Если у Вас паранойя, это ещё не значит, что за Вами никто не следит. (с)
Название: "Управляющий"
Автор: Svengaly
Заявка: №1 от Miss Impossible: «Цикл "Смерть". Что может быть лучше кошек? Правильно, только кошки. Поэтому смерть берет под свое покровительство… приют для бездомных котят. Однако что на это скажет Сьюзен, у которой, вдруг, обнаруживается, скажем, аллергия?»
Тип: джен
Жанр: юмор
Размер: ми-ми-миди
Рейтинг: G
Главные герои: Смерть, Сьюзен, кошки
Неглавные герои: Сэмюэл Ваймс, сержант Задранец, Вильям де Ворд, другие живые и неживые существа
Дисклеймер: прибыли не извлекаю
читать дальше
Он находился во тьме. Его глаза были широко открыты, все мускулы напряжены — он был готов к бою. Пусть только откроют клетку.
— Отказалась платить? — спросил гнусавый голос.
Узник вцепился в дверцу и рванул её на себя. Замок лязгнул, мешковина, закрывавшая клетку, немного сместилась.
— Мне не удалось до неё добраться. Письмо перехватил муж. Он и фальшивой монетки не даст.
— Что будем делать?
— Слово надо держать. Сказали — «в Анк», значит, в Анк.
Похитители захохотали.
— Лучше его не выпускать. Всю рожу мне изодрал — здоровый, зверюга.
Клетку взгромоздили на перила. Смерть был всё ближе.
Узник снова рванул дверцу и завопил.
— Скорей! — прошипел гнусавый. — Пока стража не сбежалась.
— А ты кто? Чего?! Что?!
Клетка закачалась на перилах. Узник замер, пытаясь не нарушить шаткое равновесие.
Снаружи доносились странные звуки — шлёпанье, возня и чавканье. Потом кто-то заорал.
Чавканье, шлёпанье. Пронзительный визг. Топот ног по мостовой.
Клетка накренилась. Узник завопил, взывая к равнодушным богам, и — о, чудо! — его услышали: в миг, когда раскачиванье перешло в падение, клетку подхватила невидимая, но сильная рука. Узник вознёсся вместе со своей темницей и вместе с ней был поставлен на мостовую. Мешковина упала, и он увидел родные булыжники Анк-Морпорка, а затем — лицо своего спасителя. И взвыл ещё раз.
***
Санта-Хрякус приходит через камин, зубная фея — через окно. Смерть просто оказывается рядом.
Ему не нужны дверные молотки и звонки, исполняющие восемь мелодий из «Дровиаты» или «Лючии де Кремнозём». Он не уведомляет о своём прибытии семафорным сообщением: «Выехал почтовой каретой буду завтра встречайте». Появление Смерти — это сюрприз. Почти для всех.
Дня и часа своего не знают? К ведьмам это не относится.
— НУ И ГДЕ ЖЕ ТЫ? — пробормотал Смерть, склоняясь над пустой кроватью.
На подушке лежала карточка: «Спустис на первый итаж».
— НЕКОТОРЫЕ СОЧЛИ БЫ ЭТО НАГЛОСТЬЮ. И ДАЖЕ НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНОЙ ДЕРЗОСТЬЮ.
С другой стороны, как можно наказать того, кто умрёт через… — (Смерть достал жизнеизмеритель) —… две минуты сорок шесть секунд?
Покачивая головой, он спустился на первый этаж.
— Я здесь! — крикнула хозяйка дома. — Проходи в гостиную.
Она сидела за столом и что-то быстро писала. На столе догорала одинокая свеча, отражаясь в глазах сидящей рядом кошки. На коленях ведьмы свернулась ещё одна.
Смерть огляделся. Кошки были повсюду — чёрные, белые, серые, рыжие, пёстрые, гладкие и пушистые, от молочных котят до поседевших патриархов (и матриархов).
— Ну вот! Запечатывать не стану. Я хочу, чтобы ты прочёл это после того, как закончишь. Кстати, ты не запаздываешь?
— У ТЕБЯ ЕЩЁ ДВЕ СЕКУНДЫ, — сказал Смерть с некоторым раздражением.
Ведьма кивнула и задула свечу. Отблеск умершего огня скользнул по лезвию косы, а потом коса опустилась.
— Забавное ощущение. Такая, знаешь ли, лёгкость! Неплохое было тело, хотя в последнее время стало жестковатым и скрипучим. Одна девушка из Стражи приходит ко мне по вечерам, помогает с кошками, так вот, она знакома с Игорем, и я подумала, что некоторые части меня могли бы послужить ещё. Конечно, не пальцы — вряд ли кому-нибудь пригодятся артритные пальцы, и не колени с поясницей — ревматизм, сам понимаешь, а вот сердце у меня здоровое, и печень превосходная, а уж за моими мозгами просто в очередь должны выстраиваться…
— Я РАД ТВОЕЙ ВОСТРЕБОВАННОСТИ, НО НАМ ПОРА. СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ.
— Как я говорила парням в молодости — «Сама провожуся». — Ведьма хихикнула. — Прочти завещание. Пожалуйста.
Смерть взял листок.
«Завищание.
Я Аделаида Агрономия Пиццасанчоусом аставляю сваё Имущиство, недвижимае (Дом) и движимае (Кошки) Мастеру Смерти патамушта болше никаму нидавиряю. Иищо гаршок Золота поттретьей палавицей фкухне (от Печки), это на Мелкиерасходы. Все нужныи Бумаги настале, прастити забеспарядок нинавижу дурацкую Бухалтерию.
Мастер Смерть пазаботьтес аних пажалуста!
Вздравом Уме и трезвой Памяти,
Аделаида Агрономия Пиццасанчоусом, Ведьма».
— ЭТО ПРОТИВ ПРАВИЛ.
— Каких ещё правил? — Матушка Пиццасанчоусом фыркнула. — Нет никаких правил! Я доверю жизнь моих крошек только тому, кто знает толк в смерти. Будь с ними поласковей. Игорь заберёт моё тело утром, больше никому не отдавай.
— НЕ БРОСАЙ МЕНЯ С НИМИ!
— Прости, но теперь мне действительно пора. В этом мире у меня дел не осталось.
И она ушла.
Смерть прислонил косу к столу и огляделся.
Десятки глаз сияли из темноты, словно зелёные, жёлтые и голубые звёзды, и весь этот планетарий отныне принадлежал ему («По Закону», — как сказала бы матушка Пиццасанчоусом).
— ВАМ ВСЕМ НУЖЕН ХОРОШИЙ ХОЗЯИН. И ЭТО НЕ Я.
Звёзды безмолвствовали — как полагается звёздам.
Смерть терпеть не мог ведьм. Не то чтобы они пытались его одурачить — они знали свой срок и никогда не спорили с тем, что Смерть пришёл к ним не слишком рано. Просто они всегда поступали по-своему. Ну хорошо — иногда им всё-таки удавалось его одурачить.
С ним поступили несправедливо, но если бы он ушёл, несправедливо поступил бы он сам.
Такие задачки способны подкидывать только волшебники и ведьмы. И ещё философы. И маленькие дети. И, конечно же, кошки. И…
В дверь постучали. Потом постучали ещё раз. Потом раздался такой грохот, словно за дверью маялся от нетерпения отряд троллей. После краткого раздумья Смерть спустился по лестнице и открыл дверь
— ЧЕГО ТЕБЕ, ДЕВОЧКА?
Крохотное создание задрало голову и взглянуло в синие огни, полыхавшие в глазницах огромного говорящего скелета с косой наперевес.
