Нак Мак Артур?

[ЛенКа,]

Почти все книги прочла, и давно, но не нашла ответа.
Двинутый крошка Артур - фиггл? Как его в Анк-Морпорк занесло-то?

@темы: вопросы, Плоский Мир, цикл о Страже, цикл о Тиффани, Терри Пратчетт

---

[Зернова]

На днях дочитала Making Money.

немного спойлерный вопрос

Почему Ветинари не съел желток во время разговора с Мойстом?
Вернее, почему Пратчетт акцентировал на этом моменте внимание?
Если следовать рассуждениям Мойста, желток ассоциировался с солнцем, солнце нагревало кольцо, кольцо могло прожечь ему ладонь. Снова brain tricks? Или патриций просто избегает продуктов с высоким содержанием холестерина?

@темы: вопросы, Ветинари

---

[. white fawn .]

@темы: фанарт, Плоский Мир, цикл о Страже

---

Не забудьте надеть сегодня веточку сирени

[Зернова]

Ежегодно 25 мая некоторые стражники Анк-Морпорка, С.Р.Б.Н. Достабль и лорд Ветинари надевают веточку сирени, чтобы почтить память тех, кто боролся за Свободу, Равенство, Братство, Любовь по разумным расценкам и яйцо вкрутую и пал — а в случае Реджа Башмака восстал и продолжил борьбу — в сражении за Народную Республику Улицы Паточной Шахты.

Терри Пратчетт пожертвовал организации Alzheimer's Research UK 1 миллион долларов на поддержку исследований болезни Альцгеймера. Фанаты Плоского Мира переняли традицию и 25 мая надевают веточки сирени, чтобы поддержать любимого писателя и исследования.

www.alzheimersresearchuk.org/donate-to-us/
www.squidoo.com/wear-the-lilac



По-моему, "Ночная Стража" - самая сильная и глубокая книга в цикле.

А вы там были?
Я покупала сосиску у С.Р.Б.Н. Достабля.=)

---

25 мая. Не забудьте про сирень!

[Чхишваброшван]

@темы: картинки, Плоский Мир, цикл о Страже, Ветинари, Терри Пратчетт

---

Цикл про Тиффани, все 4 книги.

[Итейн Морриган]

Только что закончила читать последнюю "Я надену полночь", и меня распирают эмоции и критические размышления. Если кто тоже читал книги из этого "детского" цикла кстати, скажите, кто первый назвал эти книги "детскими", очень хочу подискутировать с товарищем, пожалуйста, присоединяйтесь. Кто не читал - будут сплошные спойлеры.
По прочтении цикла книги для меня распределились так:
"Вольные мальцы" - вводная, сыроватая, но интересная новыми персонажами, а именно, Нак Маг Фиглами.
"Шляпа, полная небес" - самая сильная и великолепная книга. Несмотря на то, что сетевой перевод выполнен другим автором, нежели первая книга, и речь фиглов изобилует украинским суржиком, но к этому быстро привыкаешь. Тема бабули Болит - сильнейшая в эмоциональном плане, затрагивает душевные струны всех, кто помнит своих бабушек. Аннаграмму хочется стукнуть. Но вообще я в метро плакала под конец книги, реально вытирала слёзы.
"Зимних дел мастер" - чуть-чуть уступает по силе предыдущей книге. Мисс Тенета - великолепный персонаж, особенно хорошо это раскрыто в конце. Эффект Боффо заставляет задуматься о его применении в реальной жизни. К середине книги Анаграмму хочется убить, но под конец с этой стеклянной соплёй она себя частично реабилитировала. Тема самого "Зимодея" немного недораскрыта, чувствуются какие-то романтические струны, но их недостаточно. Финал с железным кольцом прекрасен и многообещающ. Великий друг Вулли Валенка Горацио - . Много думала о миссис Иервиг: а чем же она занималась, если её ученица не имела представления о сути ведовства? И если она ударилась в волшебство, тогда почему от Анаграммы требовали исполнения классических ведовских обязанностей?
"Я надену полночь" - первую половину книги у меня волосы вставали дыбом от ужаса, невозможно было как остановиться, так и продолжить. Читала то пол ночи подряд, то днём, забив на дела. Но во второй половине накал пропал, и сюжет заметно провис, можно сказать, что по сравнению со второй книгой, привычной пратчеттовской концовки как таковой и не было. Возможно, у сэра Терри тогда начались проблемы со здоровьем, а издатели требовали новый роман... Порадовал разумный Престон, фишка с Летицией (Роланд попал! ), интересная анк-морпорская ведьма миссис Прост, было приятно вновь встретить Эскарину из "Посох и шляпа", с которой и начался цикл про ведьм. Прыжок через огонь был ожидаем, но приятно, что Пратчетт вспомнил про этот обряд бракосочетания, правда, не поняла, откуда пошло "Прыгайте, плут и дрянь!", никто не знает?
Фиглы прекрасны, диалоги Роба и Вулли Валенка - гарантированный смех. "Верзила" из 2 книги с воплями "я больше не буду коленками!" - тоже чудная задумка. Не знаю, откуда сэр Терри придумал Горацио, но финал с килтом тоже прекрасен.
Тема разнообразия ведьм раскрыта больше, чем в основном цикле. И мисс Тик, и мисс Левел, и мисс тенета - хороши по-своему, приятно было взглянуть на учениц. Я всю голову сломала, придумывая, какой же номер Петулия сделала с "поросёнком". И явно у каждого человека в жизни была своя Анаграмма. Было приятно оказаться в гостях у Нянюшки, и узнать о Ты у Матушки.
А какие у вас возникли впечатления, мысли, вопросы после прочтения этого цикла?

@темы: аналитика, цикл о Тиффани, Терри Пратчетт

---

[Князь Вежич]

Товарищи, может кто помнит цитату Ваймса о(б?) Анк-Морпорке? Это было в Стража!Стража!, и он сравнивал город с женщиной~

@темы: вопросы, цикл о Страже

---

[Зернова]

www.guardian.co.uk/books/video/2013/may/02/terr...

В связи с выходом книги The Science of Discworld IV: Judgement Day, четвертой части "Науки Плоского мира", Терри Пратчетт вместе с соавторами дал небольшое интервью, в котором рассказал о любимых персонажах, своем компьютере и Дарвине.

Вопрос: Вы читали серию "Наука Плоского мира?"

1. The Science of Discworld		8	(7.77%)
2. The Science of Discworld II: The Globe		3	(2.91%)
3. The Science of Discworld III: Darwin’s Watch		1	(0.97%)
4. The Science of Discworld IV: Judgement Day		0	(0%)
5. Все		1	(0.97%)
6. Ни одной		90	(87.38%)
Всего:		103

---

А кто вообще что читал по ПМ?

[Итейн Морриган]

Результаты предыдущего опроса оказались любопытными и наводящими на определённые мысли. Поэтому следующий вопрос такой - книги каких серий по Плоскому миру вы вообще читали у Пратчетта?

Вопрос: Книги каких серий по Плоскому миру вы читали? (многовариантно)

1. Стража		308	(19.48%)
2. Незримый Университет		245	(15.5%)
3. Ведьмы		263	(16.64%)
4. СМЕРТЬ		289	(18.28%)
5. Мойст фон Липвиг		188	(11.89%)
6. Тиффани		106	(6.7%)
7. романы вне серий		182	(11.51%)
Всего:		1581 Всего проголосовало: 340

@темы: Плоский Мир, опросы

---

My Little Discworld

[Чхишваброшван]

Совершенно случайно насобиралась у меня небольшая подборка поняш. Да не простых, а плоскомирских. С разнообразнейших ресурсов. Все не упомню, потому перечислять не буду.
Правда, некоторые, уж совсем странные и понятные только знакомым с поняшьим фандомом, я все-таки решил не выкладывать.

Итак, плоскомирские пони. (Некоторые увеличиваются в новом окне)

Осторожно! Много поней!

И вдогонку еще несколько картиночек, которые не совсем подходят к предыдущему безумию. Хотя, не менее безумны.

Сундук, Смерть и Ринсвинд

@темы: картинки, юмор, Плоский Мир, цикл о Смерти, цикл о Страже, цикл о Ведьмах, цикл о Тиффани, цикл о Ринсвинде, Ветинари

---

"Хот-доги и устройства"

[Безымянный волшебник]

Название: Хот-доги и устройства
Автор: Безымянный волшебник
Фандом: Плоский мир
Категория: джен
Рейтинг: G
Персонажи: Леонард Щеботанский, С.Р.Б.Н. Достабль
Статус: закончен
Размер: мини
Отказ от прав: написано исключительно забавы ради.
Примечание: написано на  DiscFest по заявке 1.23 С.Б.Н.Р. Достабль|Леонард Щеботанский, дружба (насколько это возможно). Достабль пытается продать изобретения и кормит Леонарда хот-догами. (опционально - реакция окружающих на эти действия)

Читать

Правда заключается в том, что Анк-Морпорк построен на Анк-Морпорке. В большей или меньшей мере это ясно всякому жителю вышеупомянутого города.

На одной из улиц Анк-Морпорка прошлой эпохи стоял С.Р.Б. Н. Достабль, нервно оглядываясь на перекрестки, уходящие в неизвестные и, вероятно, опасные места, стены полуразрушенных водой и временем зданий. Здесь было тихо — тихо как в могиле, обладатель которой давно и безнадежно мертв. Достабля беспокоила тишина. Поминутно он боролся с побуждением закричать что-нибудь вроде «Сосиски! Горячие сосиски! Две по цене одной! Только сегодня!», и, стыдно признать, побуждение неумолимо двигалось к победе.

Наконец, из-за угла какого-то здания, наверное, в прошлом веке бывшего чьим-то домом, вышел Двинутый Крошка Артур. Достабль выдохнул с облегчением, неумело попытавшимся замаскироваться под досаду.
Двинутый Крошка Артур подошел ближе и угрюмо кивнул.

— Мне сказали, ты хочешь встретиться. Значит так, крысиные тушки я продаю по полпенни за штуку, цена не обсуждается, ниже нигде не найдешь. — Двинутый Крошка Артур почесал затылок и продолжил. — Качество гарантировано. Не понравится — можешь придти пожаловаться. — Последовавшая за этим ухмылка довольно красноречиво описывала, что станет с недовольным.

