[pterry]

(продолжение фанфика "Восковая печать")

7

-Полагаю, капрал Ангва была очень настойчива – нейтрально отозвался Ветинари – Когда я в последний раз ее видел, она с воодушевлением принюхивалась к вашему следу. Мы могли бы не доводить дела до ее участия, у слову казать. Стукпостук, сколько господин Скотч должен городской казне за провоз ароматических свечей?
-Двенадцать с половиной процентов от суммы прибыли, мой господин – с готовностью отозвался клерк – Если ему угодно будет дать мне счеты, я сообщу ему и точную сумму.
Скотч схватил вышеупомянутые счеты со стола, и затряс ими перед носом собеседника, будто шаманским бубном
-Да вы что, совсем с ума сошли? – заорал он – Налоги с контрабанды?!
-О, разумеется – кивнул ему патриций, мягко отбирая счеты и передавая их за спину, своему секретарю. Тот принял их и моментально погрузился в вычисления
-В этом городе, так или иначе, каждый является в своем роде преступником. И преступники платят налоги. Посмотрите на Гильдию воров, господин Скотч, или Гильдию попрошаек – они делают то же, что и вы, но на законном основании.
-Хозяин, они уже близко! – высунулся из двери второй факельщик
-Отведите этих двоих в подсобку – распорядился Скотч, вскакивая на ноги
– Сейчас мы встретим этих подземных червяков хорошеньким…
Он не смог закончить фразу, так как в этот момент на него снизошло всеобъемлющее знание о размере налога – проще говоря, его голова встретилась со счетами, на которых как раз вычислили требуемую сумму. Надо сказать, она вызвала небывалый звон в голове Липкого Скотча, однако не смогла полностью его дезориентировать
-И живее! – добавил он, потирая пострадавший череп. Стукпостук глубокомысленно изучал погнутые счеты – кажется, он как раз задумался, что произошло только что. Долго заниматься этим ему не пришлось – господин Скотч несильно опустил кулак на его макушку – не ударил, а, скорее вывел из игры, так что клерк обвис на руках вовремя подоспевшего факельщика. Бесславно звякнули разбившиеся очки. Патриций едва заметно покачал головой.
Факельщики незамедлительно исполнили приказанное, отконвоировав обоих пленников в так называемую подсобку – небольшую комнатку под складом с контрабандным товаром. Догадаться об этом обстоятельстве было несложно – запах аромосвеч перебивал здесь даже застоявшийся запах сырости и старого камня.
Их в комнате осталось трое: патриций, секретарь, и погнутые счеты, которые во всей этой истории были совершенно ни при чем. Но в каждой истории за решеткой обязательно оказывается кто-то, кто совершенно ни при чем, так что счеты – не худший вариант

