: слэш
Пейринг: Ваймс/Ветинари
Рейтинг: R
Размер: 2800 слов
Жанр: драма, флафф
Дисклаймер: Плоский мир принадлежит Пратчетту
Саммари: к чему приводят опоздания.
Предупреждения: Established Relationship
Замечания: написано под воздействием бесконечного замкнутого круга слов и рисунков, спасибо  Dr.Dunkelgrau за активацию процесса.

Анк-Морпорк по праву мог называться источником жизни. В конце концов, всякая разлагающаяся плоть является домом для миллионов, миллиардов новых организмов. И в последнее время Ваймс все чаще чувствовал себя сошедшей с ума клеткой крови, которая пытается защитить от инфекции бездыханное гниющее тело.

Проходя мимо распахнутых городских ворот он с тоской посмотрел на мешанину людей и повозок, втекающих в город медленной рекой. Ваймс ненавидел фразы вроде «приток денежных средств», «укрепление торговых отношений» и «улучшение состояния рыночной экономики». Для него они означали лишь бессонные ночи, посвященные разгребанию завалов, неминуемо оставляемых на пути той самой людской рекой. Рано или поздно течение всегда попадало в стремнину уличных драк, общественных беспорядков и массовых гуляний.

Ваймса не успокаивал даже тот факт, что в настоящий момент стражники находились не как обычно в караулке с картами в руках, а на посту перед воротами. Имя одного из них он, кажется, даже мог припомнить. После того, как Моркоу выбил расширение штата на шестьдесят человек, командор едва мог узнать в лицо всех новобранцев.

— Все в порядке, парни? – поинтересовался он, подходя ближе.

— В сторону, мистер, - бесстрастно отозвался угрюмого вида юнец, прилагая максимум усилий, чтобы его взгляд из-под шлема казался грозным.

Ваймс, уже набравший в грудь воздуха, чтобы обрушить небесный свод на голову зарвавшегося молокососа, с сожалением выдохнул. И в форменных доспехах он не выглядел как командор Городской Стражи, а без них, да еще в этом потрепанном плаще он действительно являлся ни кем иным как безликим «мистером».

— Полегче, сынок. – Ваймс позволил поле плаща скользнуть в сторону. Лучи заходящего солнца попробовали отразиться от значка стражника, прикрученного к поясу, но, потоптавшись по матовой поверхности, убрались восвояси. Глаза мальчишки расширились.

— Сэр.

— Серьезное отношение к работе – это хорошо, - приободрил его командор, скользя взглядом по тяжело нагруженным телегам. Второй стражник как раз попросил очередного туриста припарковать мула у обочины и доказать, что у него нет с собой оружия и наркотиков.* - А ты очень серьезный малый, клянусь, у тебя было такое суровое лицо. Ты, разумеется, уже собирался спросить, откуда у меня, обычного горожанина, меч? – Ваймс кивнул на ножны, выглядывающие из-под плаща. – Особенно в период, когда ношение любого оружия карается мгновенной конфискацией и несколькими часами в Ярде.
________________________
*- гильдии были очень строги в вопросах, касающихся ввоза подобных товаров. Это снижало спрос на аналогичную продукцию в черте города.
________________________

— Да, сэр. – Щеки стражника по цвету перестали напоминать маки только для того, чтобы начать походить на томатный соус, столь рекламируемый Достаблем нынешним летом.

Лучи заходящего солнца, отчаявшиеся после неудачного опыта со значком, радостно вспыхнули алым, отразившись от металла.

В телеге с сеном не может быть столько металлических предметов – успел подумать Ваймс, бросая стражнику «перекрой дорогу» и подныривая под преградившую ему путь повозку. Где-то над его головой первая стрела накрепко вошла в рассохшееся дерево.

Достойное завершение дня.

Медленно и вдумчиво закричала женщина, ее голос, словно сигнал тревоги, разлился над городской стеной. Ваймс выкатился под копыта ослу, меланхолично пережевывающему тряпку. Откуда-то с той стороны ворот, распихивая толпу, приближался младший констебль Кирпич. Возница отбросил разряженный арбалет и схватился за меч. Люди двигались медленно и плавно, не в силах преодолеть эти бесконечные мгновения. Столкновение шеи стражника и блестящего лезвия ожидалось через три… две…

Ваймс рванул значок и изо всех сил ткнул осла булавкой.