Достабль торопливо кивнул пару раз и сказал:

— Да, видишь ли, Двинутый Крошка Артур…

— Для тебя ГОСПОДИН Двинутый Крошка Артур! — перебил его охотник на крыс.

— Да-да, — послушно согласился Достабль. Богатый опыт подсказывал ему, что с теми, от кого хочешь что-то получить, лучше не спорить. — Так вот. Мне нужны хвосты.

— Хвосты? — недоуменно переспросил Двинутый Крошка Артур. — Зачем?

Это был неудобный вопрос. Достаблю пришло в голову, что кто то, кто продает тушки крыс почти за бесценок, хвосты может отдать и даром. А при правильном подходе к работе с продуктами… В общем, у Достабля была Идея.

С.Р.Б. Н. Достабль неопределенно пожал плечами.

— Мой бизнес, Двинутый Крошка Артур, крайне нуждается в…

— Твой бизнес. Ты делаешь всякую жратву для людей, гномов и прочих. — Лицо Двинутого Крошки Артура перекосилось от гнева. Он пнул Достабля в коленку, отчего тот взвыл и согнулся пополам, а потом схватил его за лацканы пиджака. — Двинутый Крошка Артур не продает хвосты, чтобы ими травили гномов, ясно? Они гады, конечно, но у меня есть правила.

Двинутый Крошка Артур резко разжал руки и, размахивая руками и зло бормоча что-то себе под нос, ушел. Достабль рухнул на неприятно влажную землю. Поднявшись, он фыркнул и отряхнул пиджак, а потом снова нервно покосился на останки древнего города. Они ответили тишиной. Крайне неприятной, выжидательной тишиной. Достабль нервно оглянулся и чуть ли не бегом направился на свободу.

Но свобода, помахав ручкой, сбежала к более презентабельно выглядящему искателю приключений. Через двадцать минут Достабль с удивлением понял, что не имеет ни малейшего понятия, где находится. Он заблудился.

— Так… три поворота направо, потом налево, прямо до смешной статуи и наверх по ступенькам в подвал «Ведра», — забормотал он себе под нос, пытаясь вернуться туда, где проходила их встреча с Двинутым Крошкой Артура.

Улицы, издевательски усмехаясь, поворачивали, путали и заканчивались тупиками. Перекрестки неожиданно возникали там, где совсем не должны были быть, а дома смотрели пустыми окнами. Испуганно завертев головой, Достабль развернулся и ринулся, уперевшись лбом в дверь. К его удивлению, она выглядела совсем не старой. Словно кто-то с заслуживающей уважения регулярностью заглядывал сюда каждую неделю, смазывал петли, стряхивал пыль, выглядывал на пустые улицы. Достабль подергал ручку. Дверь открылась. Он ступил в очередной лабиринт, однако этот выглядел куда дружелюбнее по отношению к бедному Достаблю. Положившись на удачу, он свернул пару раз налево, потом направо, совсем не запоминая направления. В любом случае, назад возвращаться ему не хотелось. Очередной коридор уткнулся в новую дверь. Достабль повернул ручку. Дверь не открылась. Он постучал, сначала тихонько, потом чуть сильнее и в конце концов забарабанил по двери со всей силой. В замочной скважине повернулся ключ, дверь открылась, и Достабль зашел в хорошо освещенную, просторную комнату.

Тут почему-то пахло опилками, красками и клеем. Все доступные поверхности, начиная со стола и заканчивая полом, кажется, целиком были завалены чертежами, странными рисунками, записками, испещренными непонятным почерком. Потолок, к счастью, этой участи избежал, но наличие клея в комнате вполне могло означать, что в безопасности он ненадолго. По крайней мере, значило бы, если б комнатой владел Достабль. Он славился умением использовать даже самые неподходящие к использованию возможности.

— Добрый день, — раздался мягкий голос из-за спины Достабля.

Достабль развернулся и, наконец, взглянул на хозяина комнаты. Он оказался довольно странным. Не старый, но возраст его не поддавался определению. Его можно было бы назвать лысым, но отчего-то это слово совсем не вязалось с этим странным человеком. А в глазах, чуть насмешливых, затаилась такая бездна интеллекта, что Достабль почувствовал себя устрицей. На самом деле, сколь бы странным это ни казалось, Достабль был довольно умен. В конце концов, как бы иначе он продал столько бессмысленных, бесполезных, сломанных, неработающих, невкусных вещей? О, для этого требуется выдающийся ум! Но с умом, сияющим во взгляде хозяина странной комнаты, наверное, не смогли бы спорить даже боги.

— Заблудился, — невпопад ответил Достабль, ткнув пальцем в сторону лабиринта коридоров.

Хозяин комнаты понимающе кивнул, поразмыслив немного, подошел к столу и не без труда нашел чистый клочок бумаги.

— Я нарисую тебе карту. Меня зовут Леонард Щеботанский.

— Себя-Режу-Без-Ножа Достабль.

Леонард Щеботанский, оторвавшись от оживающим под его руками лабиринтом, снова насмешливо на него взглянул. Достабль, поежившись, подошел к столу и убрал со второго стула все бумаги. К одному из чертежей приклеилась яркая оранжевая бумажка. Достабль попытался снять ее. Бумажка приклеилась к пальцам. Достабль потряс рукой, но она не отлипла. Леонард Щеботанский поднял на него взгляд.

— О, это «удобная-бумажка-для-заметок-которая-легко-приклеивается-и-отклеивается».

Достабль перевел на него ошеломленный взгляд, с десятой попытки отцепил бумажку от пальцев и сел. Под ним что-то пискнуло, Достабль подскочил и уставился на стул. Сняв лежащий на нем небольшой мячик, Достабль внимательно рассмотрел его и подкинул в руке. Мячик опять запищал.

— А это «игрушка-для-детей-и-домашних-животных-которая-пищит-при-ударе-о-что-то-твердое», — не отрывая глаз от чертежа, сказал Леонард. Отложив в сторону карандаш, он встал и передал листок бумаги Достаблю. — Я закончил карту.

— Угм, — ответил Достабль и забрал листок бумаги у изобретателя. На карте кажущимися небрежными штрихами был нарисован путь на поверхность. Несколько минут Достабль изучал карту, потом посмотрел на Леонарда, окинул задумчивым взглядом горы чертежей и странные устройства, попадающиеся то тут, то там. В голове его медленно проворачивались тяжелые шестеренки. Леонард был истинным кладом.

***

— Уникальные товары от известного изобретателя! Только сегодня! По сниженной цене! — надрывался под окнами Дворца С.Р.Б. Н. Достабль. Анк-Моркпоркцы опасливо косились на него взглядом и старались обходить по как можно большей дуге.

В Продолговатом кабинете Стукпостук несколько раз нервно взглянул на окно. Вопли Достабля были слышны и здесь. Стукпостук бросил взгляд на патриция, но тот продолжал невозмутимо изучать бумаги. Наконец, секретарь не выдержал:

— Вы не думаете, что ситуация становится опасной, сэр?

Ветинари оторвал взгляд от бумаг и взглянул на Стукпостука, удивленно подняв брови.

— О, конечно же, нет. Даже Достаблю не под силу продать изобретения Леонарда.

Стукпостук вздохнул, еще раз нервно глянул на окно и вернулся к работе. Где-то в глубине Дворца, в комнате, закрытой на замок и спрятанной от чужих глаз, Леонард, небрежными штрихами изображая на листке бумаги очередное устройство, задумчиво жевал хот-дог.

@темы: фанфики, джен

---

Опрос общественного мнения

[Итейн Морриган]

Посмотрела я фантворчество по ПМ и заметила некоторую узконаправленность на Анке нашем Морпорке.
В связи с чем возник у меня вот какой вопрос: а какой цикл, по вашему мнению, несправедливо обделён фантворчеством, хотя там столько всего недосказанного, неописанного и непродолженного?
Выбор многовариантен.

Вопрос: Какой цикл, по вашему мнению, несправедливо обделён фантворчеством?

1. "Стража" (гы-гы)		56	(16.67%)
2. "Незримый Университет" (науку в массы!)		46	(13.69%)
3. "Ведьмы" (ведовство в массы! и укипаловку не забудьте)		58	(17.26%)
4. "СМЕРТЬ" (Сьюзен и кошки прилагаются)		48	(14.29%)
5. "Мойст фон Липвиг" (авантюры в массы!)		58	(17.26%)
6. "Тиффани" (Нак Мак Фиглы в комплекте)		30	(8.93%)
7. романы вне серий, хотя каждый достоин продолжения (в комменты)		40	(11.9%)
Всего:		336 Всего проголосовало: 199

@темы: фанфики, Плоский Мир, опросы

---

[Mamoru_Chiba]

Название:Никто и звать никак
Бета: ворд
Дисклаймер: все принадлежит сэру Пратчетту, кроме моей больной фантазии
Персонажи: Руфус Стукпостук, Мокрист фон Губвик, Вильям де Словв, Хэвлок Витинари, Карцер, Глэдис.
Рейтинг: R
Жанры: Драма, Экшн (action), Психология, Повседневность
Предупреждения: Насилие, слэш
Пейринг: Ветинари/Стукпостук
Размер: Миди, 17 страниц
Описание:
К Мокристу неожиданно является его старый знакомый с просьбой о работе - отчего бы не помочь хорошему человеку? Все бы ничего - но вместе с тем из дворца пропадают документы, в городе бродит маньяк, а над всем этим довлеет тайна десятилетней давности... Да и в конце концов, неужели наши знакомые всегда именно те, кем мы привыкли считать их?
Посвящение:
По этому фандому мало фиков, и, как следствие, читателей. Тем не менее, в нашем несовершенном круглом мире находятся те, кто читает и даже комментирует. Если бы не они - руки бы так никогда и не дошли бы...

1

— Тебе следовало бы меня бояться, Драмнот.
Ты же знаешь, что случилось с твоим предшественником.
— Да, Ваша светлость, знаю. Он был мечтателем.
А у меня нет воображения.
(с) Чхишваброшван, фанфик «Делопроизводство»


Разница во времени не так уж значительна. В результате все происходит одинаково здеcь и cейчаc. Можно поглядеть на это и c другой стороны, как на своеобразную загадку. Когда богам нужно связывать судьбы людей они не очень-то привязываются ко времени события охватывают целые эпохи, в конце которых самую суть можно уложить в одну фразу. Например - «это он начал».
Как бы там ни было, но давайте ненадолго сделаем вид, что вопросы времени нас не касаются?


