Дорогой заказчик, желавший историю о де Словве! Автор сего старался для тебя
Название: Госпожа и капуста
Заявка: фик или арт, жанр неважен, де Словва очень хочется. Легкий гет максимум, больше хотелось бы джена.
Персонажи/Пейринг: Вильям де Словв, Сахарисса Резник, упоминаются другие обитатели Анк-Морпорка, а также боги и богини Плоского мира
Категория: джен, возможно, пре-гет
Рейтинг: G
Жанр: немножко юмор.
Саммари: никогда не знаешь, что ждет тебя на работе: таинственные посетители, обиды коллег, улыбка богини или даже... капуста.
читать дальшеВ тот день создатель и главный редактор "Анк-Морпоркской Правды", счастливчик Вильям де Словв уверился, что Госпоже вздумалось подшутить над ним. Хотя возможно, могущественнейшая из богинь Плоского Мира была ни при чем, а все это случилось из-за капусты. В капусте, несомненно, мог крыться корень зла. Если бы не она, Вильям, конечно же, вел бы себя по-другому. Он обратил бы внимание на удивительные обертоны в голосе Сахариссы Резник, когда та спросила:
— Не мог бы ты принять одного посетителя?
Голос ее звучал неуверенно, словно она сомневалась в том, что говорит. Это вполне подходило к ее несовременной внешности, но ничуть не соответствовало характеру. Для женщины, умеющей думать заголовками, неуверенность в собственных словах была совершенно невозможна.
Но Вильям, уже битый час сражавшийся с захлестнувшим "Правду" шквалом посланий от добровольных помощников, ничего необычного не заметил. Как раз тогда он уперся взглядом в сообщение из Сто Гелита и ощутил, что целостность его рассудка находится под угрозой. "На полях равнины Сто привступили к уборки КАПУСТЫ!" — вот что он прочел. И это было уже третье сообщение о капусте за последнюю неделю.
— Что ему нужно? — проворчал Вильям, оцепенело созерцая сообщение о назойливом растении. Было в этом новостном письме нечто ужасное, внушающее Вильяму даже больший трепет, нежели могло бы внушить известие о том, что почва равнины Сто вместо овощей в этом году породила целый выводок гигантских драконов. При этом сама новость, безусловно, была правдой, как и предшествовавшие ей новости о том, что "Фермиры равнины Сто гатовятся к уборки капусты" и "Урожай капусты на полях равнины Сто Лат обещает быть харошим, и эта официальна!". По крайней мере, Вильям не мог придумать ни одной причины, по которым все это стоило бы написать, если бы оно не было правдой. Но он не был уверен, что может изобрести причину, чтобы это печатать. И Сахарисса, видимо, не была уверена — неслучайно же она, помогая в разборе почты, всегда подкладывала новости о капусте ему. Справиться с этим монстром ему предстояло в одиночку. — У меня совсем нет времени.
— Он просит напечатать призыв о сборе средств для его дома, — острожно произнесла Сахарисса.
Вильям еще раз пробежал глазами строки, посвященные капусте. И не выдержал.
— Нет! — отрубил он. — Я не могу его принять. И объявление его печатать мы не станем. Мы не можем себе позволить засорять "Правду" ерундой! Что мы отпечатываем? Чьи-то рассказы про пропавшие очки, опровержения сообщений о драке с применением столов, капуста эта проклятая, которой нет конца! А теперь еще и в попрошаек превратимся? Да кому нужна будет такая "Правда"?!
— Но это не для него! — смутилась Сахарисса или возмутилась тем, что была понята неверно, но ее хорошенькие по средневековым стандартам ушки покраснели. Вильям заметил это обстоятельство, но не придал ему значения. Как, впрочем, и самим ушкам, которые он имел возможность наблюдать ежедневно. — Он хочет устроить в городе дом для животных!