***

Командор Ваймс был в ярости. Мало того, что он в очередной раз не пришел ни к какому консенсусу с патрицием – это как раз было привычно и ожидаемо – но еще и отряд вытворял Твари знает что. Для начала они заблудились и пошли неверной дорогой, совсем не в сторону верфей. Все валили на Ангву – дескать, куда она нюхала, туда и шли. А теперь, ко всем этим бедам, еще и оказалось, что они случайно наткнулись на логово противника. Ладно бы, если бы на него наткнулись в ходе розыскной деятельности, или даже превентивных мер против пожара – с этим командор бы еще смирился. Но случайно наткнутся, когда они заблудись… Это была выходка в стиле Ветинари, а стиль Ветинари командор Ваймс на дух не переносил.
Теперь же ему представилась счастливая возможность выместить свою ярость на подходящем объекте: он отдал приказ переловить всех демонских сукиных детей с факелами, и воспринимать даже их слабое блеянье типа «а я что сделал-то?» как сопротивление при задержании, вследствие чего делать им замечания при помощи дубинки стражника. В то, что один из этих головорезов и правда мог оказаться здесь случайно, он ни единой секунды не верил.
Факельщики, как это следовало из самого слова, отбивались факелами, и очень скоро погром в их логове скрасился пожаром. Можно было не опасаться, что он примет какие-то угрожающие масштабы: здесь, под землей, слишком для него сыро и слишком много каменных стен.
Спустя всего полчаса, или немногим более, он уже сидел за столом Липкого Скотча, и дымил сигарой, пока сержант Башмак записывал данные каждого задержанного.
-Там в конце коридора сильно разит духами – доложил капрал Шноббс, сунув нос в дверь. Заходить полностью он не рисковал: там, со стороны коридора, был всего лишь навсего пожар, а в кабинете его могли заставить работать.
-Там, очевидно и находятся эти – Ваймс сверился с бумагами – восемь тысяч долларв в эквиваленте ароматного воска?.. Шнобби, пойди, скажи Детриту, чтобы он там хорошенько прошелся.
Шнобби кивнул. Он тоже не знал лучшего способа затопать огонь, чем напустить на него огромного каменного тролля. Его нос исчез из щели, однако, не успел Ваймс выпустить очередное кольцо дыма, появился снова
-Сэр, ребята говорят, та под складом кто-то есть – сообщил он
-В смысле?
-Ну, сэр, знаете, там в полу такие… щели – Шнобби показал руками отверстие примерно размером в нору кролика – Там видно, что кто-то сидит внизу
-Под складом?
-Да, сэр
-Во время пожара?
-Да, сэр
-И кто же этот несчастный? – Ваймс перевел взгляд на Скотча – Кого из своих людей вы посадили охранять вашу добычу? И кому теперь на голову льется расплавленный воск? – он не торопился бежать на место событий. Воск не свинец (5), и не приведет ни к чему ужаснее очень болезненных ожогов. Некоторым людям это полезно, а некоторым - даже нравится.
-Он одет в черное, сэр – доложил Шноббс, кукушкой выглядывая из дверного проема
-Убийца? – поднял брови Ваймс – Вы сподобились нанять в свою шарашку убийцу? Но зачем?..
Липкий Скотч поднял голову. В нем боролись два желания: насолить командору, и насолить всему городу. Первое означало немедленный результат, который хоть немного сровняет счет в текущей игре, а второе – возможную компенсацию душевных мук, пока он будет торчать в камере. Скотч выбрал ту лошадь, что уже и так бежала первой. Он сказал:
-Это не просто убийца, знаешь ли. Это тот самый тип, про которого говорят, что ты его верный пес, ага.
Ваймс выпрямился. В его голове начался некий процесс, который его подчиненные узнавали заблаговременно, по таким косвенным признакам, как побелевшие ноздри и окаменевшее лицо, и всегда стремились оказаться в этот момент подальше.
-Вы засунули туда патриция? – ровным голосом произнес он
-Ага – не скрывая удовольствия, подтвердил Скотч – А ваши ребята скоро сделают из него восковую фигурку для Страшдества. Впечатляюще, не так ли?
-Шнобб, скажи Моркоу, что он должен спасти этого зас… человека – распорядился командор, и, когда дверь закрылась, добавил:
-Моркоу способен спасти кого угодно. Быть может, это сработает…
Скотч ухмыльнулся.