Плоский Мир
Равнина Сто
10:12 утра
10 лет назад

Телеги, поскрипывая, неторопливо тянулись по дороге, как бесконечная карамельная тянучка. Такие же пестрые и безвкусные, с налипшим сверху сахарным налетом и безыскусным грубо размалеванным картоном внутри. Их было всего три, но они могли тянуться до бесконечности. Запряженные в них лошади - одна другой дохлее и апатичнее - явно знавали и лучшие дни. Пегая, Мышастая, и Чертеезнаетчтоэтозацвет тащили повозки к горизонту, где - было видно и отсюда - поднимался большой столб дыма. То был Анк-Морпорк, город, как говорили, больших возможностей. В основном - возможностей вляпаться в неприятную историю, ну да об этом придется задумываться позже. Главное, чтобы не сейчас.
Не то чтобы им туда было действительно нужно. Но еда была на исходе, последний городок они проехали пару-тройку дней назад, а Анк-Морпорк был самым крупным городом не только в округе, но и вообще на Диске. Он… не то чтобы манил - сложно было представить себе существо, которое бы манил Анк-Морпорк. Разве что гнолля-извращенца. Но этот город выглядел, как одно сплошное обещание. И этому обещанию верили - вопреки всякому здравому смыслу.
Завтра с утра они уже будут там. Завтра с утра в их деревянных мисках и холщевых шапках будет позванивать медь, а то и пара-другая серебрушек. А пока можно ограничится капустой (хотя здесь, на равнине Сто, ее тянуло назвать с большой буквы - Капуста). Говорят, она очень полезна. Правда, никто не уточнял, для чего именно. Если, скажем, для того, чтобы к концу дня вас тошнило от одного только вида зеленого цвета - то, безусловно, Капуста была в этом признанным чемпионом, и ее полезность даже не требовала доказательств.
Лошадьми правили люди - они были тощи, запылены сверх всякой меры, и походили на те пугала, которые в конце деревенских праздников бросают в костер. В таких же пестрых обносках и с теми же кривыми, словно бы неумело, через силу вырезанными на лицах улыбками. Там, внутри, тыква могла прогнить до основания, и в ее мякоти копошились бы черви, но снаружи она всегда оставалась глянцево-блестящей, словно бы отполированной, и широкая ее улыбка должна хорошенько позабавить ребятишек.
В повозках погромыхивал их странный скарб. С одной стороны - нехитрый, а с другой - ничего ценнее у этих людей все равно не было.
Людей звали Бродяга Кнок, Шарль, Безлиц, Людо, Юм-Юм и Дерек. Впрочем, это было и неважно, потому что ни одно из имен не было настоящим. На счет Юм-Юма товарищи серьезно сомневались, уж не переодетая ли это женщина. Дерек сильно смахивал на орлейца. Что касается остальных, то они иногда и сами путались, кто есть кто.
Впереди замаячило какое-то движение - это дорогу переходили гуси. Сидящий на козлах передней повозки Безлиц встал, и помахал своим товарищам. Не так, как машут прочие люди - бестолково выбрасывая руки в стороны, нет. Его тело выгнулось, будто взлетающая птица, руки плеснули как крылья, а в следующую секунду опустились, изобразив, как будто Безлиц поднимает и прижимает к груди корзину. Едущий следом Бродяга Кнок натянул поводья, тоже встал, и передал бессловесное послание замыкающему Людо. Повозки приостановились, окутанные тишиной. Этим людям не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. Им вполне хватало для этой цели своих тел. А слова… Слова лгут. Слова часто лишь мешают. Они редко разговаривали. Им было и не о чем. В жизни хватает чем заняться и помимо разговоров.
Через четверть часа они двинулись дальше.

Плоский Мир
Анк-Морпорк
Городской почтамт
06:15 утра
Наши дни

-К Вам Посетитель, Почтмейстер.
-Посетитель?
Мокрист поднял глаза на огромного голема, занявшего собой, фактически, целый дверной проем. Не то чтобы он сомневался в сказанном - големы не лгут - но это прозвучало для него несколько дико. Посетители в шесть утра не приходят, если только они не молочники и не наемные убийцы. С первыми у Мокриста дел не имелось, и, он очень надеялся, со вторыми была та же история.
-Глэдис, ты уверена?
-Да, Господин Губвик. - грохочущим голосом осыпающейся под напором бури мурены пророкотал голем.
-И кто это?
-Я Не Знакома С Ним, Мистер Губвик.
Глэдис опустила взгляд своих пылающих адской бездной глаз в пол, и на нем заиграли красные отсветы. Она смущенно затеребила огромными ручищами подол своего простого синего платья. Мокрист вздохнул и поднялся. Разбираться с этим делом в любом случае предстояло ему.
Внизу, в вестибюле почтамта, у стены скромно стоял молодой человек. Он светло улыбнулся, увидев Мокриста, и сделал шаг к нему навстречу.
-Здравствуйте. - Мягко произнес он
-Джонни?
Мокрист сбился с шага. Пусть весь город и знает, что он за птица - вернее, что за птицей он был еще год назад - но это же не повод всем его старым знакомым ходить сюда на экскурсии!
-Вы помните меня?- расцвел от искреннего удовольствия посетитель
-Конечно, помню. Поди такое, позабудь!..
Перед внутренним взглядом почтмейстера пронеслось его не такое уж далекое - а, казалось бы, принадлежащее совсем иному человеку - прошлое. Джонни был молодым и очень талантливым парнем. И он никогда, никогда не пытался «утопить» коллег. Милый и приветливый юноша доверчиво шел за теми, кто вел, и отставал, едва ему давали понять, что он более нежелателен. Мокристу он всегда чем-то нравился. Возможно, сноровкой, а возможно - необыкновенной ловкостью рук, которые умели творить настоящие чудеса.
-Что ты делаешь здесь, Джонни?
Юноша светло улыбнулся.
-Приехал искать работу, господин Губвик. В большом городе всегда есть работа. А о вас я случайно услыхал на улице. Фамилия у вас приметная, второго господина Губвика я никогда не встречал. Я подумал - если это вы, кто знает меня, быть может, найдется у вас для меня дело? Я хорошо работаю, вы же знаете!..
Знать-то Мокрист знал, но это была работа такого аспекта, каковой он сейчас не практиковал. Наивный юноша, разумеется, считает, что здесь великолепный Мокрист проворачивает очередную аферу, ему и в голову прийти не могло, что тот и правда честно отрабатывает свой хлеб в почтамте, в своей должности почтмейстера… Но Джонни действительно талантлив, как мало кто. Откажется посодействовать Мокрист - и еще до вечера Джонни приберут к рукам в Тенях. А этого не хотелось бы. С одной стороны - потому, что парня было искренне жаль, а с другой - если об этом узнает лорд Витинари…
-Вот что, Джонни, - торопливо произнес Мокрист, будто опасаясь, что его мысли немедленно воплотятся, - Я сведу тебя с человеком, у которого работа отыскивается для всех, у кого руки из правильного места растут - если ты понимаешь, о чем я.
-О, спасибо, господин Губвиг!
-Идем. - Кивнул почтмейстер. Обернувшись к Глэдис, он сказал:
-Я ненадолго. Пригляди тут за всем, хорошо?
-Конечно, Господин Губвик. - голос голема в синем платье отрикошетил от стен и купола, и, кажется, обрел собственное независимое существование благодаря уникальной акустике вестибюля. Когда Мокрист и его неожиданный посетитель выходили на улицу, этот голос словно бы толкал их в лопатки. Или, возможно это было нетерпение.
Мокрист не спрашивал своего спутника, как тот жил последнее время. А то непонятно… Хвастать своими достижениями у людей их профессии… то есть простите, профессии Джонни и БЫВШЕЙ профессии Мокриста, было непринято. Моветон. А о чем говорить еще, Мокрист не представлял.
На площади он поймал кеб, скакнул внутрь, сделал Джонни знак следовать за ним, и крикнул вознице:
-Дворец!
-Вы везете меня во дворец?! - округлились глаза его спутника. На лице поочередно промелькнули недоумение, испуг и паника.
-Не бойся - похлопал его по плечу Мокрист - Я же обещал: работа найдется. Парень успокоился и с интересом стал глядеть в окно, вертя головой во все стороны.
Колеса кеба постукивали по камням мостовой, Джонни восхищался, а Мокрист думал. Под стук колес всегда хорошо думается. Или спится. Спиться, если честно, лучше. Но сейчас Мокристу было все равно не до сна, поэтому он выбрал размышления.
Это утро у него начиналось как-то на редкость плодотворно. И это настораживало.

Плоский Мир
Анк-Морпоркские ворота
04:31 утра
10 лет назад

Стражник с редкими зубами лениво залез в каждую повозку, брезгливо приподнял крышки сундуков и пошарил алебардой под нарами. Сплюнул в дорожную пыль, и протянул руку, в которую Безлиц бросил пригоршню мелочи. Больше у них все равно не было. Стражник махнул рукой, и повозки стали медленно вползать в ворота.
Город не спал. Это немного удивляло, но лишь немного. Они все привыкли к сонным местам, но там сонность была нормальным состоянием. Они были сонными и утром, и днем и вечером. Сонность была там естественным положением вещей. Течением нормальной жизни, можно сказать. Все делалось медленно, неторопливо и значимо. А здесь… Солнце еще не успело толком растолкать облака и вылезти из-за горизонта, а на улицах уже было полным-полно спешащего народа, хлопали двери и ставни, а мимо то и дело катили другие повозки. Безлиц, подумав немного, и понаблюдав, пристроился к ним в хвост. Где много повозок - там и рынок. Где рынок - много людей. А люди - это всегда деньги.
Шарль выглянул из-за протертой, залатанной многажды занавески и вопросительно поглядел на товарища. Безлиц качнул головой - один раз. Шарль свою склонил к плечу. Безлиц качнул снова, на этот раз более резко. Шарль показал руками, как он берет что-то в горсти и подносит к лицу, будто пригоршню воды. На этот раз Безлиц кивнул. Шарль скрылся за занавеской.
Рынков в городе оказалось несколько, но это не расстраивало. Наоборот, это означало, что можно будет объехать их все. Только стоило позаботиться о ночлеге, вернее, о месте, где они могли бы остановиться. Выезжать за город, а с утра снова платить пеню стражнику не захотелось бы никому.
Спустя час под колесами телег зачавкали гнилые овощи, а приближающийся шум и усилившийся запах подсказали, что рынок уже совсем рядом. Безлиц апатично встряхнул вожжами, чтобы Мышастая не заснула на полдороге. Он не торопился, однако это было вовсе не оттого, что время не было дорого. Наоборот, именно потому, что Безлиц знал ему цену. Дело не в спешке, а в том, как правильно распределить усилия и задачи. Он всегда и все делал вовремя.
Повозка, наконец, остановилась. Кивнув самому себе, Безлиц скрылся в ее недрах. Шум вокруг нарастал. Скоро нужно будет работать