— Ждраштвуйте, шэр. Это приют для кошек? — У создания недоставало двух передних зубов, однако окладистая борода успешно скрывала недостачу.
— БОЮСЬ, ЧТО ТАК.
— Я нашла их в канаве, но мама не разрешила их вжять. Скажала, гномы не могут держать кошек.
— ПИЩЕВАЯ КОНКУРЕНЦИЯ, Я ПОЛАГАЮ.
— Нет, прошто мы едим крыш, и кошки тоже. Это ведь приют для кошек? Вожьмите их, шэр.
Гномочка сунула в руки Смерти корзинку и побежала прочь, весело подскакивая и грохоча железными сапогами, которые чья-то заботливая рука разрисовала розовыми цветочками.
Смерть приподнял крышку корзинки. Три пары голубеньких глаз уставились на него, а потом три писклявых, но звучных глотки завопили с требовательной надеждой.
У Смерти не бывает чувств. Отсутствие желёз, вырабатывающих надлежащие виды гормонов, делают его совершенно неуязвимым для любви, сострадания, жалости и могучего, непреодолимого желания отдать-котёнка-в-добрые-руки.
Как же назвать то неестественное ощущение тепла (для скелета совершенно неестественно иметь любые ощущения), медленно, но верно распространявшееся по грудной клетке Смерти?
На размышления не было времени: в соседних домах уже зажигались окна.
Смерть не любил, когда его заставали за работой, и уж меньше всего он хотел, чтобы его застали с корзинкой котят.
— Я ПОДУМАЮ ОБ ЭТОМ ЗАВТРА, — пробормотал он и захлопнул дверь.
***
— Не желаете ли чаю, сэр?
Мистер Соверен, председатель «ИнвестЩеботанБанка», вздрогнул. С кончика пера сорвалась капля чернил и накрыла расписание завтрашних встреч.
— У меня есть копия, сэр. Сейчас принесу.
— Нет-нет, не стоит беспокоиться, — промямлил мистер Соверен.
Мисс Сьюзен подняла бровь.
— То есть — да-да, конечно, — поспешно поправился мистер Соверен. — И чай тоже, — добавил он, расхрабрившись.
— Сию минуту, сэр.
Сьюзен вышла.
Мистер Соверен выдохнул и отёр вспотевший лоб платком.
Никто и никогда не видел мистера Соверена вспотевшим. Он был холоден, как кусок льда с Овцепикских гор.
Никто и никогда не слышал, чтобы мистер Соверен мямлил. Его слова были ясны и отчётливы, словно удар тесака.
Никто не знал, что мистер Соверен умеет нервничать — никто, кроме его секретарши.
Мистер Соверен редко совершал ошибки, но сейчас он пожинал плоды одной из них.
Он проклинал тот день, когда вообразил, что взять на должность секретарши герцогиню Стогелитскую — хорошая идея. Герцогиня в услужении у бывшего Каспара Медяка из деревни Кочерыжка — это ли не триумф Способностей над Родовитостью?
У мистера Соверена не возникало проблем с Родовитыми Особами — все они охотно склонялись перед Деньгами. К сожалению, Сьюзен Стогелитская была существом несклоняемым. Было в ней что-то, наводящее на мысль о скелетах, закутанных в чёрную мантию… о скелетах?
— Кхм-кхм.
Мистер Соверен подскочил с негромким возгласом.
— Ваш чай, сэр. И новое расписание.
— Благодарю вас! Поставьте сюда. — Мистер Соверен вскочил и подошёл к окну, чтобы немного успокоиться. — Сьюзен, вы работаете у меня уже год…
— Надеюсь, вы довольны моей работой? — Температура в кабинете упала на несколько градусов.
— Очень, очень доволен! Вы превосходно справляетесь, вы лучший секретарь во всём Щеботане… где угодно, на самом-то деле. Но за год вы ни разу не брали отпуск. И выходные тоже. Вы работаете даже по октосеньям!*
— Мне не нужны выходные. Предпочитаю работать, сэр.
— Я думал, герцогов воспитывают иначе, — вырвалось у мистера Соверена.
— В государственных делах не бывает перерыва. — Сьюзен слегка улыбнулась. — А мой дед вообще не знает, что такое отдых.
— Он тоже герцог? — спросил измученный мистер Соверен.
— Нет. Он занимается Пресечением и Избавлением.
«Наёмный убийца или палач? — подумал мистер Соверен. — Мелко. Наверное, глава какой-нибудь секретной службы. Ведь не может же быть?.. Будь у патриция Анк-Морпорка внучка, я бы знал. Или не знал бы?»
Из окна открывался превосходный вид на площадь Колодца и Маятника. Денёк выдался солнечный, по площади гуляли нарядные щеботанцы. Счастливые, свободные люди — ни у кого из них не было в секретаршах Сьюзен.
— Как странно, — сказал мистер Соверен. — Возле Маятника стоит большая белая лошадь, и, кажется, её никто не видит. О боги! — Он пошатнулся.
— В чём дело, сэр? Вам плохо?
— Только что дама с собачкой прошла прямо сквозь эту лошадь, — мистер Соверен закрыл глаза рукой и застонал. — Я сошёл с ума. Какая досада!
— Вы не сошли с ума, сэр, — сказала Сьюзен спокойно. — Лошадь действительно на площади, и только что сквозь неё прошёл мужчина с попугаем. Это такая лошадь, сэр. Просто она не совсем здесь. И не вполне теперь. С вашего позволения, я её уведу.
— Она ваша?
— Полагаю, что да. На некоторое время. Кстати, об отпуске — я бы взяла неделю. Если вы не возражаете, начиная с сегодняшнего дня.
Удивительно, но мистер Соверен совсем не возражал.
___________________
* Восьмой день восьмидневной недели Диска.
***
Кошки не выносят контроля, однако предпочитают знать, где находится хозяин* — на случай, если он вдруг понадобится. За десять минут пребывания в доме 13 на улице Банановой Кожуры Сьюзен увидела больше кошек, чем за год в Щеботане.
— Приют для котят? ПРИЮТ ДЛЯ КОТЯТ?! Дедушка, что ты делаешь?
— ИСПОЛНЯЮ ПОСЛЕДНЮЮ ВОЛЮ А.А.ПИЦЦЫСАНЧОУСОМ.
— Спрошу иначе: почему ты это делаешь? Почему ты возишься с кошками в то время, как должен заниматься совсем другими делами?
— Я В ОТВЕТЕ ЗА ИХ ЖИЗНЬ.
— Ты не можешь быть в ответе за чью-то жизнь — ты в ответе за смерть! — Сьюзен рассеянно погладила кошку, запрыгнувшую к ней на колени. — Тебе это просто нравится, верно? Они тебе нравятся.
Кошка заглянула ей в глаза и замурлыкала.
Безошибочное умение выбрать момент — одно из качеств, за которое Смерть особенно ценил кошек. Разумеется, было и много других. Например, способность дать человеку понять, что без его своевременной помощи кошка пропадёт (хотя всю свою предыдущую жизнь превосходно обходилась без него и любых других людей вообще). А ещё — чувство собственного достоинства (чтобы получить схематическое изображение кошки, достаточно начертить круг с помощью циркуля: точка от иглы — это кошка, а всё остальное — это её Эго) и драматический гений, не уступающий талантам сэра Томджона Ланкрского. Сумей кто-нибудь перевести ядовитые реплики, которыми обмениваются коты над подсохшей рыбьей головой, или скорбный монолог кошки, запертой в подвале, автор знаменитого «Тролля из Анка» зарыдал бы от зависти.