— Прекрасно, — поморщился Вильям, с некоторых пор* недолюбливающий собак. К остальным животным он, в сущности, относился нейтрально, но чертова капуста вызвала у него прилив невероятной неприязни к миру. — Это похвальная затея. Надеюсь только, там не будут держать крыс. Или болотных дракончиков, как в приюте леди Сивиллы! Анк-Морпорк и без их помощи то и дело горит. И…
===
*Приблизительно с середины своеобразного "рассказа" Ваффлза, пса правителя города лорда Ветинари, о таинственных событиях в Продолговатом кабинете, из-за которых Ветинари могли бы отстранить от власти. В ходе этого повествования Ваффлз, увлекшись воспоминаниями, восьма чувствительно укусил Вильяма за ногу — как пояснил тогда пострадавшему незримый переводчик с собачьего, для собак вообще весьма характерна вещественная форма воспоминаний.
=====
— Я все поняла, — перебила Сахарисса, воинственно выставляя подбородок. Увы, приходится признать: Вильям тогда даже не вспомнил, как, впервые по-настоящему разглядев ее лицо, осознал: триста лет назад при виде такого подбородка скульптор Никудышный уронил бы долото себе на ногу. — Я… хотела с тобой посоветоваться, но не буду больше отвлекать тебя. Разберусь сама.
И она отплыла к своему столу.
— Очень хорошо, — бросил ей вслед Вильям и, взглянув еще раз на письмо о капусте, решился. — Потому что я как раз собирался уйти. Должен же кто-то из нас добывать по-настоящему интересные новости.
Строго говоря, он не совсем солгал: именно сегодня и уже очень скоро должно было состояться открытие седьмого городского Храма Мелких Богов. Вильям рассчитывал дать о нем заметку в вечерний номер.
Само по себе открытие храма не вызвало бы у жителей Анк-Морпорка особого интереса: Мелкие Боги оставались слабыми и мало почитаемыми сущностями, несравнимыми по своим возможностям с Оффлером, Богом-крокодилом, Роком, Верховным Божеством Диска Слепым Ио или же с Госпожой**. Однако любопытство публики возбуждал тот факт, что купол храма должен был расписать гениальный Леонард Щеботанский.
===
**Впрочем, с нею вообще никто не мог сравниться, ни в щедрости, ни в жестокости. Среди ее верных последователей — игроков и авантюристов всех мастей — принято было считать, что Госпожа в своем непостоянстве может отвернуться даже от того, кто просто назовет ее по имени.
======
А самым замечательным было то, что изобразить ему надлежало весь виденный им мир. Правда, предполагалось, что он сделает это за десять лет и на одном-единственном куполе, но замысел так увлек художника, обладающего поистине уникальной памятью, что роспись купола он закончил за неделю. И увы, многое еще осталось неохваченным. Чтобы вместить все, что видел Леонард, совершивший путешествие через Луну и половину Диска к самой Кори Челести, месту жительства богов Плоского Мира, ему потребовалось еще шесть куполов. Лишь сегодня, с открытием седьмого храма его титанический труд мог считаться завершенным.
Вильям старательно вспоминал об этом, выбираясь из-за своего стола. Воспоминания должны были надежно отгораживать его от переживаний по поводу того, что он обидел Сахариссу, и более или менее справлялись со своей обязанностью. У двери, однако, совесть нагнала его и заставила обернуться. Он увидел, что Сахарисса зарылась в груду бумаг и практически уткнула в них свой длинный печальный нос — нос, который, по мнению эфебских поэтов, живших тысячу лет назад, отправил бы в путь по меньшей мере сорок кораблей. Но нет, в настоящий момент нос выглядел отнюдь не поэтично, а довольно жалко. Вильяму стало совестно.
— Он что, чем-то напугал тебя, этот посетитель? — вздохнув, вернулся он к неприятному разговору.
— Да… Нет. Не знаю! — поправилась Сахарисса, и теперь уже Вильям уловил что-то подозрительное в ее тоне. — Нет, не напугал. Все в порядке. Я даже… забыла, как он выглядит.
— Я попрошу Отто остаться с тобой, — подумав, объявил Вильям. — Ты будешь в безопасности.
— Вот еще! — глаза Сахариссы вспыхнули. — Отто нужен тебе, чтобы делать иконографии росписи!