Плоский Мир
Анк-Морпорк
Королевский дворец
07:01 утра
Наши дни

Стража во дворце знала Мокриста, а его деловое небрежное «это со мной» в адрес Джонни прошло без сучка и задоринки. Они поднялись по мраморной лестнице, миновали несколько коридоров и галерей, пока, наконец, не оказались перед дверью с надписью «Канцелярия». Мокрист ее приоткрыл, кивнул барышне за стойкой, и ее немедленно словно ветром сдуло. Почтмейстер закрыл дверь и отошел к окну. Все это время с интересом наблюдавший за ним Джонни уважительно поинтересовался:
-У вас есть связи в канцелярии?
-Можно и так сказать.
-Неужели главный счетовод?!
-Нет, кое-кто получше. А, вот и он… Доброе утро, Руф.
-Доброе. - Строго кивнул ему в ответ молодой человек, как раз появившийся из-за двери. - Что на этот раз?
-Руф, это Джонни, молодой и перспективный талантище. Джонни, это - Руфус Стукпостук, секретарь его светлости патриция этого города. Руф, этому молодому человеку очень нужно - Мокрист сделал некое выразительное движение бровями - поговорить об ангелах. Ты понимаешь меня?
-Конечно. - Снова строго кивнул секретарь. - Однако у его светлости сейчас важная деловая встреча, и собеседования придется подождать. - Он повернулся к Джонни, обращаясь уже лично к нему:
-Прошу проследовать за мной. - И клерк посторонился, давая ему дорогу. Джонни, оглядываясь на Мокриста, шмыгнул в дверной проем. Стукпостук кивнул почтмейстеру, и закрыл дверь. Мокрист глубоко вздохнул и направился к лестнице.
Все хорошо, что хорошо заканчивается, не правда ли?..
Патриций поговорит с Джонни, найдет, куда применить его феерически ловкие руки, Мокрист не попадет под раздачу, а, возможно, его даже похвалят за разумное решение… Хотя «похвалят» - это не про Витинари. Ну, хоть не повесит. Тоже, согласитесь, хлеб.

Плоский Мир
Анк-Морпоркский рынок
09:22 утра
10 лет назад

Безлиц стоял в сумраке повозки, куда свет пробивался только через дыры в покрытии. Но свет ему и не был нужен. То, что он собирался делать, не нуждалось в свете.
Он открыл крышку деревянного ящика. Этот ящик даже сундуком нельзя было назвать. И сундучком тоже нельзя. Не то чтобы он был бедным, или убогим - нет. Он был крепким и функциональным, побитым жизнью, поцарапанным, с давно облезшей краской, потускневшим замком и сбитыми углами. Дерево на ощупь было удивительно сухим. Безлиц поднял крышку, и опустил руку в ящик. Не глядя, зачерпнул содержимое, и быстро, одним движением, растер по лицу. Пару раз мазнул, сглаживая результат, и поглядел в осколок зеркала - скорее для проформы. Вытер руку о тряпку, висящую под зеркалом, и бесшумно опустил крышку обратно. Пошарил на полочке рядом, и выудил несколько металлических коробочек, каждая не больше спичечного коробка - и тонкую кисть. Зажав коробочки между пальцами - все три сразу - свободной рукой он открыл их. Не прибегая пока к кисти - она так и торчала пока неиспользованная, тоже зажатая между пальцев - Безлиц едва ощутимо тронул содержимое одной из коробочек. На подушечках остались жирные черные следы. Два отточенных, давно заученных и выверенных движения по бровям, и он снова воспользовался тряпкой под зеркалом, вытирая руки. Новый мазок уже в другую коробочку, и серо-синие тени пролегли под глазами. Снова тряпка. В последнюю емкость он окунул кисть, самый ее кончик - и быстро-быстро, мелкими штрихами, наметил мимические мышцы. На первый взгляд - чем-то бесцветным.
Вернув все на полочку, Безлиц снова вытер руки и лишь теперь поглядел в осколок на результат. Из мутной зеркальной поверхности на него смотрело белое лицо с тонкими бровями вразлет, хорошо очерченными выразительными скулами, яркими глазами, но безо рта и носа. Безлиц широко улыбнулся, заломил брови, и скорчил глумливую рожу. Это было похоже на то, как солдат перед боем проверяет исправность своего самострела. Лицо, как резиновое, покорно повторило все команды, выдав именно то, чего требовал Безлиц. И снова застыло.
Он повернулся к другому ящику, побольше. В нем кучей лежало какое-то тряпье, не самое свежее на вид. Порывшись там, он выудил шарф, и пару белых - действительно белых - перчаток. Шарф он обмотал вокруг шеи, перчатки же пока заткнул за пояс. Прислушался - вернее, резко насторожился, как будто сработало какое-то чутье.
В повозку, отдернув занавеску, заглянул Людо. Он вопросительно поднял брови. Безлиц кивнул и одел перчатки.
Пора.
На площади толпилось немало людей. Они пока только прислушивались - Дерек играл на расстроенной скрипке, завлекая публику. Он тоже был в гриме, и на его лице застыла комичная скорбь. Люди любят, как известно, потешаться над чужим горем. Бродяга Кнок и Юм-Юм рядом пытались изображать что-то вроде представления, но выходило у них скверно. Они были хороши в жонглировании, в метании ножей друг в друга, но жонглировать было нечем, а что касается ножей, то их пришлось продать пару недель назад, когда было совсем туго.
Безлиц вынырнул на деревянный помост, раскинув руки, как будто разбрасывая в стороны Юм-Юма и Кнока. Те покорно брызнули, оставляя настил ему.
Безлиц запрокинул голову. Над ним было белое небо, с низкими облаками. Солнце сегодня не появлялось. Мир вокруг успокаивался, и приходил в нормальное состояние - как всегда, когда он оказывался перед публикой на сцене. Когда Безлиц опустил голову, у него в руках была лейка. Сразу становилось понятно, что это именно лейка, а не, скажем, чайник. Пальцы сжимались на ручке, свободная рука поддерживала полную лейку под днище, и весь фокус здесь был в том, чтобы зрители видели то, чего нет. И люди видели ее, эту лейку. Они были в его, Безлица, власти сейчас. Верили его рукам. Они видели, что это именно лейка, а не, скажем, чайник, видели, как он поливает розовый куст, накланяется, чтобы понюхать цветы, и укалывает палец острым шипом. Они видели, как он в злости пинает стену, затем швыряет в нее лейку.
Люди действительно видели это. И они в самом деле были в его власти. Безлиц мог заставить людей видеть все, что угодно. Он сидел на несуществующих стульях, и зрители слышали, как скрипят у них ножки. Кормил несуществующих птиц, и в воздухе на грани слышимости как будто проявлялось далекое щебетание. Он не любил говорить, это была правда. Но слова и не нужны были миму, который вряд ли бы отличил свое лицо от лиц товарищей по скитаниям, если они не были в побелке и угле.
Он выхватил шпагу, и вызвал розовый куст на дуэль. Люди засмеялись - чужой глупости они тоже радовались весьма охотно. О доски настила зазвенели монеты. Мелкие, едва заметные, тускло поблескивающие в скупом свете. Немного. Но они означали, что сегодня он сам и его товарищи лягут спать не с пустым желудком, и, если повезет - через пару дней купят Юм-Юму новые ножи.
Безлиц запрокинул голову и закружился в вихре розовых лепестков, споткнулся о лейку, и упал в высокую траву. Из травы не было видно, как к помосту проталкивается городская стража.