Восемьдесят четыре кошачьих личности, собранных под одной крышей, пребывали в трёх агрегатных состояниях: войны, любви и сна, и если с третьим никаких проблем не возникало, то первые два требовали постоянного вмешательства, не говоря уж о снабжении обитателей приюта кормом насущным и уборке того, что из кормлений проистекает. Смерть умел быть в тысяче мест одновременно, и сейчас эти способности оказались как нельзя более востребованными.
— ЕСЛИ Я ОТКАЖУСЬ ОТ НАСЛЕДСТВА, ИХ ВСЕХ ВЫКИНУТ НА УЛИЦУ. ИЛИ УТОПЯТ. ИЛИ ПУСТЯТ НА ШКУРКИ.
Кошка умильно прищурила глазки и припала к груди Сьюзен.
Три котёнка выбежали на середину комнаты и затеяли игру — зрелище, от которого даже бывалые тролли, рассматривающие белковую жизнь как печальное недоразумение, подлежащее исправлению механическим способом (ударом дубиной), тают, будто ледник, сползший в реку.
— Но твоя работа?..
— В ДАННЫЙ МОМЕНТ У МЕНЯ НЕТ НЕЗАВЕРШЁННЫХ ДЕЛ. ВСЁ БУДЕТ ИДТИ СВОИМ ЧЕРЕДОМ, БЕЗ МОЕГО УЧАСТИЯ.
— В самом деле? — осведомилась Сьюзен. — И как долго продлится этот «данный момент»? Ровно до следующего момента, я полагаю.
— ПОТОМУ-ТО Я ТЕБЯ И ПОЗВАЛ.
— Нет, нет и ещё раз нет! Ты не можешь взваливать на меня твои обязанности. Это недопустимо!
— МНЕ НУЖНО СОВСЕМ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ — СКАЖЕМ, НЕДЕЛЯ — ЧТОБЫ ПОДЫСКАТЬ ИМ ХОРОШИХ ХОЗЯЕВ. ПОСЛЕ ЭТОГО Я ЗАКРОЮ ПРИЮТ.
Смерть полюбовался доской, на которой углём наметил эскиз названия. Матушка Пиццасанчоусом распространяла информацию с помощью старого доброго способа «из уст в уста». Смерть решил прибегнуть к наглядной агитации.
Сьюзен вздохнула.
— «Гибельный приют»? Будь я котёнком, ни за что не захотела бы попасть в местечко с таким названием.
— В САМОМ ДЕЛЕ? ТЫ ПРЕУВЕЛИЧИВАЕШЬ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ КОШЕК К НЕПРАВИЛЬНЫМ НАЗВАНИЯМ. — Смерть стёр надпись, замер в раздумье. — ДА, — пробормотал он наконец. — ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ.
Он отложил уголёк в сторону, взял кисть и принялся обводить буквы:
«ЧЁРНЫЙ-ЧЁРНЫЙ ПРИЮТ».
В открытую форточку влетела бабочка и доверчиво села на спину одному из котят. Прелестная картинка, из тех, какими любящие родители украшают стены детской. Детки, надо полагать, предпочли бы другую сцену: трое котят играют с бабочкой. Вернее, делают с ней то, что считается весёлым развлечением — с точки зрения кошек. Кошка спрыгнула с коленей Сьюзен и включилась в веселье.
Смерть наклонился и вытянул указательный палец. Призрак бабочки опустился на костяной насест, понаблюдал немного за приключениями своих бренных останков, укоризненно шевельнул усиками и растворился в магическом поле Диска, чтобы в следующей жизни возродиться в теле Монаха Времени.
— Чудесные создания, — сказала Сьюзен ледяным тоном.
Смерть взял вторую кисть и, обмакнув её в золотую краску, дописал: «Кошки — это хорошо!»
_____________________
*Хозяин кошки — это человек, который раскладывает еду по мискам, вычищает лотки и… ну, иногда… сажает кота в корзину и везёт к лекарю, и хорошо, если всё ограничится уколом. Говорят, за всё приходится платить. За некоторые вещи приходится платить слишком дорого. Порция консервированной курицы дважды в день? Это, знаете ли, не сокровища Голконды, даже если курица замаскирована под лобстера. Вы бы хотели остаток жизни петь альтом за тарелочку бесплатного корма? С другой стороны, хозяин приносит пожизненную дань изорванной мебелью, битым бабушкиным фарфором и риском в самый проникновенный момент любовного акта наткнуться на холодный, осуждающий взгляд своего кота.
***
За неделю удалось пристроить две кошки. На их место прибыли восемнадцать новых. Сьюзен взяла ещё неделю отпуска, к неописуемой радости мистера Соверена и невыразимому смущению деда. Он не мог понять, что делает не так. В приют приходило много народу, но никто не хотел брать кошек — все хотели отдать своих. И это было ещё не всё. Кошки болели. На улицах Анк-Морпорка страдания больной кошки (или больного человека) не длятся долго, но Приют — дело другое. В Приюте был шанс. К несчастью, Смерть не умел лечить. У него была несколько другая специализация.
Прямо сейчас один из котов страдал коликами, второй — кошачьим гриппом, третий проглотил найденную на полу пилюлю (матушка Пиццасанчоусом обожала лечиться, не ради обретения здоровья, а из любви к процессу) и теперь был сильно не в себе. Любимица Смерти, лохматая кошечка восьмицветной масти (включая октариновый) не могла разродиться уже шестой час. Смерти давно следовало отправиться домой и проверить несколько маленьких жизнеизмерителей, но он НЕ ЖЕЛАЛ ЭТОГО ДЕЛАТЬ.
— НАМ НУЖЕН ХОРОШИЙ ЛЕКАРЬ. — Он погладил измученную роженицу по спинке. — СРОЧНО.
Кто-то стоял на крыльце и разглядывал вывеску. Смерть подождал, прислушиваясь к тихому, нерешительному шарканью подошв. Стука не было, но посетитель не уходил. Смерть ещё раз погладил кошку и вышел из комнаты.
Наверняка кто-то решил избавиться от урожая котят, не отягчая совести массовым убийством, или пристроить к месту безухого бродягу, который даст дёру, как только поест и выспится.
— Доброе утро, фэр. Полагаю, вы мифтер Котолюб?
Смерти нечасто приходится встречаться с Игорями — другие Игори успевают раньше. И уж точно не ожидаешь увидеть Игоря на пороге приюта для котят. Обычно они работают по людям.
— УЖЕ УТРО? КАК БЫСТРО ЛЕТИТ ВРЕМЯ. ГДЕ ВАШ КОТИК?
— Фам нуфен лекарь? То ефть, не фам, а вафим питомфам. Ф приютаф фсегда нуфен лекарь. Фот, я фдефь.
Смерть не был ценителем женской красоты, но внешность самопровозглашённого лекаря его впечатлила. Он — точнее, она — был не только крепко сшит, но и ладно скроен. Игорины — замечательные модельеры (главное, не допытываться, из чего именно они моделируют). Эта Игорина отлично выглядела, а некоторые части её тела выглядели даже более отлично, чем другие.
— ТЫ УМЕЕШЬ ПРИНИМАТЬ РОДЫ? Я ИМЕЮ В ВИДУ — ПРИНИМАТЬ РОДЫ ТАК, ЧТОБЫ КОШКА И КОТЯТА ОСТАЛИСЬ ЖИВЫ ЦЕЛИКОМ, А НЕ ЧАСТЯМИ?
— Да, это я могу, сэр. Я многофункциональна. Это с людьми можно ограничиться хирургией, с животными такие вещи не срабатывают. Если ты берёшься их лечить, ты лечишь всё.