Двести лет назад глаза, подобные Сахариссиным, заставили бы великого живописца Каравати перекусить пополам собственную кисть. Сейчас они не произвели на Вильяма особого впечатления. Но немалым облегчением для него было услышать правильный голос Сахариссы. Все-таки эта несовременная на вид девушка обладала поразительным здравомыслием и деловой хваткой и придавать значения пустым страхам явно не собиралась.
— Думаю, вампиру, пусть даже и официально отказавшемуся от питья крови, не стоит являться туда, где будет толпиться полгорода, — сказал Вильям. — Это со сбором впечатлений надо спешить, а Отто вполне может снять купол позже, когда все разойдутся. Так будет даже удобнее: никто не возразит, если ему понадобится взлететь ради хорошего кадра. А пока пусть покараулит тебя. Хотя бы сделает иконографию твоего таинственного посетителя — на случай, если ты снова забудешь, как тот выглядит.
Сахарисса фыркнула, но не возразила.
Шагая в направлении Анка, недалеко от берега которого располагался новый храм, Вильям размышлял том, почему так некрасиво повел себя со своей помощницей. Видят боги, ему с ней действительно повезло. И не то чтобы он не понимал этого... Вероятно, пришел он к выводу, он недооценивал силу воздействия капусты. Если бы не капуста, он бы, скорее всего, предложил Сахариссе отправиться любоваться седьмой частью мира вместе с ним.
А потом он отбросил все размышления, потому что его глазам открылась Мытная улица, на которой и был построен новый храм, и густая толпа народу перед входом в него. В толпе кое-где мачили шлемы стражников. Над толпою, на крыльце храма собралась разноцветная кучка священнослужителей различных богов во главе с первосвященником Слепого Ио Гиньоном Чудакулли, совершенно багровым от ярости. Небольшой пятачок свободного пространства рядом с ними занимала черная фигура лорда Ветинари. А подле Ветинари обнаружился щуплый человечек в песочного цвета камзоле — Леонард Щеботанский. Вильям принялся ввинчиваться в толпу, держа курс на это светлое пятно.
Леонард стоял, покачиваясь с пятки на носок и глядя под ноги невидящим взором, и отнюдь не замечал шума и выкриков вокруг. Среди этих криков, как постепенно разобрал Вильям, одно слово повторялось чаще прочих, и слово это было "богохульство". Впервые услыхав его применительно к творению Леонарда некоторое время назад, Вильям выяснил, что священнослужителей тогда возмутила скорость исполнения воли богов: Слепой Ио ясно сказал, что на работу отводится десять лет, а художник обошелся семью днями. Именно тогда, подозревал Вильям, кто-то из доброжелателей Леонарда подал тому идею изобразить в самом буквальном смысле все без исключения. Во всяком случае, именно с того момента началась эпопея со строительством и росписью множества храмов. Но что вызвало недовольство представителей заказчика на сей раз?
Вильям удвоил усилия и вскоре сумел подобраться почти к самому крыльцу. Он разглядел, что лицо Леонарда приняло озадаченное выражение, и расслышал извиняющийся голос мастера.
— Что я могу сделать? — говорил тот, обращаясь к Ветинари. — Мне ведь было велено нарисовать весь мир, который я видел! Ну, я и нарисовал весь. Без этой части он был бы не полон, неужели они не понимают!
Толпа вокруг волновалась, как море. Вильяма слегка покачивало. Несколько минут назад кто-то крепко толкнул его в бок, так что да Словва бросило в сторону — туда, где маячили спины командора Городской Стражи Ваймса и капитана Моркоу. Мгновение спустя Вильям даже обрадовался, что не привел сюда Сахариссу, так как от тычка в спину едва не потерял равновесие. От столкновения с и без того недолюбливавшим его командором Вильяма спасло только чудо — им оказался чей-то локоть, весьма болезненно воткнувшийся ему в живот.
Отдышавшись и ухитрившись привлечь внимание Моркоу, в свое время сопровождавшего Леонарда в том удивительном путешествии, Вильям перешел в наступление:
— Капитан, не могли бы вы уделить несколько минут представителю прессы? Что здесь происходит? Роспись не была закончена? Чем так возмущен первосвященник Чудакулли?
