В книжке «На всех парах» Ветинари внезапно дает понять Мойсту, что они похожи, что он сам такой: жаждущий приключений, желающий почувствовать себя живым, что ему тоже бывает скучно.
— Но почему?
— Почему, мистер Липвиг? И вы меня об этом спрашиваете? Вы, танцевавший на крыше поезда, вы, постоянно ищущий приключений, особенно если они требуют безрассудства? Хотя в вашем случае не помешало бы немного рассудительности. Однажды, мистер Липвиг, молодой вы, которого вы уже давно утратили, вернется, постучит вас по плечу и скажет: «Цивилизованность больше не имеет значения, правил больше не существует. Ты дал этому миру все, что мог, и теперь настало твоё время, шанс пойти в ва-банк с последним криком «ура» на устах. Ура!»
Ветинари прекрасно знает, что Мойсту не нужны деньги или награды, он дарит ему самое ценное, что может быть на этом свете: возможность почувствовать себя живым.
— Вы всем, кто был на поезде, дали награды, даже Шнобби Шноббсу. А мне, значит, ничего, милорд?
— О, для вас у меня есть кое-что, — после паузы сказал Ветинари, — кое-то особенное: бесценный дар оставаться в живых.
И позже, когда Мойст мысленно вернулся к этому моменту, он решил, что сделка, в общем, была неплохая. В конце концов, он танцевал на крыше несущегося локомотива. Вот это была жизнь!
перевод мой, потому что меня построение фраз в существующих вариантах не совсем устраивает, смысл кое-где теряется