— ПРЕВОСХОДНО. ВАС УСТРОИТ ПЯТЬДЕСЯТ ЦЕНТОВ В ДЕНЬ? ОЧЕНЬ ХОРОШО. МОЖЕТЕ ПРИСТУПАТЬ ПРЯМО СЕЙЧАС, ПАЦИЕНТКА НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ, В КРОВАТИ. КСТАТИ, ПОЧЕМУ ВЫ БОЛЬШЕ НЕ ШЕПЕЛЯВИТЕ?
— Шепелявость не обязательна, но желательна. Это черта клана, мистер Котолюб, от нас этого ждут. Следует оправдывать ожидания, иначе что станется с традициями? И что, в конечном итоге, станется с этим миром?! — Игорина подняла голову и замерла, чего-то ожидая. Увы, ожидание было напрасным — в Анк-Морпорке с молниями дела обстоят значительно хуже, чем в Убервальде.
— ВЫ СОВЕРШЕННО ПРАВЫ, — согласился Смерть. — НЕТ НИФЕГО ВАФНЕЕ ТРАДИФИЙ. РАЗВЕ ЧТО КОШКИ.
***
Смерть любил поесть. Это было единственное телесное удовольствие, доступное ему при отсутствии тела. Особенно ему нравились крепкий чай и маленькие пирожные с кремом и целой ягодой внутри — очень маленькие, но очень много. Только не спрашивайте, куда девается очень много маленьких пирожных, попавших внутрь скелета.
В Приюте наступило временное затишье. Игорина оказалась благотворна, как диета из сушёных лягушек для казначея Незримого Университета. Умирающие восставали, больные шли на поправку. Смерть поздравил Чёрный-чёрный приют (и себя) с удачным приобретением.
Осталось решить проблему с уборкой. Смерть готов был стоять у плиты, снабжая своих питомцев вкусными и полезными блюдами, однако уборка ему не нравилась. Кулинария — это искусство, но уборка — всего лишь неприятная повинность.
Не беда. Проблему поможет решить волонтёр Задранец. Гномы привыкли управляться с тоннами руды, десяток-другой фунтов грязи (да, назовём это грязью, слово не хуже прочих) для них сущий пустяк.
Кошек грязь не волновала вовсе. Они были созданы, чтобы оставаться чистыми в этом грязнейшем из миров. Единственное, что сейчас занимало их маленькие хищные головы — пирожные. Тот, кто думает, что кошка всякому лакомству предпочтёт предназначенную природой мышь, глубоко заблуждается. Кошки не любят есть мышей, они любят убивать. Это разные вещи. Задушенной мышью можно играть, можно её подарить, украдкой подложив сюрприз в тапок или на подушку, но что касается лакомств, кошка всегда предпочтёт жирный, солёный или сладкий кусочек — именно тот, который хозяин собирается сунуть себе в рот.
Во время чая вокруг Смерти собиралась половина кошачьего населения Приюта.
— ГОРЯЧИЙ ЧАЙ. ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ЛУЧШЕ?
Разве что горячий чай, выпитый без помех.
Смерть с сожалением отложил пирожное. Стук был громким. Кулак гостя обладал особыми свойствами, заставлявшими дверь звучать, словно тамтамы Очудноземья — должно быть, вследствие того, что кулак, как и сам гость, был сделан из глины.
Голем стоял перед домом, вперившись в вывеску. Он медленно повернул массивную голову, и взгляд красных пылающих глаз встретился с синими ледяными точками в глазницах черепа.
— Скажите, Почему Приют Чёрный-Чёрный? Ведь Он Серый-Серый.
— ЧЁРНЫЙ — МОЙ ЛЮБИМЫЙ ЦВЕТ. ТЫ ПРИНЁС КОТЁНКА?
— Неприлично Обращаться На «Ты» К Незнакомой Девушке, — заметил голем укоризненно. — Мы Даже Не Представлены. Люди Ведь Всякое Могут Подумать.
— К ДЕВУШКЕ? — Смерть оглядел огромное ситцевое платье, облекавшее могучее тело голема, а затем шляпку. Когда-то шляпка была всего лишь тазом для варенья, но после того, как её выкрасили в розовый цвет и приклепали железное петушиное перо, выдранное из хвоста флюгера, всё переменилось. — АХ ДА, К ДЕВУШКЕ. ТАК ГДЕ КОТЁНОК?
— Я Волонтёр, Сэр. Вам Нужны Волонтёры? Я Готова Делать Добро, Спасая Котят.
— ВЫ УВЕРЕНЫ, ЧТО НЕ ХОТИТЕ ДЕЛАТЬ ДОБРО ДРУГИМ СПОСОБОМ?
— Я Готова Делать Добро Любыми Способами, Не Разбирая Средств, Сэр. Но Котята — Первым Делом. Кошки — Это Хорошо!
В трудные времена никакая помощь не бывает лишней, а времена настали ох какие трудные.
— ВАШЕ ИМЯ, ВОЛОНТЁР?
— Дорис, Сэр!
— МНЕ НЕ НУЖНЫ ВОЛОНТЁРЫ, ДОРИС, МНЕ НУЖНЫ ПОСТОЯННЫЕ РАБОТНИКИ. ЕСЛИ ВЫ СОГЛАСНЫ НА ПЯТЬДЕСЯТ ЦЕНТОВ В ДЕНЬ, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЧЁРНЫЙ-ЧЁРНЫЙ ПРИЮТ.
— Я Согласна, Сэр. Я Свободный Голем И Могу Сама Выбирать Работу.
— У ВАС ЕСТЬ ОПЫТ, ДОРИС?
— Да, Сэр. Триста Сорок Шесть Лет, Четыре Месяца и Тринадцать Дней.
— Я ИМЕЛ В ВИДУ ОПЫТ РАБОТЫ С ЖИВОТНЫМИ.
— у Меня Есть Опыт Работы С Животными, Но Неудовлетворительный. Я Работала В Мясной Лавке. Меня Выкупили На Прошлой Неделе. Я Никогда Больше Не Буду Работать На Тех, Кто Убивает И Торгует Расчленёнными Трупами. Я Рада, Что Мне Не Нужно Есть Мясо, Сэр.
— КОШКИ ЕДЯТ МЯСО.
— Такова Их Природа, Сэр. Они Не Могут Есть Капусту. Люди Могут Есть Капусту. Почему Они едят Мясо Животных?
— ТАКОВЫ ИХ ТРАДИЦИИ, ДОРИС.
— Это Очень Печально, Сэр. Теперь Можете Говорить Мне «Ты» — Я Работаю, И Никто Не Подумает Плохого. Я Могу Взглянуть На Кошек?
— ПРОХОДИ В СТОЛОВУЮ. ПОЧТИ ВСЕ ОНИ ЗДЕСЬ.
В столовой осталось только две кошки. Одна спала на стуле Смерти, вторая намывала усы, сидя на подоконнике. Все остальные исчезли — так же, как и пирожные с тарелки.
— ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, — сказал Смерть печально. — ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, ЧТО КОШКИ НЕ ЕДЯТ КАПУСТУ. Я НЕ ЛЮБЛЮ КАПУСТУ. КАЖЕТСЯ, ЕЁ НЕ ЛЮБИТ НИКТО.
***
Автор: Svengaly
Заявка: №1 от Miss Impossible: «Цикл "Смерть". Что может быть лучше кошек? Правильно, только кошки. Поэтому смерть берет под свое покровительство… приют для бездомных котят. Однако что на это скажет Сьюзен, у которой, вдруг, обнаруживается, скажем, аллергия?»