Моркоу обратил на него бесхитростный взгляд своих голубых глаз и широко улыбнулся.
— Видите ли, мистер де Словв, — произнес он, — боюсь, что на сей раз недовольство вызвано темой росписи. На этом куполе Леонард изобразил самих обитателей Кори Челести. Всех, кого мы там застали. То есть практически полный пантеон. Боюсь, что не все его члены оказались столь представительны, как это предполагали здесь, в Анк-Морпорке.
— Я должен это ви… "Правда" должна быть в курсе всего! — выпалил Вильям, кое-как переварив это сообщение, и принялся снова пробиваться вперед. Спустя несколько секунд его обогнал Моркоу, перед которым толпа расступалась сама собой. Следуя за ним в кильватере, Вильям быстро взбежал по ступенькам крыльца, раскланялся, удостоившись в ответ любезного кивка патриция, гневного взгляда первосвященника Слепого Ио и рассеянной улыбки Леонарда, и нырнул в тяжелые двери, вновь сожалея, что, сорвавшись из-за гнусной капусты, лишил Сахариссу возможности одной из первых увидеть чудесную и столь сенсационную роспись.
И застыл, ошарашенный.
Не мощные крокодильи челюсти Оффлера, не зловещая, исполненная темной силы фигура Рока, не тысяча зорких, словно следящих за зрителем глаз Слепого Ио — зная приверженность Леонарда к точности, Вильям не сомневался, что здесь изображена вся тысяча этих глаз — заставили его замереть. Но благосклонный взгляд знакомых зеленых очей, при виде которых великий живописец Каравати, живший двести лет назад, перекусил бы пополам собственную кисть. Вид этих очей, и этой несовременной улыбки, и этого отлично известного Вильяму подбородка, узрев который живший триста лет назад скульптор Никудышный уронил бы долото себе на ногу, и носа, о котором тысячу лет назад эфебские поэты сказали бы, что это ради него отправились в путь по меньшей мере сорок кораблей, лишили Вильяма дара речи. А еще, разглядел он, чуть придя в себя, у изображенной великим мастером дамы были очаровательные средневековые ушки…
— Кто… это? — каркнул он, снова обретя голос. — Вон та, с глазами! Кто она?
Моркоу вскинул голову. Лицо его приняло мечтательное и одновременно почтительное выражение.
— О, но это же Она, — произнес он. — Госпожа.
— Она не напоминает вам… никого?
— Ну, честно говоря, — улыбнулся Моркоу, — мне она чем-то напомнила Анг... одну девушку. Но та утверждает, что между ними нет ничего общего. Очевидно, это лицо собрало в себе черты многих лиц… как и подобает Ей. Думаю, никто, кроме Леонарда с его уникальным талантом, не сумел бы Ее изобразить.
Именно в этот миг Вильям решил, что Госпоже вздумалось над ним подшутить. Ведь вполне возможно было, что сама Сахарисса, случись ей оказаться здесь, не заметила бы никакого сходства Госпожи с...
А впрочем, может быть, и ему бы ничего такого не показалось, если бы не капуста и угрызения совести.
Название: Госпожа и капуста
Заявка: фик или арт, жанр неважен, де Словва очень хочется. Легкий гет максимум, больше хотелось бы джена.
Персонажи/Пейринг: Вильям де Словв, Сахарисса Резник, упоминаются другие обитатели Анк-Морпорка, а также боги и богини Плоского мира
Категория: джен, возможно, пре-гет
Рейтинг: G
Жанр: немножко юмор.
Саммари: никогда не знаешь, что ждет тебя на работе: таинственные посетители, обиды коллег, улыбка богини или даже... капуста.
читать дальшеВ тот день создатель и главный редактор "Анк-Морпоркской Правды", счастливчик Вильям де Словв уверился, что Госпоже вздумалось подшутить над ним. Хотя возможно, могущественнейшая из богинь Плоского Мира была ни при чем, а все это случилось из-за капусты. В капусте, несомненно, мог крыться корень зла. Если бы не она, Вильям, конечно же, вел бы себя по-другому. Он обратил бы внимание на удивительные обертоны в голосе Сахариссы Резник, когда та спросила:
— Не мог бы ты принять одного посетителя?