Животное оскорблено глянуло на командора, выплюнуло тряпку и рвануло, наконец, вперед, утягивая за собой груженую морковкой тачку.

Ничто так не способствует временной потери способности управляться с мечом, как столкновение со взбесившимся парнокопытным.

— Чего разлегся, пьянь, пройти дай! – Всклокоченного вида бабка ощутимо пнула Ваймса под ребра. Те, в свою очередь, горячо откликнулись напоминанием, что срослись они не так уж и давно. Командор с нежностью подумал о своих доспехах. В настоящий момент они находились на улице Паточной шахты, достаточно покореженные, чтобы не иметь ни малейшего шанса на восстановление. Там же пребывали и менее пострадавшие члены Стражи, а также около полусотни антидискалистов.

Больше чем фразы об экономике, Ваймс ненавидел, когда приходила очередь Анк-Морпорка принимать съезд Большой Пятерки. Будь его воля, он бы не возражал, если бы каждый раз это безумие проходило в Бонке или Аль-Хали.

Однако где бы ни собирались представители стран, повсюду за ними следовал шлейф акций протеста, вооруженных толп и прочего идиотизма. Ваймсу было откровенно плевать на проблемы всеобщей дискализации, но его раздражала потребность представителей всех возможных городских балбесов устраивать беспорядки, пользуясь съездом как прикрытием. Бонусом, ему приходилось запирать старину Башмака в камере, чтобы тот не наделал глупостей.

На обочине одной кучей было свалено сено, мечи, возница и огорошенный осел. Картину довершал элегантный налет свежевыжатого морковного сока. Уцелевший стражник держался за горло и не был расположен к беседе. Ваймс за шкирку извлек из натюрморта слегка контуженного контрабандиста.

— Чей заказ? – Командор брезгливо отметил фанатичный блеск в глазах возницы.

— Побегай сам, пес, разнюхай.

— Может и побегаю, - кивнул Ваймс. – А может, просто приведу тебя к патрицию. Скорпионы многим развязывают языки.

Лицо возницы расплылось в гадкой улыбке.

— Пошли. С удовольствием помочусь на его труп.

Очевидно, что-то изменилось и в лице Ваймса – слишком быстро увяла чужая ухмылка, слишком резко блеск в глазах сменился страхом.

— Лучше бы тебе шутить.

— Поздно, пес. Тебе понравилось наше представление на площади? Ты был так занят, разгоняя бунтовщиков.

— В камеру. – Командор пихнул контрабандиста в руки Кирпича. – Срочно узнать обстановку во Дворце. Удвоить стражу.

— Мертвецу не нужно столько охранников! - прокричал уводимый троллем возница.

Подавив желание самому удостовериться, что в Продолговатом кабинете все в порядке, Ваймс отправился вдоль стены на север. Ради всего плоского, во Дворце были Детритус и Ангва, и это помимо еще десятка его ребят. Чарли ничего не могло угрожать. Тем временем в ушах Ваймса звенело.

Поздно, пес.

Он ускорил шаг и уже через минуту прохожие могли наблюдать бегущего по улицам Анк-Морпорка командора Городской Стражи (при условии, конечно, что они узнали бы его без шлема). Не такое уж редкое зрелище, если задуматься, но далеко не каждый день один метр превращался в десять, растягивая расстояние.

Ты был так занят.

Так занят.

Его работа – защищать патриция, и он раз за разом бывал так занят, что не успевал.

В отличие от Ветинари.

Ваймс еле вписался в поворот, протиснулся в узкий захламленный переулок. Три года назад в похожем переулке Бонка он лежал и старался не истечь кровью, пока патриций зашивал рану на плече Ваймса. Снег вокруг был залит красным, лицо патриция казалось бесстрастной маской. Ваймс проклинал международные конференции и международных наемников. Ветинари никого не проклинал, он вообще молчал с того момента, как осознал, что, несмотря на то, что страна переполнена Игорями, поблизости нет ни одного из них с иглой и ниткой наготове.

— Посмей только, - сквозь зубы прошипел Ваймс, взбегая по лестнице старого дома на окраине. С такой же интонацией Ветинари произносил эту фразу тогда, в Бонке, когда красного вокруг стало гораздо больше, чем белого.

Ободранная дверь сотряслась от ударов кулака.

— Кто это?

Ваймс почувствовал, как фантомная боль прошивает его от левого плеча до потревоженных ребер.

— Открывай, мать твою, засранец!