8

-Они оба давным-давно уже свечки, ищейка – сообщил он
-Так их там еще и двое – отметил Ваймс – И кто второй счастливчик? Впрочем, нет, не говори: я догадываюсь. Кое-кто, ко шляется за этим тираном след в след.
-Серьезно? – заинтересовался контрабандист – Он действительно так ходит?
-Сколько знаю обоих – действительно – подтвердил Ваймс – Но думаю, теперь перестанет
-Обидится?
-Не выживет. Такой человек, как патриций, сможет выбраться из любой передряги: слишком уж он изворотлив. Его клерк человек совсем иного склада. Полагаю, он и в последнюю минуту исполнял то, что всегда почему-то полагал своим долгом. Бедный парень.
-А мне казалось, вы его не очень-то любили – неделикатно заметил один из конвойных – На последнем «допросе со Стукпостуком» вы сказали, что он…
-Достаточно – прервал его поспешно Ваймс – Думаю, это не обязательно знать всем присутствующим.
Дверь снова открылась, и показался капрал Шноббс, вестник Моркоу
-Огонь погашен, сэр! – гордо объявил он, будто сделал это собственноручно – Детрит отведен в соседнее ответвление, остывает. На него больно смотреть, так он раскалился: глаза слепит…
-Хорошо, хорошо – нетерпеливо подтолкнул его командор – Что с пленными?
-О… я думаю, без вас там не обойтись, сэр – протянул капрал – Я тоже пытался, но у меня ничего не вышло. Да что я, все мы пытались. Только Детриту не дали, он же сломает, как пить дать…
-Что сломает? – рассеянно переспросил Ваймс
-Руки, сэр – отозвался удивленный таким непониманием Шнобби – Мы не смогли расцепить его руки. Может, вам удастся.

***********

Расцепить действительно не удалось. То ли и правда хорошего качества был воск, постепенно застывающий вокруг (Ваймс велел его отскрести, и переправить в Гильдию Осветителей: у них наверняка найдутся нужные формы. А что воск по дороге собрал на себя наслоения векового мусора со стен – так мы же, все таки, в Анк-Морпорке, а не где-нибудь!), то ли слишком хорошо отработана хватка настоящего убийцы у патриция, который наверняка в Гильдии учился на «отлично». Но, как бы там ни было, разжать его руки, которыми он вцепился в секретаря, не удалось. Со стороны они напоминали презанятную скульптурную композицию, в которой автор так до конца и не решил, ваяет ли он одного человека, или двоих. Очевидно, когда с потолка закапал расплавленный воск, Ветинари попытался как-то укрыть бессознательного товарища по несчастью, ссутулив вокруг него свои худые плечи. Так как воскопадение не сразу прекратили, то бывшие свечи довольно прочно спаяли эту композицию.
Ваймс поглядел на нее скептически. Он пока не представлял, как расковырять это произведение искусства. Воск не полностью покрывал людей, однако все равно напоминал глазурь на праздничном пироге. И был крепким, тролли его раздери.
-Здесь нужен волшебник – наконец, решил он – я выберусь на поверхность, и отправлю голубя в Незримый Университет. А ты, Шнобби, остаешься за старшего, и смотри, чтобы никто сюда без лишнего дела не совался.
Ваймс направился к выходу. Конечно, оставлять за главного Шнобби мог только полный идиот, который надеется, что это сработает. Но все прочие стражники ведь непременно попытаются расковырять это творение, и – кто знает, что тогда станется. Может, и расковыряют, и выскребут оттуда недовольного патриция. А может и нет, и в городе начнутся очередные выборы… ну нет уж. Сэм Ваймс слишком уж сильно терпеть не мог этого тирана и деспота, чтобы вот так запросто взять и дать ему умереть.
С голубем он провозился дольше задуманного – его все время отвлекала Ангва, вертевшаяся под ногами и делавшая странные знаки хвостом. Ваймс в другое время обязательно бы выслушал ее, однако сейчас надо было торопиться. Он написал короткую записку Аркканцлеру, и быстро привязав ее к птичьей лапе, буквально зашвырнул голубя в небо. Тот со всех крыльев припустился подальше от опасного сумасшедшего.
Когда Ваймс вернулся, то понял, что Ангву все же следовало послушать, но теперь-то уже было поздно. В воске на полу прибавилось следов. Еще не доходя до подсобки, командор присмотрелся к ним. Так, что у нас здесь… Следы дамских туфель, довольно практичных, судя по каблуку, но, все же, не лишенных изящества. Следы мужских остроносых штиблет, какие модно носить в Убервальде. Следы треноги. Ох, как все плохо…
Он пинком распахнул дверь, заставив Шнобби поперхнуться самокруткой. Она волшебным образом немедленно исчезла, а сам капрал, не совершая видимых суетливых движений, внезапно оказался стоящим, а не привалившимся к стеночке. Больше в подсобке никого не было, если не считать композицию «патриций с клерком».
-Давно ушла Сахарисса? – поинтересовался командор
-Кто? Но сэр!..
-Не морочь мне голову. Во всем городе только она одна может ходить в обществе убервальдского вампира, и только один из вампиров таскает при этом с собой иконограф на треноге… Как же я ненавижу нашу прессу! – с чувством добавил он
-Вы сказали, чтобы сюда не заходили люди без дела – оправдываясь, произнес капрал – Но у них дело было! Госпожа Сахарисса с порога так и сказала.
-И откуда только они все узнают… - вздохнул Ваймс – Как бы то ни было, теперь ждем прибытия специалиста. Я не я буду, если спустя несколько минут здесь не станет тесно от людей в мантиях…