Голос ее звучал неуверенно, словно она сомневалась в том, что говорит. Это вполне подходило к ее несовременной внешности, но ничуть не соответствовало характеру. Для женщины, умеющей думать заголовками, неуверенность в собственных словах была совершенно невозможна.
Но Вильям, уже битый час сражавшийся с захлестнувшим "Правду" шквалом посланий от добровольных помощников, ничего необычного не заметил. Как раз тогда он уперся взглядом в сообщение из Сто Гелита и ощутил, что целостность его рассудка находится под угрозой. "На полях равнины Сто привступили к уборки КАПУСТЫ!" — вот что он прочел. И это было уже третье сообщение о капусте за последнюю неделю.
— Что ему нужно? — проворчал Вильям, оцепенело созерцая сообщение о назойливом растении. Было в этом новостном письме нечто ужасное, внушающее Вильяму даже больший трепет, нежели могло бы внушить известие о том, что почва равнины Сто вместо овощей в этом году породила целый выводок гигантских драконов. При этом сама новость, безусловно, была правдой, как и предшествовавшие ей новости о том, что "Фермиры равнины Сто гатовятся к уборки капусты" и "Урожай капусты на полях равнины Сто Лат обещает быть харошим, и эта официальна!". По крайней мере, Вильям не мог придумать ни одной причины, по которым все это стоило бы написать, если бы оно не было правдой. Но он не был уверен, что может изобрести причину, чтобы это печатать. И Сахарисса, видимо, не была уверена — неслучайно же она, помогая в разборе почты, всегда подкладывала новости о капусте ему. Справиться с этим монстром ему предстояло в одиночку. — У меня совсем нет времени.
— Он просит напечатать призыв о сборе средств для его дома, — острожно произнесла Сахарисса.
Вильям еще раз пробежал глазами строки, посвященные капусте. И не выдержал.
— Нет! — отрубил он. — Я не могу его принять. И объявление его печатать мы не станем. Мы не можем себе позволить засорять "Правду" ерундой! Что мы отпечатываем? Чьи-то рассказы про пропавшие очки, опровержения сообщений о драке с применением столов, капуста эта проклятая, которой нет конца! А теперь еще и в попрошаек превратимся? Да кому нужна будет такая "Правда"?!
— Но это не для него! — смутилась Сахарисса или возмутилась тем, что была понята неверно, но ее хорошенькие по средневековым стандартам ушки покраснели. Вильям заметил это обстоятельство, но не придал ему значения. Как, впрочем, и самим ушкам, которые он имел возможность наблюдать ежедневно. — Он хочет устроить в городе дом для животных!
— Прекрасно, — поморщился Вильям, с некоторых пор* недолюбливающий собак. К остальным животным он, в сущности, относился нейтрально, но чертова капуста вызвала у него прилив невероятной неприязни к миру. — Это похвальная затея. Надеюсь только, там не будут держать крыс. Или болотных дракончиков, как в приюте леди Сивиллы! Анк-Морпорк и без их помощи то и дело горит. И…
===
*Приблизительно с середины своеобразного "рассказа" Ваффлза, пса правителя города лорда Ветинари, о таинственных событиях в Продолговатом кабинете, из-за которых Ветинари могли бы отстранить от власти. В ходе этого повествования Ваффлз, увлекшись воспоминаниями, восьма чувствительно укусил Вильяма за ногу — как пояснил тогда пострадавшему незримый переводчик с собачьего, для собак вообще весьма характерна вещественная форма воспоминаний.
=====
— Я все поняла, — перебила Сахарисса, воинственно выставляя подбородок. Увы, приходится признать: Вильям тогда даже не вспомнил, как, впервые по-настоящему разглядев ее лицо, осознал: триста лет назад при виде такого подбородка скульптор Никудышный уронил бы долото себе на ногу. — Я… хотела с тобой посоветоваться, но не буду больше отвлекать тебя. Разберусь сама.
И она отплыла к своему столу.