Тип: джен
Жанр: юмор
Размер: ми-ми-миди
Рейтинг: G
Главные герои: Смерть, Сьюзен, кошки
Неглавные герои: Сэмюэл Ваймс, сержант Задранец, Вильям де Ворд, другие живые и неживые существа
Дисклеймер: прибыли не извлекаю
читать дальше
«Пятнадцать кошек на саркофаг, йо-хо-хо! И кувшин ячменного пива!»
Застольная песня строителей пирамид
Застольная песня строителей пирамид
Он находился во тьме. Его глаза были широко открыты, все мускулы напряжены — он был готов к бою. Пусть только откроют клетку.
— Отказалась платить? — спросил гнусавый голос.
Узник вцепился в дверцу и рванул её на себя. Замок лязгнул, мешковина, закрывавшая клетку, немного сместилась.
— Мне не удалось до неё добраться. Письмо перехватил муж. Он и фальшивой монетки не даст.
— Что будем делать?
— Слово надо держать. Сказали — «в Анк», значит, в Анк.
Похитители захохотали.
— Лучше его не выпускать. Всю рожу мне изодрал — здоровый, зверюга.
Клетку взгромоздили на перила. Смерть был всё ближе.
Узник снова рванул дверцу и завопил.
— Скорей! — прошипел гнусавый. — Пока стража не сбежалась.
— А ты кто? Чего?! Что?!
Клетка закачалась на перилах. Узник замер, пытаясь не нарушить шаткое равновесие.
Снаружи доносились странные звуки — шлёпанье, возня и чавканье. Потом кто-то заорал.
Чавканье, шлёпанье. Пронзительный визг. Топот ног по мостовой.
Клетка накренилась. Узник завопил, взывая к равнодушным богам, и — о, чудо! — его услышали: в миг, когда раскачиванье перешло в падение, клетку подхватила невидимая, но сильная рука. Узник вознёсся вместе со своей темницей и вместе с ней был поставлен на мостовую. Мешковина упала, и он увидел родные булыжники Анк-Морпорка, а затем — лицо своего спасителя. И взвыл ещё раз.
***
Санта-Хрякус приходит через камин, зубная фея — через окно. Смерть просто оказывается рядом.
Ему не нужны дверные молотки и звонки, исполняющие восемь мелодий из «Дровиаты» или «Лючии де Кремнозём». Он не уведомляет о своём прибытии семафорным сообщением: «Выехал почтовой каретой буду завтра встречайте». Появление Смерти — это сюрприз. Почти для всех.
Дня и часа своего не знают? К ведьмам это не относится.
— НУ И ГДЕ ЖЕ ТЫ? — пробормотал Смерть, склоняясь над пустой кроватью.
На подушке лежала карточка: «Спустис на первый итаж».
— НЕКОТОРЫЕ СОЧЛИ БЫ ЭТО НАГЛОСТЬЮ. И ДАЖЕ НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНОЙ ДЕРЗОСТЬЮ.
С другой стороны, как можно наказать того, кто умрёт через… — (Смерть достал жизнеизмеритель) —… две минуты сорок шесть секунд?
Покачивая головой, он спустился на первый этаж.
— Я здесь! — крикнула хозяйка дома. — Проходи в гостиную.
Она сидела за столом и что-то быстро писала. На столе догорала одинокая свеча, отражаясь в глазах сидящей рядом кошки. На коленях ведьмы свернулась ещё одна.
Смерть огляделся. Кошки были повсюду — чёрные, белые, серые, рыжие, пёстрые, гладкие и пушистые, от молочных котят до поседевших патриархов (и матриархов).
— Ну вот! Запечатывать не стану. Я хочу, чтобы ты прочёл это после того, как закончишь. Кстати, ты не запаздываешь?
— У ТЕБЯ ЕЩЁ ДВЕ СЕКУНДЫ, — сказал Смерть с некоторым раздражением.
Ведьма кивнула и задула свечу. Отблеск умершего огня скользнул по лезвию косы, а потом коса опустилась.
— Забавное ощущение. Такая, знаешь ли, лёгкость! Неплохое было тело, хотя в последнее время стало жестковатым и скрипучим. Одна девушка из Стражи приходит ко мне по вечерам, помогает с кошками, так вот, она знакома с Игорем, и я подумала, что некоторые части меня могли бы послужить ещё. Конечно, не пальцы — вряд ли кому-нибудь пригодятся артритные пальцы, и не колени с поясницей — ревматизм, сам понимаешь, а вот сердце у меня здоровое, и печень превосходная, а уж за моими мозгами просто в очередь должны выстраиваться…
— Я РАД ТВОЕЙ ВОСТРЕБОВАННОСТИ, НО НАМ ПОРА. СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ.
— Как я говорила парням в молодости — «Сама провожуся». — Ведьма хихикнула. — Прочти завещание. Пожалуйста.
Смерть взял листок.
«Завищание.
Я Аделаида Агрономия Пиццасанчоусом аставляю сваё Имущиство, недвижимае (Дом) и движимае (Кошки) Мастеру Смерти патамушта болше никаму нидавиряю. Иищо гаршок Золота поттретьей палавицей фкухне (от Печки), это на Мелкиерасходы. Все нужныи Бумаги настале, прастити забеспарядок нинавижу дурацкую Бухалтерию.
Мастер Смерть пазаботьтес аних пажалуста!
Вздравом Уме и трезвой Памяти,
Аделаида Агрономия Пиццасанчоусом, Ведьма».
— ЭТО ПРОТИВ ПРАВИЛ.
— Каких ещё правил? — Матушка Пиццасанчоусом фыркнула. — Нет никаких правил! Я доверю жизнь моих крошек только тому, кто знает толк в смерти. Будь с ними поласковей. Игорь заберёт моё тело утром, больше никому не отдавай.
— НЕ БРОСАЙ МЕНЯ С НИМИ!
— Прости, но теперь мне действительно пора. В этом мире у меня дел не осталось.
И она ушла.
Смерть прислонил косу к столу и огляделся.
Десятки глаз сияли из темноты, словно зелёные, жёлтые и голубые звёзды, и весь этот планетарий отныне принадлежал ему («По Закону», — как сказала бы матушка Пиццасанчоусом).
— ВАМ ВСЕМ НУЖЕН ХОРОШИЙ ХОЗЯИН. И ЭТО НЕ Я.
Звёзды безмолвствовали — как полагается звёздам.
Смерть терпеть не мог ведьм. Не то чтобы они пытались его одурачить — они знали свой срок и никогда не спорили с тем, что Смерть пришёл к ним не слишком рано. Просто они всегда поступали по-своему. Ну хорошо — иногда им всё-таки удавалось его одурачить.
С ним поступили несправедливо, но если бы он ушёл, несправедливо поступил бы он сам.
Такие задачки способны подкидывать только волшебники и ведьмы. И ещё философы. И маленькие дети. И, конечно же, кошки. И…
В дверь постучали. Потом постучали ещё раз. Потом раздался такой грохот, словно за дверью маялся от нетерпения отряд троллей. После краткого раздумья Смерть спустился по лестнице и открыл дверь
— ЧЕГО ТЕБЕ, ДЕВОЧКА?
Крохотное создание задрало голову и взглянуло в синие огни, полыхавшие в глазницах огромного говорящего скелета с косой наперевес.
— Ждраштвуйте, шэр. Это приют для кошек? — У создания недоставало двух передних зубов, однако окладистая борода успешно скрывала недостачу.
— БОЮСЬ, ЧТО ТАК.