********

Не то, чтобы стало действительно тесно, однако волшебники и правда стали прибывать с большой скоростью. Они что-то странное делали вокруг скульптуры, переговаривались на непонятных языках, делали странные жесты, и, наконец, заставили воск неохотно сползти на пол, оставив людей в покое.
Ваймс оставил Моркоу разбираться с волшебниками, и сам отправил пострадавших во дворец, использовав для этого их собственную карету. Кучер, что правда был другой – о предыдущем ему сказали, что он до сих пор рыдает в попону где-то в уголке конюшни, оплакивая свой любимый каретный пол, или грядущее разжалование.
Было очень много суеты, из дворца пришлось возвращаться на своих двоих, и опоздать к отправке заключенных, застав на месте только людей из Гильдии Осветителей, которые собирали воск. Ответственная Ангва собрала все бумаги Скотча, и их тоже увезли в штаб-квартиру Стражи. Фактически, здесь уже было нечего делать. Ваймс какое-то время постоял на месте, наблюдая за работой, а затем покачал головой и пробормотал себе под нос пару ругательств.
Он не понимал, как такое могло быть. Было похоже на то, что он неверно решил эту загадку. Такое случалось и прежде. Им попадались запутанные дела, где часто желаемое выдавалось за действительное, или наоборот, и где первое мнение являлось ошибочным или тщательно формируемым злоумышленником.
Патриций Анк-Морпорка мог быть способен действительно на все. Всякие мелочи вроде убийства, или бросания людей в ямы со скорпионами давно принимались им за обычные административные меры воздействия. В его случае понятие «всего» расширялось до границ его воображения. Зачастую, он предпочитал портить людям жизнь тоньше. Например, оставляя их обязанными себе. Но это… Это как прикажете понимать? Ваймс ни секунды не верил, что увиденное обозначает именно то, на что оно было похоже. Не может быть так, чтобы Ветинари старался спасти своего секретаря таким образом. Это было совершенно не в его духе. Тут было что-то еще, что-то, что он пока не мог ухватить… И к этому явно имели какое-то отношение впаянные в воск погнутые счеты, наличие которых в подсобке никто не брался пояснить!

9

Командор побрел к выходу, размышляя над этой новой загадкой. Что бы это все означало? Дорого бы он дал, чтобы разгадать это