Плоский Мир
Анк-Морпорк
Городской почтамт
20:17 вечера
Наши дни

По лестнице простучали торопливые шаги, дверь хлопнула, и на пороге кабинета Мокриста появился редактор главной городской газеты «Правда», запыхавшийся и обеспокоенный.
-Срочно собирайся! - выпалил он, едва переводя дух - Мы едем!
-А что я опять натворил? - недоуменно нахмурился Мокрист. Он действительно приподнялся со своего места, пока не очень хорошо понимая все происходящее. Редактор, его давний знакомый, бывал в этих стенах настолько редко, что это событие определенно нужно было заносить в бортовой журнал, если бы он только тут имелся.
-Идем-идем! - настаивал тот.
-Вильям, да объясни же ты по-людски! - не выдержал бывший (хотя находились и те, кто в этом сомневался по сей день) мошенник - Как я буду спасать отечество, не зная, что приключилось?
-Руф тебе все объяснит. - Пообещал Вильям. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пока Мокрист торопливо собирался.
Они с почтмейстером спустились вниз, где у ворот ждала карета. Кони обеспокоено били копытами. Возница даже не взглянул в сторону людей. Вильям торопливо открыл дверцу, и мотнул подбородком, призывая поторапливаться.
Внутри кареты действительно сидел Руфус. И у него в руках не было привычной планшетки. Это настолько поразило почтмейстера, что он даже не сразу подобрав слова. Вильям тем часом тоже оказался внутри, дверца хлопнула, и карета тут же стронулась с места.
Стукпостук повернулся к Мокристу, и тот заметил, что движется секретарь как-то скованно, словно бы однобоко.
-Что стряслось? - нахмурился он - Где ты уже отметился?
-Ножевое ранение - бесстрастно отозвался Руфус - Легкое, нет причин для беспокойства, господин Игорь все зашил.
-Ты так говоришь, будто я должен знать, какой именно Игорь это делает для тебя обычно… или ты к своему знакомому из Городской стражи обратился?
-Да, к нему. Но не это существенно на текущий момент.
-А что же тогда существенно?
Мокрист заметил, как сжались и разжались бледные пальцы собеседника. Ему не хватало бумаг и карандаша. Ему не хватало записей. Стукпостук, кажется, не заметил этого своего непроизвольного жеста. Он спросил:
-Ты знал, что Джонатан Карцер - самый разыскиваемый маньяк нашего континента?
-Джонни?!
Мокрист вытаращил на собеседника глаза. На миг ему показалось, что он спит. Быть такого не может, чтобы этот милый, вежливый паренек...
-Расскажи ему, Уилл. - попросил Руфус - Мне говорить все еще трудно.
Редактор кивнул и достал свой извечный блокнот. Сверяясь с ним, он заговорил:
-По данным архива стражи, Карцер находится в перманентном розыске вот уже лет десять. Он убивает, как другие танцуют - легко, непринужденно, и часто без особой на то причины. Люди ему обычно верят, он умеет… управлять ими, что ли?.. На него никто не думает, а потом оказывается слишком поздно.
-Мы все еще о Джонни говорим?.. - потеряно уточнил Мокрист
-Да-да, о нем.
-А… - он бросил паникующий взгляд на секретаря. Тот бездумно глядел в окно. Однако на его работе было бы странно не развить боковое зрение. Как будто догадываясь, о чем думает почтмейстер, Стукпостук сообщил:
-С его светлостью все в порядке, насколько мне известно.
Говорил он, не отрываясь от своего занятия, как будто высматривая за окном нечто интересное. Но Мокрист слишком хорошо знал, насколько это далеко от истины. Ножевое ранение никогда не бывает приятным событием, и не вызывает, соответственно, желания скакать и веселиться.
-Тогда в чем вопрос? И почему под него вообще стали копать? Он чем-то себя выдал?
-Что-то вроде того. Сегодня днем, пока длилось ожидание аудиенции, Карцер ударил ножом Руфа, перерыл картотеку, кое-что стянул и смысля. Пострадавшего нашли, отправили к Игорю - кандидатура доктора Лоуни почему-то Руфа не устроила - и только когда он пришел в себя, мы смогли узнать о произошедшем. По составленному описанию стража провела поиск в своем архиве, и тут-то и выяснилось, что твой Джонни, и их маньяк Карцер это одно и то же лицо.
-И что же этому психу понадобилось в картотеке? - полюбопытствовал Мокрист. Он пока слабо осознавал масштабы происходящего. Это выглядело, скорее, приключенческим романом, стечение обстоятельств в котором дело такое же возможное, как существование планеты из мороженого.
-Тебе что-нибудь говорит имя «Безлиц»? - неожиданно подал голос Стукпостук. Он упорно глядел в свое окно, а не на собеседников, и ему, очевидно, было все еще неприятно шевелиться.
-Гм, нет, кажется… - честно задумался почтмейстер - Кто это?
-Это давнее дело. Так звали одного мима. Именно его личное дело Карцер и стащил.
-Зачем?!
-Зачем маньяки вообще делают то, что они делают? - пожал плечами редактор
- Возможно, великая вселенская брокколи велит им поступать так. Или еще что-нибудь в этом же роде.
-И что теперь?
-Это - Руфус с усилием повернул голову - я у тебя хотел спросить. Я могу подсказать с документами. Вильям здесь ради статьи. А криминальное мышление - по твоей части.
-Вы хотите, чтобы я нашел маньяка?! Как?! Я-то сам нормальный!..
-Правда?
Мокрист чертыхнулся и тоже уставился в окно. Тут даже и обижаться, по сути, было не на что. В его представлении мозг Стукпостука был чем-то скорее механическим, нежели живым. Там все было разложено по полочкам, пронумеровано, и раз и навсегда расставлено по местам. Как только появлялось нечто новенькое, хозяин мозга аккуратно его маркировал и помещал в соответствующий ящичек. Мокрист фон Губвик навеки вечные был помещен в раздел «преступления», что для Стукпостука означало не дурные наклонности всего лишь определенную направленность мысли. Именно поэтому, как только встречалась проблема, где намечалось нарушение закона, первым кандидатом на составление плана в представлении клерка был именно он, Мокрист.
Возможно, это было одной из тех таинственных причин, побуждавших лорда Витинари поощрять их странную дружбу. Чуть ли не каждую неделю Мокрист сталкивался с необходимостью распутывать чужие аферы, и не законным путем, а, так сказать, кружным, хитростью. Как будто патриций хотел заставить Мокриста побывать в шкуре тех, кто должен был в свое время решать ребусы его афер...
Спустя минуту он произнес:
-Где выступал тот мим?
-Думаешь, он подастся туда? - серьезно поглядел на него Вильям. Почтмейстер пожал плечами.
-А куда еще?

2

Плоский Мир
Анк-Морпорк
Тюрьма Танти
14:28 дня
10 лет назад

Безлиц сидел, опустив голову, и рассматривая грязный пол. На самом деле, тот был выметен чисто, но все равно выглядел грязным. Во всех тюрьмах всех миров сохраняется это ощущение, и Танти исключением не была.
Он не видел, что сталось с его товарищами. Их очень быстро скрутили, и доставили сюда, как будто они были преступниками. Его камера была небольшой, и серой, маленькое оконце под самым потолком почти не давало света. Безлиц сидел на нарах, обхватив колени руками. Его белое лицо застыло маской, какой, по сути, всегда и было. Он сидел уже довольно давно.
Дверь заскрипела. Это не был пронзительный, нарочитый скрип, производимый ради того, чтобы заключенный запаниковал. Нет, это было обычное поскрипывание крепкого, но уже не нового механизма.
-Эгей, господин хороший! - жизнерадостно возвестил кто-то с порога - Чай будешь?
Безлиц повернул голову на голос. На пороге стоял человек в кожаной одежде, и, что более важно, со сдвинутой на лоб характерной маской.
-Чай, говорю! - повторил человек - Ты новенький, да? Я тоже. Будем знакомы, Даниель Труппер! А ты?
Безлиц указал на свое лицо, и провел перед ним ладонью, словно стирая что-то.
-Лицо? - поднял брови Труппер - Без лица? Безлиц?
Безлиц кивнул.
-Тоже дело - одобрил палач. Он по-хозяйски прошел в камеру, пинком затворив за собой дверь, и устроился на табурете напротив заключенного.
-В общем, Безлиц, в мои обязанности входит рассказать тебе о твоем будущем и немного - совсем коротко - о прошлом. Если честно, то и будущее будет не очень длинным. Ты, конечно, думаешь - какое право они имели хватать меня, ведь я ничего не сделал. Ну, признайся - думал, или нет?
Безлиц пожал плечами.
-Мимы в Анк-Морпорке под запретом. - Даже, кажется, немного сочувственно произнес Труппер. - Лорд Витинари их вешает.
Он подождал немного и с явным сожалением добавил:
-За ноги.
И, заметно повеселевшим тоном закончил:
-Над ямой со скорпионами.
Безлиц изобразил, как он подхватывает с пола скорпиона за хвост, подносит к глаза, рассматривает, и скорпион вырывается. Бежит, убегает прочь, а Безлиц обижено сует укушенный палец в рот. Труппер расхохотался.
-Вешать по-нормальному я пока никого не вешаю. - Признался он. - Но за ноги, да над скорпионами - это как раз по моей части. Если все пройдет гладко, получу в следующем месяце повышение. Мне осталось - он гордо поднял палец - Всего одиннадцать повешений, и меня переведут в рычажную группу. В петельной я и так первый. Так что не беспокойся, тобой занимается профессионал, парень.
Безлиц печально улыбнулся, его руки сомкнулись на его же горле, глаза вылезли из орбит, язык вывалился - но лишь на мгновение. Спустя его он уже возвел глаза к потолку и взмахнул руками как крыльями.
-Это верно, - серьезно кивнул Труппер - Человеку едино, каким путем отправляться на небеса. Прочем, между грешной землей и богами есть кое-кто, кто мог бы, скажем так… замедлить перемещение от одного к другому…
Безлиц вопросительно поднял брови.
-Ангелы. - Подсказал Труппер - Тут есть кое-кто, кто хотел бы поговорить с тобой об ангелах, парень