— Очень хорошо, — бросил ей вслед Вильям и, взглянув еще раз на письмо о капусте, решился. — Потому что я как раз собирался уйти. Должен же кто-то из нас добывать по-настоящему интересные новости.
Строго говоря, он не совсем солгал: именно сегодня и уже очень скоро должно было состояться открытие седьмого городского Храма Мелких Богов. Вильям рассчитывал дать о нем заметку в вечерний номер.
Само по себе открытие храма не вызвало бы у жителей Анк-Морпорка особого интереса: Мелкие Боги оставались слабыми и мало почитаемыми сущностями, несравнимыми по своим возможностям с Оффлером, Богом-крокодилом, Роком, Верховным Божеством Диска Слепым Ио или же с Госпожой**. Однако любопытство публики возбуждал тот факт, что купол храма должен был расписать гениальный Леонард Щеботанский.
===
**Впрочем, с нею вообще никто не мог сравниться, ни в щедрости, ни в жестокости. Среди ее верных последователей — игроков и авантюристов всех мастей — принято было считать, что Госпожа в своем непостоянстве может отвернуться даже от того, кто просто назовет ее по имени.
======
А самым замечательным было то, что изобразить ему надлежало весь виденный им мир. Правда, предполагалось, что он сделает это за десять лет и на одном-единственном куполе, но замысел так увлек художника, обладающего поистине уникальной памятью, что роспись купола он закончил за неделю. И увы, многое еще осталось неохваченным. Чтобы вместить все, что видел Леонард, совершивший путешествие через Луну и половину Диска к самой Кори Челести, месту жительства богов Плоского Мира, ему потребовалось еще шесть куполов. Лишь сегодня, с открытием седьмого храма его титанический труд мог считаться завершенным.
Вильям старательно вспоминал об этом, выбираясь из-за своего стола. Воспоминания должны были надежно отгораживать его от переживаний по поводу того, что он обидел Сахариссу, и более или менее справлялись со своей обязанностью. У двери, однако, совесть нагнала его и заставила обернуться. Он увидел, что Сахарисса зарылась в груду бумаг и практически уткнула в них свой длинный печальный нос — нос, который, по мнению эфебских поэтов, живших тысячу лет назад, отправил бы в путь по меньшей мере сорок кораблей. Но нет, в настоящий момент нос выглядел отнюдь не поэтично, а довольно жалко. Вильяму стало совестно.
— Он что, чем-то напугал тебя, этот посетитель? — вздохнув, вернулся он к неприятному разговору.
— Да… Нет. Не знаю! — поправилась Сахарисса, и теперь уже Вильям уловил что-то подозрительное в ее тоне. — Нет, не напугал. Все в порядке. Я даже… забыла, как он выглядит.
— Я попрошу Отто остаться с тобой, — подумав, объявил Вильям. — Ты будешь в безопасности.
— Вот еще! — глаза Сахариссы вспыхнули. — Отто нужен тебе, чтобы делать иконографии росписи!
Двести лет назад глаза, подобные Сахариссиным, заставили бы великого живописца Каравати перекусить пополам собственную кисть. Сейчас они не произвели на Вильяма особого впечатления. Но немалым облегчением для него было услышать правильный голос Сахариссы. Все-таки эта несовременная на вид девушка обладала поразительным здравомыслием и деловой хваткой и придавать значения пустым страхам явно не собиралась.
— Думаю, вампиру, пусть даже и официально отказавшемуся от питья крови, не стоит являться туда, где будет толпиться полгорода, — сказал Вильям. — Это со сбором впечатлений надо спешить, а Отто вполне может снять купол позже, когда все разойдутся. Так будет даже удобнее: никто не возразит, если ему понадобится взлететь ради хорошего кадра. А пока пусть покараулит тебя. Хотя бы сделает иконографию твоего таинственного посетителя — на случай, если ты снова забудешь, как тот выглядит.
Сахарисса фыркнула, но не возразила.
Шагая в направлении Анка, недалеко от берега которого располагался новый храм, Вильям размышлял том, почему так некрасиво повел себя со своей помощницей. Видят боги, ему с ней действительно повезло. И не то чтобы он не понимал этого... Вероятно, пришел он к выводу, он недооценивал силу воздействия капусты. Если бы не капуста, он бы, скорее всего, предложил Сахариссе отправиться любоваться седьмой частью мира вместе с ним.