Дверь слегка скрипнула. В узком зазоре показался встревоженный синий глаз.

— Мистер Ваймс? Что-то случилось?

В следующий момент дверь распахнулась настежь, отшвырнув обитателя задверного пространства вглубь коридора.

— Ты должен был спросить пароль, безмозглый болван, - прорычал Ваймс, глядя на распростершуюся на полу фигуру. Двойник патриция вызывал у него весьма смешанные чувства и в обычных обстоятельствах, а уж теперь… - Что ты вообще здесь делаешь, предполагалось, что во время съезда ты будешь сидеть во Дворце!

— Его Светлость заявил, что опасность миновала, и что у него важная встреча, и что вы в курсе… - залепетал Чарли, отползая от командора подальше.

Ваймс тяжело дышал, но сам этого, кажется, не замечал. Его взгляд был устремлен в окно, где на фоне кроваво-алого заката возвышались башни Дворца.

Поздно, пес.

Ваймс попытался напомнить самому себе о Детритусе и Ангве.

Мертвецу не нужно столько охранников.

Перед его глазами мелькнули газетные заголовки «Ответственность за убийство патриция Анк-Морпорка взяла на себя международная организация антидискалистов. Командор стражи комментировать произошедшее отказался».

Ты был так занят. Ты был таким идиотом. Как ты можешь это прокомментировать?

— Только посмей.

И Ваймс снова побежал.

Драмнотт и констебль Визит беседовали в вполголоса в приемной у Продолговатого кабинета. Шелест их голосов смешивался с уютным треском десятков свечей, в воздухе расплывался терпкий аромат свежезаваренного чая, на столе стояло блюдо с теплыми бисквитами. На лестнице янтарными огоньками светились глаза Дорфла, который после последнего теологического спора предпочел побыть наедине со своими мыслями. Он первый принял на себя натиск урагана «Сэмюэль».

— Где он? – При нормальных условиях командор предпочитал орать так, что дрожали стены. Однако от этого его тихого вопроса веяло таким холодом, что Дорфл буквально услышал пощелкивания застывающей на морозе глины. – Где остальные?

— Его Светлость У Себя В Покоях. У Окон Выставлены Горгульи, У Дверей Дежурят Все Наши. Сэр.

— И никаких чрезвычайных ситуаций? – воздух в помещении потеплел на пару градусов.

— Нет, Сэр.

Драмнотт и Визит не решались пошевелиться еще несколько минут после того, как Ваймс прошагал мимо них, по инерции остужая чай дыханием и гася свечи взглядом.

У входа в комнаты патриция командор взял себя в руки и даже улыбнулся Ангве улыбкой, от которой у ее волчьей сущности волосы на загривке встали дыбом.

В гостиной царил полумрак. Последние угли заката догорели за горизонтом, угловатый месяц цеплялся рогами за тончайшие трещины в стеклах.

В гостиной также удобно расположился холод – камин щерился беззубым черным зевом, и камни стен, несмотря на разгар лета, источали не долгожданную прохладу, но могильный холод усыпальницы.

Ваймс огляделся. Тьма, холод. Не хватало третьего обитателя.

Ветинари обнаружился возле окна. Он сидел неподвижно, устроив локти на краю стола. Свет луны падал сзади, и потому его лицо представлялось белым пятном с темными провалами глаз. Длинные тонкие пальцы задумчиво комкали черный платок, то роняя его на стол, то подбирая вновь.

— Почему? - выдохнул Ваймс, с удивлением понимая, что, возможно, забывал это делать с того момента, как выскочил из дома Чарли.

— Сэр Сэмюэль, боюсь, вам придется уточнить, причина чего вас конкретно интересует. Я, к сожалению, еще не в совершенстве читаю ваши мысли.

— Почему нормальные люди спасают от драконов прекрасную принцессу, а я – тирана-параноика с суицидальными наклонностями?

Даже в темноте Ваймс разглядел, как брови Ветинари взлетели вверх.

— Неожиданный и довольно невежливый вопрос. Предполагаю, что для всех лучше будет счесть его риторическим.

Ваймс вдруг ощутил себя так, будто из его тела разом вынули все кости. Облегчение накрыло его мягкой волной, смывая страх и готовя площадку для закипающей где-то под ребрами злости. И только на дождливых улицах подсознания одинокий Стражник продолжал озираться в поисках подвоха.