— Я нашла их в канаве, но мама не разрешила их вжять. Скажала, гномы не могут держать кошек.
— ПИЩЕВАЯ КОНКУРЕНЦИЯ, Я ПОЛАГАЮ.
— Нет, прошто мы едим крыш, и кошки тоже. Это ведь приют для кошек? Вожьмите их, шэр.
Гномочка сунула в руки Смерти корзинку и побежала прочь, весело подскакивая и грохоча железными сапогами, которые чья-то заботливая рука разрисовала розовыми цветочками.
Смерть приподнял крышку корзинки. Три пары голубеньких глаз уставились на него, а потом три писклявых, но звучных глотки завопили с требовательной надеждой.
У Смерти не бывает чувств. Отсутствие желёз, вырабатывающих надлежащие виды гормонов, делают его совершенно неуязвимым для любви, сострадания, жалости и могучего, непреодолимого желания отдать-котёнка-в-добрые-руки.
Как же назвать то неестественное ощущение тепла (для скелета совершенно неестественно иметь любые ощущения), медленно, но верно распространявшееся по грудной клетке Смерти?
На размышления не было времени: в соседних домах уже зажигались окна.
Смерть не любил, когда его заставали за работой, и уж меньше всего он хотел, чтобы его застали с корзинкой котят.
— Я ПОДУМАЮ ОБ ЭТОМ ЗАВТРА, — пробормотал он и захлопнул дверь.
***
— Не желаете ли чаю, сэр?
Мистер Соверен, председатель «ИнвестЩеботанБанка», вздрогнул. С кончика пера сорвалась капля чернил и накрыла расписание завтрашних встреч.
— У меня есть копия, сэр. Сейчас принесу.
— Нет-нет, не стоит беспокоиться, — промямлил мистер Соверен.
Мисс Сьюзен подняла бровь.
— То есть — да-да, конечно, — поспешно поправился мистер Соверен. — И чай тоже, — добавил он, расхрабрившись.
— Сию минуту, сэр.
Сьюзен вышла.
Мистер Соверен выдохнул и отёр вспотевший лоб платком.
Никто и никогда не видел мистера Соверена вспотевшим. Он был холоден, как кусок льда с Овцепикских гор.
Никто и никогда не слышал, чтобы мистер Соверен мямлил. Его слова были ясны и отчётливы, словно удар тесака.
Никто не знал, что мистер Соверен умеет нервничать — никто, кроме его секретарши.
Мистер Соверен редко совершал ошибки, но сейчас он пожинал плоды одной из них.
Он проклинал тот день, когда вообразил, что взять на должность секретарши герцогиню Стогелитскую — хорошая идея. Герцогиня в услужении у бывшего Каспара Медяка из деревни Кочерыжка — это ли не триумф Способностей над Родовитостью?
У мистера Соверена не возникало проблем с Родовитыми Особами — все они охотно склонялись перед Деньгами. К сожалению, Сьюзен Стогелитская была существом несклоняемым. Было в ней что-то, наводящее на мысль о скелетах, закутанных в чёрную мантию… о скелетах?
— Кхм-кхм.
Мистер Соверен подскочил с негромким возгласом.
— Ваш чай, сэр. И новое расписание.
— Благодарю вас! Поставьте сюда. — Мистер Соверен вскочил и подошёл к окну, чтобы немного успокоиться. — Сьюзен, вы работаете у меня уже год…
— Надеюсь, вы довольны моей работой? — Температура в кабинете упала на несколько градусов.
— Очень, очень доволен! Вы превосходно справляетесь, вы лучший секретарь во всём Щеботане… где угодно, на самом-то деле. Но за год вы ни разу не брали отпуск. И выходные тоже. Вы работаете даже по октосеньям!*
— Мне не нужны выходные. Предпочитаю работать, сэр.
— Я думал, герцогов воспитывают иначе, — вырвалось у мистера Соверена.
— В государственных делах не бывает перерыва. — Сьюзен слегка улыбнулась. — А мой дед вообще не знает, что такое отдых.
— Он тоже герцог? — спросил измученный мистер Соверен.
— Нет. Он занимается Пресечением и Избавлением.
«Наёмный убийца или палач? — подумал мистер Соверен. — Мелко. Наверное, глава какой-нибудь секретной службы. Ведь не может же быть?.. Будь у патриция Анк-Морпорка внучка, я бы знал. Или не знал бы?»
Из окна открывался превосходный вид на площадь Колодца и Маятника. Денёк выдался солнечный, по площади гуляли нарядные щеботанцы. Счастливые, свободные люди — ни у кого из них не было в секретаршах Сьюзен.
— Как странно, — сказал мистер Соверен. — Возле Маятника стоит большая белая лошадь, и, кажется, её никто не видит. О боги! — Он пошатнулся.
— В чём дело, сэр? Вам плохо?
— Только что дама с собачкой прошла прямо сквозь эту лошадь, — мистер Соверен закрыл глаза рукой и застонал. — Я сошёл с ума. Какая досада!
— Вы не сошли с ума, сэр, — сказала Сьюзен спокойно. — Лошадь действительно на площади, и только что сквозь неё прошёл мужчина с попугаем. Это такая лошадь, сэр. Просто она не совсем здесь. И не вполне теперь. С вашего позволения, я её уведу.
— Она ваша?
— Полагаю, что да. На некоторое время. Кстати, об отпуске — я бы взяла неделю. Если вы не возражаете, начиная с сегодняшнего дня.
Удивительно, но мистер Соверен совсем не возражал.
___________________
* Восьмой день восьмидневной недели Диска.
***
Кошки не выносят контроля, однако предпочитают знать, где находится хозяин* — на случай, если он вдруг понадобится. За десять минут пребывания в доме 13 на улице Банановой Кожуры Сьюзен увидела больше кошек, чем за год в Щеботане.
— Приют для котят? ПРИЮТ ДЛЯ КОТЯТ?! Дедушка, что ты делаешь?
— ИСПОЛНЯЮ ПОСЛЕДНЮЮ ВОЛЮ А.А.ПИЦЦЫСАНЧОУСОМ.
— Спрошу иначе: почему ты это делаешь? Почему ты возишься с кошками в то время, как должен заниматься совсем другими делами?
— Я В ОТВЕТЕ ЗА ИХ ЖИЗНЬ.
— Ты не можешь быть в ответе за чью-то жизнь — ты в ответе за смерть! — Сьюзен рассеянно погладила кошку, запрыгнувшую к ней на колени. — Тебе это просто нравится, верно? Они тебе нравятся.
Кошка заглянула ей в глаза и замурлыкала.
Безошибочное умение выбрать момент — одно из качеств, за которое Смерть особенно ценил кошек. Разумеется, было и много других. Например, способность дать человеку понять, что без его своевременной помощи кошка пропадёт (хотя всю свою предыдущую жизнь превосходно обходилась без него и любых других людей вообще). А ещё — чувство собственного достоинства (чтобы получить схематическое изображение кошки, достаточно начертить круг с помощью циркуля: точка от иглы — это кошка, а всё остальное — это её Эго) и драматический гений, не уступающий талантам сэра Томджона Ланкрского. Сумей кто-нибудь перевести ядовитые реплики, которыми обмениваются коты над подсохшей рыбьей головой, или скорбный монолог кошки, запертой в подвале, автор знаменитого «Тролля из Анка» зарыдал бы от зависти.