А потом он отбросил все размышления, потому что его глазам открылась Мытная улица, на которой и был построен новый храм, и густая толпа народу перед входом в него. В толпе кое-где мачили шлемы стражников. Над толпою, на крыльце храма собралась разноцветная кучка священнослужителей различных богов во главе с первосвященником Слепого Ио Гиньоном Чудакулли, совершенно багровым от ярости. Небольшой пятачок свободного пространства рядом с ними занимала черная фигура лорда Ветинари. А подле Ветинари обнаружился щуплый человечек в песочного цвета камзоле — Леонард Щеботанский. Вильям принялся ввинчиваться в толпу, держа курс на это светлое пятно.
Леонард стоял, покачиваясь с пятки на носок и глядя под ноги невидящим взором, и отнюдь не замечал шума и выкриков вокруг. Среди этих криков, как постепенно разобрал Вильям, одно слово повторялось чаще прочих, и слово это было "богохульство". Впервые услыхав его применительно к творению Леонарда некоторое время назад, Вильям выяснил, что священнослужителей тогда возмутила скорость исполнения воли богов: Слепой Ио ясно сказал, что на работу отводится десять лет, а художник обошелся семью днями. Именно тогда, подозревал Вильям, кто-то из доброжелателей Леонарда подал тому идею изобразить в самом буквальном смысле все без исключения. Во всяком случае, именно с того момента началась эпопея со строительством и росписью множества храмов. Но что вызвало недовольство представителей заказчика на сей раз?
Вильям удвоил усилия и вскоре сумел подобраться почти к самому крыльцу. Он разглядел, что лицо Леонарда приняло озадаченное выражение, и расслышал извиняющийся голос мастера.
— Что я могу сделать? — говорил тот, обращаясь к Ветинари. — Мне ведь было велено нарисовать весь мир, который я видел! Ну, я и нарисовал весь. Без этой части он был бы не полон, неужели они не понимают!
Толпа вокруг волновалась, как море. Вильяма слегка покачивало. Несколько минут назад кто-то крепко толкнул его в бок, так что да Словва бросило в сторону — туда, где маячили спины командора Городской Стражи Ваймса и капитана Моркоу. Мгновение спустя Вильям даже обрадовался, что не привел сюда Сахариссу, так как от тычка в спину едва не потерял равновесие. От столкновения с и без того недолюбливавшим его командором Вильяма спасло только чудо — им оказался чей-то локоть, весьма болезненно воткнувшийся ему в живот.
Отдышавшись и ухитрившись привлечь внимание Моркоу, в свое время сопровождавшего Леонарда в том удивительном путешествии, Вильям перешел в наступление:
— Капитан, не могли бы вы уделить несколько минут представителю прессы? Что здесь происходит? Роспись не была закончена? Чем так возмущен первосвященник Чудакулли?
Моркоу обратил на него бесхитростный взгляд своих голубых глаз и широко улыбнулся.
— Видите ли, мистер де Словв, — произнес он, — боюсь, что на сей раз недовольство вызвано темой росписи. На этом куполе Леонард изобразил самих обитателей Кори Челести. Всех, кого мы там застали. То есть практически полный пантеон. Боюсь, что не все его члены оказались столь представительны, как это предполагали здесь, в Анк-Морпорке.
— Я должен это ви… "Правда" должна быть в курсе всего! — выпалил Вильям, кое-как переварив это сообщение, и принялся снова пробиваться вперед. Спустя несколько секунд его обогнал Моркоу, перед которым толпа расступалась сама собой. Следуя за ним в кильватере, Вильям быстро взбежал по ступенькам крыльца, раскланялся, удостоившись в ответ любезного кивка патриция, гневного взгляда первосвященника Слепого Ио и рассеянной улыбки Леонарда, и нырнул в тяжелые двери, вновь сожалея, что, сорвавшись из-за гнусной капусты, лишил Сахариссу возможности одной из первых увидеть чудесную и столь сенсационную роспись.