Плоский Мир
Анк-Морпоркск
Рыночная площадь
21:53 вечера
Наши дни

Карета остановилась, они вышли, и она поехала дальше. Мокрист проводил ее непонимающим взглядом.
-Это экипаж командора Ваймса. - Пояснил странную ситуацию Стукпостук
- Он позволил им ненадолго воспользоваться, но мне бы не хотелось злоупотреблять его щедростью.
-Собственно, мы на месте. - Объявил Вильям, жадно оглядываясь, как будто рассчитывая увидеть стрелочку-указатель с надписью «вам сюда». Разумеется, такого указателя здесь не было, а были только пустующие прилавки, заваленные мусором, одинокие палки от тентов, и сломанная оглобля у стены дома. Небольшой по Анк-Морпоркским меркам, рынок, не был оживленным местом в этот час.
-Ни черта не видно. - Пожаловался почтмейстер. - Стен понаставили, высотных домов понастроили, и теперь черт его знает, что вокруг, луна сюда даже не заглядывает… Вот что, давайте-ка поднимемся на крышу да осмотримся.
-На крыши. - Поправил его Вильям. - Быстрее выйдет.
-Угу. - Кивнул Стукпостук. - Пусть переловит нас поодиночке…
-Стража патрулирует город этой ночью особенно тщательно. - Напомнил ему редактор «Правды».
-Странно, что командор Ваймс вообще нас отпустил... - заметил почтмейстер в ответ. Он заложил большие пальцы за ремень и нервно оглядывался. Самому себе ему было сложно пояснить, зачем он сюда приехал. Но как-то уже привычно стало ввязываться в подобные авантюры, причем именно в таком составе.
-Не вижу ничего странного. Он полагает, маньяк будет бегать от стражи, а мы для него неинтересны. Свое он получил, мы-то там каким боком?
- И с чего мы можем вообще быть уверенными, что он здесь?
-А чего тогда ты приехал?
-Это - новости. - Коротко отозвался Вильям и помахал блокнотом. Для него эта фраза служила универсальным ответом на множество вопросов. - Давай, я на эту лезу, а ты - на вон ту. Руф? Давай ты нас внизу подождешь, а?
-Хорошо. - Кивнул секретарь спокойно. - Я все равно вряд ли осилю сейчас подъем.
-Тогда крикнешь, если что будет не так.
Распределив, таким образом, обязанности, они разошлись. Мокрист полез на одну крышу, Вильям, не слишком ловко - на другую. Стукпостук остался внизу, поглядывая по сторонам.
Мокристу подъем давался легче. Он к таким фокусам привык давно, и стена ему попалась удобная. Неприятности начались наверху - он с горем пополам сообразил, что все дома вокруг площади фактически соприкасаются крышами, между которыми предприимчивые хозяйки натянули бельевые веревки, а кое где было даже сложно определить, где заканчивается крыша одного здания, и начинается крыша другого. Почтмейстер огляделся, и немедленно заметил неподалеку Вильяма. В сущности, они могли так не стараться, карабкаясь с разных сторон. На этой части крыш не было голубятен, и перебраться с одной на другую было просто. Маханув ему, Мокрист зашагал в его направлении.
-Прогулялись... - усмехнулся редактор, когда они встретились - Шпионы, да?
-Да. - Весело кивнул Мокрист. - Мы те еще шпионы.
-Видел что-нибудь?
Лицо его собеседника, обычно оживленное, как-то странно омертвело. Он глядел куда-то за спину Вильяма.
-Сейчас вижу. - Деревянным голосом сообщил он. Редактор презрительно оттопырил нижнюю губу.
-Брось. Это старый розыгрыш, будто бы маньяк стоит у меня за спиной. На это даже не все дети покупаются.
-Маньяк стоит напротив, через площадь. - все тем же неживым голосом сообщил Мокрист - И стоит он там не один.
На этот раз редактор обернулся. И действительно увидел - в отдалении (не таком уж и большом, надо сказать) мелькали человеческие фигуры. В одной из них Мокрист легко узнал Джонни. Он двигался плавно, как змея в траве. А вот вторая…
-Мы же договаривались, что он ждет внизу!.. - возмутился до глубины души редактор.
-Значит, не дождался. - Пожал плечами Мокрист, для которого намного более привычным делом была ситуация, когда все идет не так, как запланированно.
Луна, словно бы вспомнив о своих обязанностях, вынырнула из-за туч, и крыши залил неуверенный дрожащий свет. Об этом заботились причинно-следственные связи, которые отвечали во вселенной как раз за то, чтобы вовремя ударила молния, солнце подсветило в спину, или погас свет...
Карцер десять лет скрывался от стражи по всему континенту. Он умел лазить по крышам. Его движения были похожи на игру. У клерка, неведомо за какой надобностью отправившегося на эту крышу, не было никаких шансов.
-Это было больно. - Прокомментировал Мокрист, которому - да, бывали в его жизни и неуспехи - доводилось иметь дело с людьми, вооруженными ножами.
Карцер засмеялся - это был красивый, чистый звук, совсем не похожий на смех маньяка, каким его описывают авторы ужастиков для почтенной публики. Ему было весело - и, наверное, ему было скучно. Он подскочил, двигаясь, как кукла на резиночках. Толчок, подсечка, и вот он уже заворачивает противнику руку за спину, впечатывая лицом в стену. Послышался слабый звук бьющегося стекла. По беленой поверхности стены сползла безвольная фигура.
-Там край крыши. - Флегматично сообщил Мокрист, когда редактор «Правды», как будто резко проснувшись, метнулся вперед.
-Между нами целая площадь. А на то, чтобы спустится вниз, и подняться туда, нам понадобится несколько минут.
-А перейти с крыши на крышу?!
-Я уже минуту ищу, где здесь переход, и пока не могу его обнаружить. Разве что в тебе умер великий канатоходец.
Вильям отчетливо скрипнул зубами.
Напротив, так, вроде бы, близко - и так далеко на самом деле - Карцер пнул поверженного врага, спрятал нож и огляделся, будто бы ища, с чем бы еще развлечься. Его взгляд остановился на крыше напротив. Мокрист сообразил, что под лунным светом они с Вильямом видны так же хорошо, как и сам Карцер - им. И преимущество не на их стороне, потому, что отговорки типа «нас двое а он один» выглядели здесь особенно жалкими.
-Ты был неплохим парнем. - Произнес почтмейстер вслух, не сводя глаз с Карцера.
-Я думаю, еще рано со мной прощаться. - Отозвался Вильям.
-О, не переживай, я разговариваю сам с собой.
Карцер, тем часом, тоже не обнаружив иных путей сообщения, ступил на туго натянутую бельевую веревку. Проверил ее, нажав, и - побежал по ней, с крыши на крышу, торопясь, пока не утратил драгоценного равновесия, попасть на нужную сторону. Он не боялся упасть - и, видимо, поэтому и не падал. Секундный прыжок, и вот уже крыша слабо загудела, когда на нее приземлился человек. Луна высветила улыбку Карцера. Такую же вежливую и вкрадчивую, как и обычно. Вот только теперь она была пугающей. Ему было хорошо. И это тоже не добавляло спокойствия.
В его опущенной руке сверкнул нож, поймав лунный лучик. Мокрист сглотнул. Он редко когда сталкивался со страхом лицом к лицу, и обычно решал все свои проблемы при помощи разговора. Здесь же он, очевидно, был бесполезен.
Карцер перехватил нож в нижний хват и сделал шаг в их сторону

Плоский Мир
Анк-Морпорк
Королевский дворец
16:00 дня
10 лет назад

-Знаете, отчего я не люблю мимов? Их власть над человеческими умами может быть безмерной. Человеку достаточно самостоятельно вообразить недостающие детали, и, так как собственная фантазия всегда безупречна, он увидит то, что хочет. Слова обесцениваются. А слова - это главное оружие нашего века.
Вы не знали местных законов, тем не менее, как говорят в Щеботане, незнание не освобождает от уплаты налогов.
Ваши товарищи по скитаниям высланы за пределы города. Они скверные мимы. Вы же - другое дело. Вы хорошо понимаете людей, знаете, чего они хотят, и что им нужно. Вы чувствуете настроения толпы, как пловец чувствует волны, предугадывая следующую и маневрируя. Вы умеете читать и писать? О счете я вас не спрашиваю, мне известно, кто вел финансовые дела вашей группы. Что ж, и вы ЛЮБИТЕ читать. Так слова оказываются в вашей власти, в вашей голове. Вы можете взять их на вооружение, и быть сильнее их, потому как один раз посмотреть проще, чем читать несколько дней. Люди согласны смотреть, а вы - вы говорите им то, что сами сочтете нужным. Вернее, вы показываете им это.
И сейчас у вас есть два пути. Я предлагаю вам работу. Государственную службу, если быть точным. Талант, подобный вашему, было бы жаль утратить. Но еще более жаль было бы, если бы он был направлен не на созидание, а на разрушение. Поэтому, если вам не по вкусу мое предложение, то позади вас есть дверь, и вы можете воспользоваться ею. Уверяю вас, поступив так, вы более никогда не услышите обо мне. Полагаете, там пропасть? О, это вы сможете узнать, только заглянув туда. Однако помните - когда вы смотрите в пропасть, пропасть тоже смотрит в вас.
Расскажите мне о вашей жизни. Нет-нет, когда я говорю «расскажите» я имею в виду именно передачу информации при помощи слов. Вы не любите говорить? Что ж, видимо, вы станете довольно молчаливым служащим.
Вы наблюдательны, если можете схватывать такие мельчайшие детали, какие показываете в своих представлениях, аккуратны и точны. Я хочу, чтобы вы направили эти свои качества на приведение в порядок городской картотеки, которая, по правде сказать, сейчас переживает не лучшие свои дни.
Итак, господин Стукпостук, смерть или картотека?