*******

Свет возвращался медленно. Кожа по-прежнему ощущала непривычный жар, и это было не слишком приятно.
Он открыл глаза, и немедленно обнаружил себя в карете, лежащим на сидении и созерцающим второе, то, что напротив. Карета подпрыгивала на булыжниках, и у нее, как он мог заметить, недавно меняли пол. Впрочем, сказать что-либо наверняка он не мог бы, потому что разглядеть этого без очков не удавалось.
Стукпостук прищурился, и немедленно услышал над собой голос:
-О, ты проснулся
Повернув голову, он обнаружил, что та покоится на калениях патриция, а сам он сидит, и задумчиво глядит в окно, придерживая занавеску тыльной стороной руки
-Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он
-Как ни странно – честно отозвался клерк и предпринял попытку прекратить святотатствовать и принять вертикальное положение. Это ему не удалось: голова сообщила, что она хозяина, безусловно, уважает, однако кулак господина Скотча произвел на нее столь неизгладимое впечатление, что она начинает кружиться лишь при одном упоминании об этом событии
-Лежи, лежи – поддержал предательницу-голову патриций – Профессор Курикль сказал, что тебе лучше не беспокоить эфирное пространство вокруг себя, то есть, соблюдать неподвижность. Полагаю, тебе потребуется пара выходных.
Если предыдущие события Стукпостук никак не воспринимал, как драматические, то теперь резко начал это делать. То, что привело его к бездеятельности, безобидным по определению быть не могло.
-Господин, - помедлив, произнес он - Что произошло?
-Наша доблестная Стража задержала злодеев, и освободила нас – отозвался Ветинари, все так же рассеянно поглядывая за окно – Видимо, мечи и палицы убеждают господина Скотча куда лучше бухгалтерских счет
-Канцелярских – педантично сообщил клерк
– Полагаю, если бы там находился Гекс, эта гигантская думающая машина Ун6иверситета, вполне пригодная для сложных вычислений, это бы тебя так же не остановило, и ты пустил бы ее в дело
-Да, господин
-Вот и славно
Разговор прервался. Патриций продолжал упорно изучать проплывающие (точнее было бы сказать, пропрыгивающие, ведь мы ведем речь о карете) пейзажи.
Что он сделает завтра с утра? Ведь Стукпостук все равно выйдет на службу, это так же неотвратимо, как восход солнца. Это значит, что для того чтобы заставить его не выйти, нужно по меньшей мере, перестать в него верить. (6) Так как даже если оторвать ему ноги, он туда приползет. И что он сделает первым делом?
Ответ напрашивался сам собой. Конечно же, принесет ему чаю. А он этот чай выпьет. Почему? Да просто потому, что Стукпостук его не отравит, вот почему. Приятно думать, что люди хоть изредка делают что-то не ради вашей скорейшей кончины. В этом городе было потрясающее число людей, кто с радостью подписал бы петицию «Убить Ветинари» (7), и даже два раза.
И кто бы еще непревзойденно додумался выпилить дно кареты (вероятно, припахав к этому делу гномов, ибо для людей такое проделать представлялось крайне сложным), пока та проезжала над люком? Только Липкий Скотч! Тот самый, который, заплати он налог с прибыли, сейчас спал бы спокойно, а не трясся бы в шатком шарабанте стражи, доправляемый к месту своего заключения. И к которому очень скоро явилась бы Гильдия для разговора по душам, по поводу членских взносов.
И что мы имеем? Преступник задержан, а у него самого и его клерка выдался жаркий вечерок, насыщенный горячим воском и ожогами. Волшебники сделали то, что могли сделать в такой ситуации, однако большей частью они могли развести руками и сказать «это скоро заживет».
Не сказать, что покушение удивило патриция. Нет, пару тройку раз в месяц новую попытку обязательно предпринимали, и он уже к этому привык. Собственно, у него было две вещи, к которым он так привык: покушения и Стукпостук с его канцелярскими счетами. Не то, чтобы он был человеком, не умеющим драться. Но уметь и делать разные вещи. Из них двоих этому ремеслу учили самого Ветинари, а вовсе не его клерка. Предыдущий его секретарь, к слову казать, драться умел куда лучше. Если Стукпостук – это секретарь и слуга то Воунз был, скорее, секретарем и телохранителем. Закончил он, правда, скверно, как и все люди, попытавшиеся убить Ветинари.