И застыл, ошарашенный.
Не мощные крокодильи челюсти Оффлера, не зловещая, исполненная темной силы фигура Рока, не тысяча зорких, словно следящих за зрителем глаз Слепого Ио — зная приверженность Леонарда к точности, Вильям не сомневался, что здесь изображена вся тысяча этих глаз — заставили его замереть. Но благосклонный взгляд знакомых зеленых очей, при виде которых великий живописец Каравати, живший двести лет назад, перекусил бы пополам собственную кисть. Вид этих очей, и этой несовременной улыбки, и этого отлично известного Вильяму подбородка, узрев который живший триста лет назад скульптор Никудышный уронил бы долото себе на ногу, и носа, о котором тысячу лет назад эфебские поэты сказали бы, что это ради него отправились в путь по меньшей мере сорок кораблей, лишили Вильяма дара речи. А еще, разглядел он, чуть придя в себя, у изображенной великим мастером дамы были очаровательные средневековые ушки…
— Кто… это? — каркнул он, снова обретя голос. — Вон та, с глазами! Кто она?
Моркоу вскинул голову. Лицо его приняло мечтательное и одновременно почтительное выражение.
— О, но это же Она, — произнес он. — Госпожа.
— Она не напоминает вам… никого?
— Ну, честно говоря, — улыбнулся Моркоу, — мне она чем-то напомнила Анг... одну девушку. Но та утверждает, что между ними нет ничего общего. Очевидно, это лицо собрало в себе черты многих лиц… как и подобает Ей. Думаю, никто, кроме Леонарда с его уникальным талантом, не сумел бы Ее изобразить.
Именно в этот миг Вильям решил, что Госпоже вздумалось над ним подшутить. Ведь вполне возможно было, что сама Сахарисса, случись ей оказаться здесь, не заметила бы никакого сходства Госпожи с...
А впрочем, может быть, и ему бы ничего такого не показалось, если бы не капуста и угрызения совести.
@темы: юмор, фанфики, Плоский Мир, фесты, джен, книги вне циклов, цикл о Страже
-
-
14.12.2013 в 18:57Только жаль - не описали того таинственного посетителя, который сумел не запомниться Сахариссе... Кто это мог быть? И какой она бы заголовок для заметки о нем написала-подумала?..
-
-
14.12.2013 в 20:34Увы, линию посетителя пришлось убрать - уж кто-кто, а он точно быстро бы перетянул на себя все внимание
-
-
14.12.2013 в 20:38-
-
14.12.2013 в 22:03-
-
14.12.2013 в 23:18И если бы вы, дорогой автор, как-нибудь написали бы фик и об этом таинственно посетителе и о путешествии Леонарда и Моркоу - это было бы просто чудесно!
-
-
14.12.2013 в 23:23О путешествии Леонарда и Моркоу есть целая книга Пратчетта - "Последний герой".
А о посетителе я сперва написала... но вычеркнулаи в финал его добавлять не стала. Он, этот посетитель, пугает окружающих.
-
-
15.12.2013 в 01:04ПРАВДА?! о, это ж такое счастье! я до нее еще не дошла, сейчас на Эрике.
А напишите тогда сиквелл? нас Он не испугает)))
Ведь должен же был Вильям вернуться...
-
-
15.12.2013 в 10:34(и да - очень хочется продолжения о посетителе : )
-
-
15.12.2013 в 11:27Net-A, спасибо!
Про продолжение думаю, да.
-
-
15.12.2013 в 22:34Волшебный рождественский флафф, как будто корицей пахнет
Автор, примите мою благодарность
-
-
16.12.2013 в 19:55-
-
21.12.2013 в 15:13Описания Сахариссы - это нечто!
Всегда мечтала узнать, насколько ВЕСЬ мир нарисовал Леонард. Спасибо!!!
-
-
21.12.2013 в 16:46Мне, честно сказать, тоже долго не удавалось представить. Больше того, я и до сих пор не знаю, как это. Да и самого де Словва даже не было в моем списке "могу". Но это же все-таки Пратчетт, а значит, все может сложиться как надо.