Плоский Мир
Анк-Морпорк
Рыночная площадь
22:10 вечера
Наши дни

Призраки не больно-то любят лезть в дела смертных. У них и своих хватает с головой. Известно крайне мало исторических примеров, когда призраки являлись живым, и все они были обусловлены крайней государственной необходимостью. Поэтому все участники событий на крыше были несколько обескуражены появлением одного из этой братии в пределах прямой видимости.
Белесая фигура плыла в ночной тьме к ним, надвигаясь со стороны площади. Кажется, у этого конкретного призрака были весьма определенные планы на счет всех присутствующих. Однако уже спустя секунду заблуждение их рассеялось - никакого призрака во тьме не висело. Просто побелка создавала такой эффект. Казалось, что перепачканный ею человек и правда плывет в воздухе. Стукпостук шел по веревке, как по твердой дороге - по-деловому быстро, не глядя под ноги, как будто задумавшись о своем. Карцер начал было оборачиваться к нему всем корпусом, но предпринять ничего не успел.
Человек в побелке спрыгнул на крышу. Сделал едва заметный жест рукой, и этим заставил Карцера насторожиться. Его поза неуловимо изменилась, став из расслабленно-развязной собранной. И Мокрист понимал почему: именно таким жестом сам Карцер доставал нож.
Выпад последовал молниеносно. Карцер отпрянул. На его лице ненадолго промелькнуло выражение чего-то, отдаленно напоминающего страх. Но оно быстро сменилось сосредоточенностью и - неожиданно - удовольствием.
-Это он. - Произнес Вильям уверенно, и зашуршал блокнотом. В любой ситуации «Правда» была для него превыше всего.
-Кто - «он»? - не отрывая глаз от странного зеркального танца, уточнил почтмейстер. Он преглупо чувствовал себя сейчас в роли зрителя из первого ряда.
-Карцер. - Коротко ответил редактор, уже строча, как бешенный. - Руф движется, как Карцер. Приглядись.
И это была правда. Джонни словно бы оказался перед зеркалом, копирующим его с безжалостной точностью. Он кидался вправо - и человек, испачканный побелкой, кидался туда же. Он отступал - и противник тут же настигал его, и исчезал, стоило сделать шаг вперед самому. Белесый призрак, казалось, будто заранее знал, куда ступит противник. Это было похоже на результат долгих и тщательных репетиций.
Они танцевали под луной, и иногда воздух свистел, рассекаемый резким взмахом лезвия. В этом была какая-то последовательность, какая-то закономерность. Во всем этом безумном танце был некий смысл, который предательски ускользал, как только вы начинали вглядываться.
Но в какой-то момент истина не выдерживала, и являлась вам во всей своей красе - они оказались слишком близко к краю. Опасно балансируя на бортике края, оба застыли друг напротив друга - как два росчерка серо-белым и серо-коричневым. Стукпостук протянул руку - свободную руку. Протянул спокойно, как за папкой с полки. Но Карцер отпрянул. Для него в этом жесте было что-то, чего он опасался больше падения.
Он исчез совсем не эффектно, просто сгинув в голодной темноте внизу, и даже звука встречи его тела с булыжной мостовой не донеслось.
Луна, видимо, удовлетворившись результатом, вылезла полностью. Свет ее стал ровнее, и более мягким. В нем уже не было ни грамма потусторонности. Вильям по-прежнему скрипел карандашом по бумаге, высунув от усердия кончик языка. Он был весь там. Почтмейстер же наоборот, целиком и полностью был здесь, и очень о том жалел. Сердце колотилось, а многолетняя старушка-паранойя нашептывала, что один-то маньяк рухнул вниз, на булыжники мостовой, зато второй стоит целехонек прямо перед ним.
-Руф, сколько ему было лет? - разрушил очарование момента прагматичный литератор Вильям
-Двадцать восемь. - Отозвался тот, оборачиваясь к ним. Секретарь был взлохмачен, его галстук трепал ветер, а лицо без очков было чужим и непривычным.
-Джонатан Карцер, двадцать восемь лет, который… Спасибо, Руф! - Который обвиняется…
-Откуда у тебя нож? - задал давно мучивший его вопрос Мокрист. Вместо ответа Стукпостук протянул руки. Они были пусты.
-Но я же видел…
-И он тоже видел.
-То есть… ножа не было? Вообще? Почему же тогда Карцер не напал сразу же?.. Кружил, медлил...
-Он видел нож. Я вел себя, как человек, у которого есть нож. И он это видел, и верил в это. Тела не лгут. Слова лгут. Люди лгут. Тела нет.
Стукпостук отошел от края, приблизившись к собеседникам. Мокрист хмыкнул. Ему до сих пор было не по себе.
-Ну, что? - неуверенно произнес он - Мы можем возвращаться?
-Я - нет. - Покачал головой Руфус. - Мне нужно в другое место.
-В какое? - тоном человека, подозревавшего самое худшее, и чьи подозрения вот только что подтвердились, поинтересовался почтмейстер.
-Не думаю, чтобы тебе хотелось пойти со мной.
-Это звучит, как провокация.
-Как хочешь. Но я предупредил.
Секретарь повернулся к лестнице, и стал спускаться едва ли не на ощупь, придерживаясь рукой за стену. Он шел странной ломаной походкой человека, который никак не может сообразить, в чьем теле он очутился. Почтмейстер поспешил следом, а Вильям, так и не оторвавшийся от статьи, машинально направился туда же.
Оказавшись внизу и пропетляв до широкого проспекта, они поймали поздний кеб. Стукпостук что-то тихо сказал вознице, и вскоре они уже катили куда-то, в ведомую лишь ему одному сторону. Вильям писал. Его глаза горели не хуже, чем у Карцера. Мокрист счел за лучшее не лезть под горячую руку что одному, что второму. Он уставился в окно, и ни о чем не думал. Голова его была пуста, ибо логичная мысль «что лорд Витинари сделает с тем, кто притащил Джонни Карцера во дворец» была там не желанной гостьей.
Спустя примерно час кеб остановился и они вышли. Мокрист задрал голову, осматривая место, куда они приехали, и понимая что - таки да, надо было послушаться хорошего человека Руфуса Стукпостука, который никогда не говорил ему неправды, за исключением тех случаев, когда по наущению патрона недоговаривал и замалчивал.
Стукпостук уверенно направился к воротам и постучал. Немедленно открылось небольшое окошечко, и в воротах загрохотал засов. Дежурный загремел ключами. Ворота распахнулись, пропуская пришлых. Вильям, кажется, намеревался исписать блокнот от корки до корки. Мокрист подумал, было, о позорном бегстве, затем вспомнил, что на нем золотой костюм и впал в депрессию. Бегства главный почтмейстер и заместитель председателя королевского банка не мог себе позволить ну никак.
Во внутренний двор бодрым колобком выкатился какой-то человек.
-О, сэр, это вы! - просиял он
-Господин Труппер, доброй ночи. - Чопорно кивнул ему Стукпостук. - Боюсь, я к вам.
-Всегда к вашим услугам, сэр. У его светлости есть для меня работа?
Труппер воззрился на ночного гостя с таким видом, будто указания от патриция в такое неурочное время были для него самой естественной на свете вещью. Естественнее могло быть лишь то, что их принес и передает его секретарь.
-Да, господин Труппер. Прошу, проведите меня в камеру.
-В камеру, сэр?.. - опешил Труппер - Вы имеете в виду… в чью-то?
-Нет, господин Труппер. В пустующую камеру. Я здесь на правах заключенного.
-Э, простите, сэр, но на каком основании?
-Приказ его светлости лорда Витинари.
Труппер сморгнул. Это даже для него было слишком. Мысль о том, что патриций отправляет своего секретаря в тюрьму - самостоятельно, одного, без охраны или конвоя - и тот приходит, в чем-то была ужасно, неприятно логичной. Что-то подсказывало, что - при надобности - именно так бы патриций и поступил. И секретарь отправился бы в указанное место им незамедлительно. Что он, кстати, и сделал.
-Что ж… - Труппер замешкался, но снял с пояса кольцо с ключами - Пойдемте. Ваша камера как раз сейчас свободна.
Мокрист, не веря собственным глазам, наблюдал, как палач уводит Руфуса в недра здания.
-Что значит «ваша камера»? - поинтересовался он у пустоты, не особенно рассчитывая на ответ. Пустота, тем не менее, отозвалась голосом Вильяма де Словва. Тот произнес задумчиво:
-Ну… Мы ведь не знаем, кем Руф был ДО того, как стать секретарем Витинари, а?