Восемьдесят четыре кошачьих личности, собранных под одной крышей, пребывали в трёх агрегатных состояниях: войны, любви и сна, и если с третьим никаких проблем не возникало, то первые два требовали постоянного вмешательства, не говоря уж о снабжении обитателей приюта кормом насущным и уборке того, что из кормлений проистекает. Смерть умел быть в тысяче мест одновременно, и сейчас эти способности оказались как нельзя более востребованными.
— ЕСЛИ Я ОТКАЖУСЬ ОТ НАСЛЕДСТВА, ИХ ВСЕХ ВЫКИНУТ НА УЛИЦУ. ИЛИ УТОПЯТ. ИЛИ ПУСТЯТ НА ШКУРКИ.
Кошка умильно прищурила глазки и припала к груди Сьюзен.
Три котёнка выбежали на середину комнаты и затеяли игру — зрелище, от которого даже бывалые тролли, рассматривающие белковую жизнь как печальное недоразумение, подлежащее исправлению механическим способом (ударом дубиной), тают, будто ледник, сползший в реку.
— Но твоя работа?..
— В ДАННЫЙ МОМЕНТ У МЕНЯ НЕТ НЕЗАВЕРШЁННЫХ ДЕЛ. ВСЁ БУДЕТ ИДТИ СВОИМ ЧЕРЕДОМ, БЕЗ МОЕГО УЧАСТИЯ.
— В самом деле? — осведомилась Сьюзен. — И как долго продлится этот «данный момент»? Ровно до следующего момента, я полагаю.
— ПОТОМУ-ТО Я ТЕБЯ И ПОЗВАЛ.
— Нет, нет и ещё раз нет! Ты не можешь взваливать на меня твои обязанности. Это недопустимо!
— МНЕ НУЖНО СОВСЕМ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ — СКАЖЕМ, НЕДЕЛЯ — ЧТОБЫ ПОДЫСКАТЬ ИМ ХОРОШИХ ХОЗЯЕВ. ПОСЛЕ ЭТОГО Я ЗАКРОЮ ПРИЮТ.
Смерть полюбовался доской, на которой углём наметил эскиз названия. Матушка Пиццасанчоусом распространяла информацию с помощью старого доброго способа «из уст в уста». Смерть решил прибегнуть к наглядной агитации.
Сьюзен вздохнула.
— «Гибельный приют»? Будь я котёнком, ни за что не захотела бы попасть в местечко с таким названием.
— В САМОМ ДЕЛЕ? ТЫ ПРЕУВЕЛИЧИВАЕШЬ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ КОШЕК К НЕПРАВИЛЬНЫМ НАЗВАНИЯМ. — Смерть стёр надпись, замер в раздумье. — ДА, — пробормотал он наконец. — ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ.
Он отложил уголёк в сторону, взял кисть и принялся обводить буквы:
«ЧЁРНЫЙ-ЧЁРНЫЙ ПРИЮТ».
В открытую форточку влетела бабочка и доверчиво села на спину одному из котят. Прелестная картинка, из тех, какими любящие родители украшают стены детской. Детки, надо полагать, предпочли бы другую сцену: трое котят играют с бабочкой. Вернее, делают с ней то, что считается весёлым развлечением — с точки зрения кошек. Кошка спрыгнула с коленей Сьюзен и включилась в веселье.
Смерть наклонился и вытянул указательный палец. Призрак бабочки опустился на костяной насест, понаблюдал немного за приключениями своих бренных останков, укоризненно шевельнул усиками и растворился в магическом поле Диска, чтобы в следующей жизни возродиться в теле Монаха Времени.
— Чудесные создания, — сказала Сьюзен ледяным тоном.
Смерть взял вторую кисть и, обмакнув её в золотую краску, дописал: «Кошки — это хорошо!»
_____________________
*Хозяин кошки — это человек, который раскладывает еду по мискам, вычищает лотки и… ну, иногда… сажает кота в корзину и везёт к лекарю, и хорошо, если всё ограничится уколом. Говорят, за всё приходится платить. За некоторые вещи приходится платить слишком дорого. Порция консервированной курицы дважды в день? Это, знаете ли, не сокровища Голконды, даже если курица замаскирована под лобстера. Вы бы хотели остаток жизни петь альтом за тарелочку бесплатного корма? С другой стороны, хозяин приносит пожизненную дань изорванной мебелью, битым бабушкиным фарфором и риском в самый проникновенный момент любовного акта наткнуться на холодный, осуждающий взгляд своего кота.
***
За неделю удалось пристроить две кошки. На их место прибыли восемнадцать новых. Сьюзен взяла ещё неделю отпуска, к неописуемой радости мистера Соверена и невыразимому смущению деда. Он не мог понять, что делает не так. В приют приходило много народу, но никто не хотел брать кошек — все хотели отдать своих. И это было ещё не всё. Кошки болели. На улицах Анк-Морпорка страдания больной кошки (или больного человека) не длятся долго, но Приют — дело другое. В Приюте был шанс. К несчастью, Смерть не умел лечить. У него была несколько другая специализация.
Прямо сейчас один из котов страдал коликами, второй — кошачьим гриппом, третий проглотил найденную на полу пилюлю (матушка Пиццасанчоусом обожала лечиться, не ради обретения здоровья, а из любви к процессу) и теперь был сильно не в себе. Любимица Смерти, лохматая кошечка восьмицветной масти (включая октариновый) не могла разродиться уже шестой час. Смерти давно следовало отправиться домой и проверить несколько маленьких жизнеизмерителей, но он НЕ ЖЕЛАЛ ЭТОГО ДЕЛАТЬ.
— НАМ НУЖЕН ХОРОШИЙ ЛЕКАРЬ. — Он погладил измученную роженицу по спинке. — СРОЧНО.
Кто-то стоял на крыльце и разглядывал вывеску. Смерть подождал, прислушиваясь к тихому, нерешительному шарканью подошв. Стука не было, но посетитель не уходил. Смерть ещё раз погладил кошку и вышел из комнаты.
Наверняка кто-то решил избавиться от урожая котят, не отягчая совести массовым убийством, или пристроить к месту безухого бродягу, который даст дёру, как только поест и выспится.
— Доброе утро, фэр. Полагаю, вы мифтер Котолюб?
Смерти нечасто приходится встречаться с Игорями — другие Игори успевают раньше. И уж точно не ожидаешь увидеть Игоря на пороге приюта для котят. Обычно они работают по людям.
— УЖЕ УТРО? КАК БЫСТРО ЛЕТИТ ВРЕМЯ. ГДЕ ВАШ КОТИК?
— Фам нуфен лекарь? То ефть, не фам, а вафим питомфам. Ф приютаф фсегда нуфен лекарь. Фот, я фдефь.
Смерть не был ценителем женской красоты, но внешность самопровозглашённого лекаря его впечатлила. Он — точнее, она — был не только крепко сшит, но и ладно скроен. Игорины — замечательные модельеры (главное, не допытываться, из чего именно они моделируют). Эта Игорина отлично выглядела, а некоторые части её тела выглядели даже более отлично, чем другие.
— ТЫ УМЕЕШЬ ПРИНИМАТЬ РОДЫ? Я ИМЕЮ В ВИДУ — ПРИНИМАТЬ РОДЫ ТАК, ЧТОБЫ КОШКА И КОТЯТА ОСТАЛИСЬ ЖИВЫ ЦЕЛИКОМ, А НЕ ЧАСТЯМИ?
— Да, это я могу, сэр. Я многофункциональна. Это с людьми можно ограничиться хирургией, с животными такие вещи не срабатывают. Если ты берёшься их лечить, ты лечишь всё.