— Значит, я был в курсе, что ты возвращаешься во Дворец, - заметил Ваймс, усаживаясь напротив Ветинари и закуривая.

— О, я уверен, что посылал тебе письмо. Может быть, голубь не долетел?

— О, я уверен, один из твоих клерков позаботился о том, чтобы он не долетел.

Ветинари сочувственно покачал головой. Пальцы проворно сложили платок вдвое. Вчетверо.

— Опасный для птиц город.

Ваймс выдохнул дым.

— Да и с людьми всякое случается.

— Я думал, задача Стражи как раз и состоит в том, чтобы характер «всякого» имел преимущественно мирный оттенок.

Незаметное движение запястья – платок снова развернут.

— Стража бы с радостью решала эту задачу, если бы горожане выполняли все предписания Закона. Оставались в укрытии, к примеру. – Ваймс не был оборотнем, но чуял что-то нехорошее. Запах дыма не мог перебить запах… - Или не провозили бы контрабанду оружия, планируя акцию протеста с убийством патриция в виде вишенки на вершине торта.

— Чарли – полезный человек, Сэм. Я не хотел разменивать его ради этих фанатиков.

Вдвое. Вчетверо. Ваймс заворожено следил за бледными пальцами, движущимися под молочной завесой дыма и лунного света.
Они так выделялись на фоне платка.

— Единственные белые детали твоего гардероба – рубашки и платки. – Ваймс проворно и жестко перехватил руку патриция. Платок плавно спланировал на стол. Теперь можно было разглядеть пару светлых пятен там, где кровь не пропитала ткань. – Что здесь произошло? Ты…

Ветинари усмехнулся, не сводя взгляда со своего запястья. Ваймс и не подумал ослабить хватку.

— Сэм, помилуй, не унижай меня подобными вопросами.

— Я ни о чем не спрашивал.

— Я в порядке.

— Хорошо. – Командор нехотя отпустил руку Ветинари, в глубине души благодарный за то, что патриций не схватился за кинжал в первую же секунду. – Где труп?

— За диваном. Они узнали про тайный ход номер пятнадцать, придется его ликвидировать.

— Ты говорил, что их четырнадцать! – Ваймс попытался затянуться и подавился от возмущения.

Губы Ветинари скривились.

— Иногда я такой забывчивый. Кстати, не будь суров с той девушкой, Ангвой. Она почуяла запах крови, но я сказал ей, что порезался, когда брился. Ей пришлось мне поверить.

— Зачем?

— Труп все равно никуда не торопится. А ты был так занят на площади.

Ваймс вздрогнул.

— Не переживай, я неплохо провел время. В следующий раз, правда, не стоит перерезать горло, безнадежно испортил ковер.

Патриций нашарил трость, прислоненную к столу, и поднялся, прорезав стекло и небо за ним еще одной тонкой черной трещиной. Ваймс вдруг увидел окружающий мир необычайно четко и ярко. Как правило, подобную яркость реальность обретала в те моменты, когда его пытались убить. Это становилось результатом того, что Ваймс начинал смотреть вокруг сквозь призму сплавившихся воедино страха, ярости, адреналина и азарта.

К сожалению, на сей раз, эмоции отнюдь не бодрили. Он с необычайной четкостью увидел все возможные последствия поступка патриция.

И они ему не понравились.

— Как ты вообще посмел быть таким идиотом? – вырвалось у Ваймса прежде, чем он успел осознать, что собирается спросить.

Патриций прищелкнул языком.

— Ты сейчас в точности повторил мысль, возникающую в моей голове всякий раз, когда ты появляешься в кабинете после очередного инцидента, на волосок разминувшись со Смертью.

— Ты что… - Ваймс не мог определить, что приводит его в больший ужас: факт, что Ветинари способен делать глупости, или что он способен делать глупости назло. Ему. Ваймсу.

— Прекрати, всего лишь обычный убийца. Они даже не озаботились найти кого-нибудь приличного, - отмахнулся Ветинари.

Осознание молнией полыхнуло в глазах командора.

— О, заткнись. Тебе просто нужен был предлог, чтобы ужесточить контроль импорта оружия – слишком много нелегалов. Покушение – отличный рычаг. - Иногда Ваймс был уверен, что никогда не привыкнет к такому образу мыслей.

— Неплохая попытка.

— Ненавижу тебя.