Воунз несколько раз оказывал сопротивление превосходящим силам противника, когда была соответствующая необходимость – что правда, не счетами. Но в том-то и был так тщательно выискиваемый Скотчевыми факельщиками «фокус». Уметь драться и драться – это совсем не то, что не уметь, и все равно драться. Стукпостук не умел.
Перед каретой распахнули ворота, и она въехала на территорию дворца. Скоро придется побеспокоить секретаря, который делал вид, что ему удобно лежать, и не шевелиться, тогда как у него наверняка все затекло от однообразной позы.
Однако карета еще не успела толком остановиться, когда из дворца выскочил один из бухгалтеров, размахивая какой-то бумажкой
-Ваша светлость, ваша светлость! – закричал он – Срочное сообщение из Центрального банка! Там…
Ну вот, опять. Ладно, в конце-то концов, это же Анк-Морпорк, в котором никогда не бывает полностью все в порядке.
Карета остановилась. Стукпостук выключился на сидении, чтобы включится снова, уже открывающим дверцу кареты. Промежуток между этими моментами должен был теоретически включать в себя его вставание, спрыгивание на землю и придерживание дверцы с противоположной, внешней стороны. Однако все эти промежуточные стадии он миновал так же, как профессиональный воин, переходящий из состояния сна в состояние прицельной стрельбы из арбалета.
-Новое дело, Стукпостук – сообщил ему патриций уже по дороге в Продолговатый кабинет
-Мой господин? – отозвался тот с интонацией человека, который на длинную реплику собеседника отвечает только «М?»
-Полагаю, придется работать над этим большую часть утра – продолжил свою мысль Ветинари – Принеси в кабинет светильник. Думаю, свечей на сегодня было более чем достаточно
-Да, мой господин – отозвался клерк, не уточняя при этом, что подразумевается под «более чем достаточно свечей». Он мог себе позволить осведомляться и делать замечания, хотя и всегда спрашивал на то позволения, и обычно этим своим правом пользовался, когда чего-то не понимал. Случалось это крайне редко, так как за годы службы он успел достаточно поднатореть в переводе с языка патриция на нормальный. То ли он не был слишком бессознательным в определенный момент, то ли списал фразу на какие-то общие причины, вроде той, по которой его хозяин терпеть не мог уличных мимов.
А в приемной их дожидался лорд Врет-и-Некраснеет, заговоривший с ними с той вежливость, что предельно граничит с оскорблением, и все это однозначно было как-то связано с бухгалтером и его бумажкой.
Что ж. О странностях воска подумать случай еще представится. Не вечно же будет длиться эта канитель. Впрочем, кажется, он себе это уже говорил в прошлый похожий раз?..


Пометки:
Мы разве утверждали анималистические маркировки? (1)
- отсылка к книге Октаво, буквы которой напоминали шевелящихся существ

в подражание троллю Майктайсону (2) – разумеется, намек на боксера Майка Тайсона и случай с откушенным ухом его противника

Оставшись в одиночестве, патриций выразительно поднял одну бровь
-Поразительно – с глубоким отсутствием чувства произнес он (3)
Пародия на мистера Спока, который делал так же и с теми же словами

Это подлинный Жадница (4) – в «Правде» упоминается это имя, как ученик знаменитого мастера работ по серебру. Гипотетический ценитель искусства использует имя скульптора, путая его с художником

Воск не свинец (5), - отсылки одновременно к «Ноги из глины», где вся интрига была завязана на свечах, и к «Правде» где двум запертым злодеям через щели в потолке лился расплавленный свинец

Это значит, что для того чтобы заставить его не выйти, нужно по меньшей мере, перестать в него верить. (6) – отсылка к «Санта-Хрякусу», описывающему тонкости аспектов человеческой веры

«Убить Ветинари» (7) – ребята из клуба «Убить Лиса», если вы это читаете, знайте – это намек по ваши души



Конец