— ПРЕВОСХОДНО. ВАС УСТРОИТ ПЯТЬДЕСЯТ ЦЕНТОВ В ДЕНЬ? ОЧЕНЬ ХОРОШО. МОЖЕТЕ ПРИСТУПАТЬ ПРЯМО СЕЙЧАС, ПАЦИЕНТКА НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ, В КРОВАТИ. КСТАТИ, ПОЧЕМУ ВЫ БОЛЬШЕ НЕ ШЕПЕЛЯВИТЕ?
— Шепелявость не обязательна, но желательна. Это черта клана, мистер Котолюб, от нас этого ждут. Следует оправдывать ожидания, иначе что станется с традициями? И что, в конечном итоге, станется с этим миром?! — Игорина подняла голову и замерла, чего-то ожидая. Увы, ожидание было напрасным — в Анк-Морпорке с молниями дела обстоят значительно хуже, чем в Убервальде.
— ВЫ СОВЕРШЕННО ПРАВЫ, — согласился Смерть. — НЕТ НИФЕГО ВАФНЕЕ ТРАДИФИЙ. РАЗВЕ ЧТО КОШКИ.
***
Смерть любил поесть. Это было единственное телесное удовольствие, доступное ему при отсутствии тела. Особенно ему нравились крепкий чай и маленькие пирожные с кремом и целой ягодой внутри — очень маленькие, но очень много. Только не спрашивайте, куда девается очень много маленьких пирожных, попавших внутрь скелета.
В Приюте наступило временное затишье. Игорина оказалась благотворна, как диета из сушёных лягушек для казначея Незримого Университета. Умирающие восставали, больные шли на поправку. Смерть поздравил Чёрный-чёрный приют (и себя) с удачным приобретением.
Осталось решить проблему с уборкой. Смерть готов был стоять у плиты, снабжая своих питомцев вкусными и полезными блюдами, однако уборка ему не нравилась. Кулинария — это искусство, но уборка — всего лишь неприятная повинность.
Не беда. Проблему поможет решить волонтёр Задранец. Гномы привыкли управляться с тоннами руды, десяток-другой фунтов грязи (да, назовём это грязью, слово не хуже прочих) для них сущий пустяк.
Кошек грязь не волновала вовсе. Они были созданы, чтобы оставаться чистыми в этом грязнейшем из миров. Единственное, что сейчас занимало их маленькие хищные головы — пирожные. Тот, кто думает, что кошка всякому лакомству предпочтёт предназначенную природой мышь, глубоко заблуждается. Кошки не любят есть мышей, они любят убивать. Это разные вещи. Задушенной мышью можно играть, можно её подарить, украдкой подложив сюрприз в тапок или на подушку, но что касается лакомств, кошка всегда предпочтёт жирный, солёный или сладкий кусочек — именно тот, который хозяин собирается сунуть себе в рот.
Во время чая вокруг Смерти собиралась половина кошачьего населения Приюта.
— ГОРЯЧИЙ ЧАЙ. ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ЛУЧШЕ?
Разве что горячий чай, выпитый без помех.
Смерть с сожалением отложил пирожное. Стук был громким. Кулак гостя обладал особыми свойствами, заставлявшими дверь звучать, словно тамтамы Очудноземья — должно быть, вследствие того, что кулак, как и сам гость, был сделан из глины.
Голем стоял перед домом, вперившись в вывеску. Он медленно повернул массивную голову, и взгляд красных пылающих глаз встретился с синими ледяными точками в глазницах черепа.
— Скажите, Почему Приют Чёрный-Чёрный? Ведь Он Серый-Серый.
— ЧЁРНЫЙ — МОЙ ЛЮБИМЫЙ ЦВЕТ. ТЫ ПРИНЁС КОТЁНКА?
— Неприлично Обращаться На «Ты» К Незнакомой Девушке, — заметил голем укоризненно. — Мы Даже Не Представлены. Люди Ведь Всякое Могут Подумать.
— К ДЕВУШКЕ? — Смерть оглядел огромное ситцевое платье, облекавшее могучее тело голема, а затем шляпку. Когда-то шляпка была всего лишь тазом для варенья, но после того, как её выкрасили в розовый цвет и приклепали железное петушиное перо, выдранное из хвоста флюгера, всё переменилось. — АХ ДА, К ДЕВУШКЕ. ТАК ГДЕ КОТЁНОК?
— Я Волонтёр, Сэр. Вам Нужны Волонтёры? Я Готова Делать Добро, Спасая Котят.
— ВЫ УВЕРЕНЫ, ЧТО НЕ ХОТИТЕ ДЕЛАТЬ ДОБРО ДРУГИМ СПОСОБОМ?
— Я Готова Делать Добро Любыми Способами, Не Разбирая Средств, Сэр. Но Котята — Первым Делом. Кошки — Это Хорошо!
В трудные времена никакая помощь не бывает лишней, а времена настали ох какие трудные.
— ВАШЕ ИМЯ, ВОЛОНТЁР?
— Дорис, Сэр!
— МНЕ НЕ НУЖНЫ ВОЛОНТЁРЫ, ДОРИС, МНЕ НУЖНЫ ПОСТОЯННЫЕ РАБОТНИКИ. ЕСЛИ ВЫ СОГЛАСНЫ НА ПЯТЬДЕСЯТ ЦЕНТОВ В ДЕНЬ, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЧЁРНЫЙ-ЧЁРНЫЙ ПРИЮТ.
— Я Согласна, Сэр. Я Свободный Голем И Могу Сама Выбирать Работу.
— У ВАС ЕСТЬ ОПЫТ, ДОРИС?
— Да, Сэр. Триста Сорок Шесть Лет, Четыре Месяца и Тринадцать Дней.
— Я ИМЕЛ В ВИДУ ОПЫТ РАБОТЫ С ЖИВОТНЫМИ.
— у Меня Есть Опыт Работы С Животными, Но Неудовлетворительный. Я Работала В Мясной Лавке. Меня Выкупили На Прошлой Неделе. Я Никогда Больше Не Буду Работать На Тех, Кто Убивает И Торгует Расчленёнными Трупами. Я Рада, Что Мне Не Нужно Есть Мясо, Сэр.
— КОШКИ ЕДЯТ МЯСО.
— Такова Их Природа, Сэр. Они Не Могут Есть Капусту. Люди Могут Есть Капусту. Почему Они едят Мясо Животных?
— ТАКОВЫ ИХ ТРАДИЦИИ, ДОРИС.
— Это Очень Печально, Сэр. Теперь Можете Говорить Мне «Ты» — Я Работаю, И Никто Не Подумает Плохого. Я Могу Взглянуть На Кошек?
— ПРОХОДИ В СТОЛОВУЮ. ПОЧТИ ВСЕ ОНИ ЗДЕСЬ.
В столовой осталось только две кошки. Одна спала на стуле Смерти, вторая намывала усы, сидя на подоконнике. Все остальные исчезли — так же, как и пирожные с тарелки.
— ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, — сказал Смерть печально. — ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, ЧТО КОШКИ НЕ ЕДЯТ КАПУСТУ. Я НЕ ЛЮБЛЮ КАПУСТУ. КАЖЕТСЯ, ЕЁ НЕ ЛЮБИТ НИКТО.
***
@темы: Весенний фест
-
-
25.05.2012 в 15:03Спасибо
-
-
22.07.2012 в 00:41читать дальше
-
-
22.07.2012 в 11:28Я тоже буду эгоистична: если этот текст мог помешать появлению "Чёрного ящика", очень хорошо, что он не попался тебе раньше, потому что "Чёрный ящик" ценен, как чёрная жемчужина!
-
-
22.07.2012 в 20:00-
-
23.07.2012 в 06:00