Ваймс ничем не выдал себя: ни один мускул не дрогнул в его лице, ни слова не сорвалось с его губ. Пожалуй, за прошедшие годы он прошел отличную школу самоконтроля: вот он сидит за столом и тщательно тушит сигару о чертов платок, а в следующую секунду он уже стискивает чужую глотку.

Хрупкий кадык медленно прокатился под его хваткой. Под загрубевшими пальцами билась венка, и Ваймс с какой-то животной радостью заметил, как ускоряется ритм. Он вжался в жесткую худую спину, сдвинул ладонь чуть выше, запрокидывая черноволосую голову сильнее. Он чувствовал, как тяжело вздымается чужая грудная клетка, как впиваются в локоть ногти.

— Самодовольный ублюдок, - прошептал он, обжигая дыханием беззащитную кожу за ухом. Дрожь пробежала по телу патриция. Если бы Ваймс стоял хотя бы в шаге, он бы и не заметил ее. Теперь же он ощутил ее так, словно его самого знобило.

— Как… грубо, - чуть сдавленным голосом произнес Ветинари.

— Да, в городе часто говорят про Сэма Ваймса – неотесанный малый. Болтает, что думает, очень честный. Не самый острый нож в ящике. Но ведь при желании горло можно и ложкой перерезать, не так ли?

Ветинари судорожно выдохнул, когда вторая рука Сэма отпустила его плечо и переместилась на талию.

— Я не слышу тебя. – Губы Ваймса касались мочки уха патриция.

— Да, - ответил Ветинари. Цепкие пальцы ухватились за покоящуюся на талии ладонь и потащили ее ниже.

Ваймс хмыкнул и прихватил мочку зубами. Патриций дернулся всем телом.

— В спальню. Сейчас. – Командор с сожалением отступил в сторону, наблюдая, как Ветинари разворачивается. Все пуговицы были застегнуты наглухо, но это оставалось единственной деталью, напоминающей того патриция, что встречал Ваймса в продолговатом кабинете. Там он говорил с правителем. Здесь был только человек. Хитрый, умный, невероятно опасный.

Обычный человек.

Черная с проседью прядь упала на высокий лоб, приоткрытые губы покраснели. Не в первый раз Ваймс подумал о том, что никогда прежде не встречал человека с настолько развратным ртом.

Quis custodiet ipsos custodes?

Кто сторожит Стражника? А кто управляет Правителем?

Терпения Ваймса хватило ровно до тех пор, пока Ветинари не разделался с сюртуком. Отбросив собственный плащ, он толкнул патриция на кровать, наваливаясь сверху. Кажется, галстук он развязывал зубами, попутно покрывая укусами невероятно белую тонкую кожу шеи. Он замер, когда почувствовал привкус железа.

— Что это?

Ветинари замер, выгнув спину и разочарованно застонав.

—Сэм, чтоб тебя, как не вовремя. Может, вернешься к своему занятию?

— Что. Это. – Ваймс потянул за цепочку, вытягивая из-под рубашки крошечный пузырек. – Я просил тебя снять.

Синие глаза почти светились в темноте, когда Ветинари все-таки распахнул веки.

— Не обсуждается.

— Ты еще корзину со змеями с собой носи.

— Не обсуждается.

На мгновение Ваймсу показалось, что он снова стоит напротив стола и смотрит на бесстрастную стену. Подобный тон редко пробирался в спальню.

— Если… если я вдруг снова буду занят. Ты ведь будешь ждать меня?

— Терпения мне не занимать. – Ветинари кивнул на руку Ваймса, застывшую на полпути к его ширинке. – Но не стоит перегибать палку.

Еще раз взглянув на пузырек, Ваймс вернулся к прерванному занятию. В эту ночь его зубы впивались глубже, и его пальцы сминали сильнее, удерживая, чтобы всегда быть рядом.

Всегда быть на страже.

Под утро, запутавшись в руках и ногах, Ваймс наблюдал, как тени скользят по стенам по мере того, как вязкий солнечный свет заливает окрестности.

В торговых рядах в квартале от Дворца уже царили шум и неразбериха, ветер доносил визгливый смех и лай собак. До конца съезда оставалось три дня. Через три дня в жизни Ваймса должно было наступить хоть какое-то затишье. А пока…

— У тебя в гостиной труп.

— Я помню.

— За что мне все это?

— Сочтем и этот вопрос риторическим. Для ясности.

— Ненавижу тебя.

— Я помню. Я тебя тоже.