Плоский Мир
Анк-Морпорк
Королевский дворец
05:01 утра
Наши дни

Патриций обмакнул перо в чернильницу, поставил подпись и перевернул страницу. Бросил взгляд на угол стола. Бумаги, оставленные со вчера, подходили к концу, а новые все никак не появлялись. Он с неудовольствием протянул руку к бронзовому колокольчику, но звонить не стал - опустил обратно, и сложил пальцы перед собой. Бросил взгляд в окно. Утро стояло неплохое - солнце все же решило не отлынивать от своих прямых обязанностей, и теперь разминало лучи над городом, стараясь дотянуться до каждого уголка.
Патриций едва заметно дернул уголком рта и с явственным неудовольствием протянул все же руку к колокольчику. Встряхнул его энергично один раз и поставил с тихим стуком на место. Ничего не произошло. Прошла минута, не меньше - но ничего не случилось.
Патриций встал. Полы его черной мантии хлестнули по ногам. Движение вышло стремительным и немного угрожающим. Подхватив трость, и слегка прихрамывая, его светлость вышел из Продолговатого кабинета, и направился в канцелярию. На его лице ничего не отражалось, что, по мнению специалистов, могло означать все, что угодно, но обычно означало ваши неприятности.
Оказавшись перед нужной дверью, патриций отворил ее, и очутился в комнате для общей работы клерков. Все они, как один, прекратили трудиться и воззрились на него - кто с опасением, кто с удивлением, а кто и с откровенным ужасом.
-Доброе утро, джентльмены. - Произнес он размеренно. - Где господин Стукпостук?
Сотрудники канцелярии переглянулись.
-Его не было с утра. - Наконец, произнес один из них.
-Понятно. - Кивнул патриций спокойно. - Продолжайте.
Когда он вернулся в кабинет, под дверью его ждал Мокрист. Он переминался с ноги на ногу и вид у него был немного несчастный. Лорд Витинари остановился напротив него.
-А, - произнес он - Я должен был догадаться, что в этом деле не обошлось без вас, господин Губвик. Куда на этот раз вы втравили моего секретаря?
Мокрист дернулся. Его нервы и так пережили слишком многое, чтобы добавлять к этому послужному списку еще и ехидные замечания патриция.
-Скорее уж он меня! - не удержался от колкости он - Понимаете, вчера какой-то маньяк по имени Карцер стащил из вашей картотеки старое дело мима Безлица, и…
-Понятно. Можете возвращаться к своим обязанностям, господин Губвик.
Лорд Витинари вежливо кивнул, и, передумав уходить в кабинет, направился к лестнице. Так как Мокристу в любом случае было в ту же сторону, он поспешил следом. Любопытство раззявило над ним свою зубастую пасть.
-А вам что, не интересно, что было дальше? - не выдержал он
-Я знаю, что было дальше. - Был ответ. Трость мерно постукивала по полу.
- Господин де Словв тоже составлял вам компанию в этой эскападе?
-Да. - Счел за лучшее даже не пытаться выкручиваться или юлить почтмейстер.
-Конечно, как я мог в нем усомниться... Что ж, значит, утренний номер порадует читателей свежей сенсацией.
-Вас это не раздражает?
-Отнюдь. Газеты для того и существуют, господин Губвиг.
-У вас вид человека, который может убить, сэр.
-А у вас вид человека, который может оказаться убитым.
Достигнув низа лестницы, патриций неожиданно обернулся.
-Вы хотите посодействовать или вам просто интересно, чем закончится эта история? - спросил он. Мокрист вспомнил Труппера и ответил:
-И то и другое. К тому же, я в долгу перед вашим секретарем. Вполне вероятно, он спас мне жизнь. Или, по крайней мере, спас от пореза острой кухонной утварью.
-Хорошо. - Кивнул удовлетворенный ответом патриций. И более ничего не добавил, предоставив Мокристу самому трактовать его ответ.
Над этим ответом Мокрист думал всю дорогу - все то время, пока карета везла их к Танти - и пока ворота открывались, и пока они шли по коридорам. И только когда господин Труппер загремел ключами перед дверью камеры, и, наконец, распахнул ее, Мокрист очнулся.
Внутри камеры было светло. В косых лучах солнца кружились мелкие пылинки. Стукпостук сидел на нарах, поджав ноги и обняв колени. Заслышав шум отворяемой двери, он обернулся. На его лице все еще виднелись следы побелки.
-Доброе утро, сэр. - Произнес он безукоризненно-вежливо.
-Не уверен в этом. - Парировал лорд Витинари. - Могу я поинтересоваться, по какой причине ты не явился сегодня к обычному времени?
-Я должен находиться здесь, сэр. - Серьезно ответил Стукпостук. - По вашему прямому распоряжению. Я не сдержал слово. - Как бы уточняя, что он имеет в виду, Стукпостук провел пальцами по своей щеке, размазав белую полосу еще сильнее.
-Я надеюсь, ты хотя бы не просил господина Труппера тебя повесить без суда и следствия, Стукпостук?
-И то и другое уже состоялись, а отсрочка приговора была обусловлена только тем, что я обещал вам кое-что, сэр. Я напомнил об этом господину Трупперу, но он ответил, что у него очень плотное расписание с утра, и он никак не сможет ввернуть туда еще и меня, поэтому придется подождать.
«Быть Стукпостуком - это диагноз» - подумал Мокрист - «Столь вдумчиво и серьезно отвечать на явственно риторические вопросы надо просто уметь..." Стараясь быть как можно незаметнее - что было довольно сложно в залитой солнцем комнате, будучи одетым в золотой костюм - он подступил ближе.
-Что ж, я полагаю, мы поступим следующим образом. - Произнес патриций - Сейчас ты пойдешь и умоешься - белый грим на лице действительно портит мне настроение - а затем отправишься в картотеку. Заведешь новый файл на мима Безлица взамен похищенного, и обязательно отметишь в нем, что оный мим был мною помилован.
-Но я действительно обещал вам, сэр… - кажется, обстоятельство нарушенного обещания отравляло жизнь Руфуса намного сильнее, нежели перспектива повешенья.
-Я что, еще и уговаривать тебя должен? - к изумлению Мокриста, он услышал в этом вопросе почти веселье. Это была игра на грани фола. Витинари привычно поднял одну бровь и теперь взирал на собеседника, как бы предлагая ему потягаться в риторике. Стукпостук никогда не заступал за дозволенную границу, но иногда та начинала перемещаться вне его воли, и тогда он паниковал. Чего уж там, даже всесильному анк-морпоркскому тирану хочется временами чего-нибудь простого и понятного, вот вроде дискуссий с собственным секретарем.
-Никак нет, сэр! - полностью оправдывая мокристову теорию о панике, быстро отозвался Руфус.
-Прекрасно. В таком случае, полагаю, ты помнишь, где здесь можно найти умывальник, а господин Труппер, я уверен, отыщет для тебя кусок мыла.
Стукпостук вскочил на ноги, и они с палачом скрылись за дверью. На мгновение Мокристу показалось, что сейчас Витинари последует за ними, и захлопнут за собой дверь камеры - но только на мгновение. Он подумал о том, что по какой-то причине Витинари его здесь оставил. Значит, сказка еще не закончена.
-Я, видимо, должен спросить «почему»? - произнес почтмейстер - Почему вы так поступаете, я прав?
-Все мы иногда нуждаемся в обществе ангела, господин Губвиг - отозвался патриций, глядя в окошко. Ему рост это вполне позволял.
-Кто-то больше, кто-то меньше.
-Но ведь ангел является только однажды. Вы сами говорили.
-Верно. Но явившись, ангел может и не захотеть уходить обратно.
-Зачем Карцеру вообще понадобился Р... Безлиц?
-Какой странный вопрос. Полагаю, ответ на него нам мог бы дать мим по имени Юм-Юм, метатель ножей из той же труппы. Как жаль, что мы не знаем, где он сейчас. Пойдемте, господин Губвик. У вас еще много работы на сегодня.
И он направился к выходу. Мокрист торопливо последовал за ним - тюремные камеры все еще нагоняли на него оторопь.
На выходе их нагнал Стукпостук. Все еще без очков, зато чистый и причесанный. К нему вернулась прежняя деревянность его движений, скованные жесты и походка. Он пристроился в хвост к шефу, опустил взгляд, и снова превратился в того, кого Мокрист всегда привык видеть на этом месте.
О, милостивые боги… Этот человек… Мокрист бросил беглый взгляд в спину удаляющемуся патрицию. Этот человек знал, кого и на какую наживку ловить. Точно так же он поймал и Мокриста, обустроив все так, что он сам - сам! - выбрал почтамт в конечном счете. Мокрист привязался к почтамту, и полюбил его. Ему казалось, тот был именно тем, чего ему всю жизнь не хватало. Так же, очевидно, лорд Витинари обошелся и со Стукпостуком. Предложил то, к чему тот вскоре привязался всей душой. Одного лишь не учел - того, что безымянный и безликий мим привяжется к нему самому. Не только к бумагам, но и к их хозяину. Что станет не только преданно ходить за ним хвостом, но даже и спустя десять лет будет помнить о мимолетном обещании, данном расчетливому тирану. И во имя этого обещания добровольно сунет голову в петлю. Вернее, попытается сунуть - Витинари был не тем человеком, который позволил бы так обходиться с этой головой. Мокристу было предельно ясно, что ЭТОГО секретаря патриций не обменяет ни на какого другого.
Бывший мошенник шел и думал, сколько в этом городе еще государственных служащих, имевших в своей жизни беседу с ангелами. Впрочем, сколько бы их ни было, ангел к ним приходил и уходил, согласно собственному расписанию. У этого ангела было гнездо, и он туда возвращался. Было к кому.

Иллюстрации.

больше артов снова здесь:vk.com/album37887644_170011491?rev=1

@темы: фанарт, фанфики, слеш

---

[Mamoru_Chiba]

Назваине - Чудо зеленого змия
Автор: Chiba Mamoru
Бета: ворд
Персонажи: Руфус Стукпостук, Вильям де Словв, упоминаются Библиотекарь, Отто Шрик, Сахарисса, Витинари
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Юмор, Повседневность
Дисклаймер: все принадлежит сэру Пратчетту
Размер: Мини, 4 страницы
Описание:
Педант Стукпостук просыпается утром в смутно знакомом месте и со странно пустой головой, и извечным в оной вопросом - а что вчера было?
Посвящение:
Посвящается всем тем, кто после "Истина в вине" задавался вопросом, а что же такого натворил Руфус на выпускном

Голова не болела. Хотя, по идее, и должна была бы. Но не болела, как он не прислушивался. Зато она была удивительно пустой и легкой, словно полый деревянный шар, который вот только вчера незнамо для каких целей вытесал сдуру молодой столяр. Вытесал, значит, да и оставил в своей пахнущей смолой и стружкой мастерской, пока за оконцем не заалел новый рассвет. И шар впервые не узрел мир, а мир - шар.
Вот то же самое, минус шар, плюс голова.
Пространство где-то за глазными яблоками наполнилось невесомостью. Он сообразил, что это веки пытаются приподняться. И не без успеха, надо сказать.
-Ага! - произнес кто-то рядом с ним. Голос был скорее обрадованным, нежели сердитым. Что ж, это не могло не радовать. И он был знакомым. Его модуляции вызывали… не то чтобы воспоминания, а так, эхо в стенках деревянного шара. Вроде отголосков пилы и топора. Эти модуляции ассоциировались с чаем, чернильным запахом, бумагой и спокойными вечерами.
-Ну-с, и что ты можешь сказать в свое оправдание?
-А в чем я обвиняюсь? - немедленно поинтересовался он. Собственный голос показался ему каким-то незнакомым, будто и не его вовсе.
-Руфус, ты издеваешься, или действительно не понимаешь?
-Я никогда не издеваюсь, как тебе, вероятно, хорошо известно, Уилл. В противном случае я писал бы фельетоны в твою газету. Что же до непонимания, то я всегда полагал, что если человек задает вопросы, это верный признак того, что в ситуации он разобрался не до конца.
-Ты знаешь, - задумчиво протянул собеседник, судя по звуку, подтаскивая поближе табуретку и усаживаясь рядом - Если бы я после эдакого вчерашнего спросонья выдал подобную тираду, думаю, мне вручили бы медаль…
Вот он, этот торжественный момент. Рано или поздно он звучит в вашей жизни - обязательно. В вашем ли исполнении, или исполнении друга или знакомого, но этот момент наступал, так, или иначе.
-А что вчера было? - поинтересовался закономерно недавно спавший. Поискав опору локтем, он сел. Плохие новости лучше узнавать с гордо поднятой головой. Так в нее больше помещается.
Комната узнавалась с первого взгляда. Это был подвальчик отпечатни «Правды», а сам он лежал на аккуратной чужой кровати, на счет которой можно было лишь догадываться, как она попала под его бренное тело.
-Хочешь выпить? - проигнорировав вопрос, поинтересовался Уилл.
-Нет.
-Странно. Обычно после такого люди хотят.
Проблеск понимания забрезжил в сознании Руфуса, подобно рассвету в преисподней. Он озарил своды его разума нездоровым воспаленным светом, и оставалось лишь надеяться, что продолжение будет не таким ужасным.
-Какого - «такого»? - вздохнув, решил поглядеть правде в лицо он
-Я вчера отправился собирать материал для статьи про Джимкина Пивомеса - зачем-то сообщил Вильям - Это ты помнишь?
Перед внутренним взглядом Руфуса немедленно предстало, как во плоти, его расписание, написанное мелким аккуратным почерком в рабочем блокноте. Буквы выстроились, как солдаты на смотру, но выглядели не бравыми, а скучными. Как и почти все, что было связано с Руфусом - если только в этом «чем-то» не было некоторой градусности…
-Да, помню. - Кивнул он
-Вечером я отправился в «Залатанный Барабан» - продолжал свою повесть Вильям. Он сидел, задумчиво уставившись не на собеседника, а в стену, словно на ее сероватой, немного выщербленной поверхности для него проплывали события вчерашнего вечера. Им было тесно в голове Вильяма, и они стремились наружу - хотя бы так.
-И что-то понадобилось от меня лорду Витинари. До сих пор, кстати, не знаю, что именно. Он отправил тебя. Знаешь, я был ко всему готов - это же, в конце концов, «Залатанный Барабан»! - но только не к тому, что за полночь туда занесет тебя. И, думаю, прочие посетители тоже не были к этому готовы.
-Гм?
-О, да. - Вильям кивнул сам себе. Собеседника он словно бы не видел и не слышал, кивая в такт своим мыслям.
-Я хотел было тебя позвать, даже рукой замахал. И ты даже заметил мои усилия, и направился в мою сторону. Только до стола не дошел.
-Правда?
-Ага. Тебя сграбастал Здоровяга Рой, который праздновал в «Барабане» рождение восьмой дочери. Ну, не уверен, на счет «праздновал», возможно, что и заливал горе, но факт в том, что его рост составляет футов семь, а вес - стоунов сто-сто пятьдесят. Так что сгрести проходящего мимо тебя за шиворот, зажать под мышкой и возрыдать на твоей макушке о своем счастье слэш горе, нужное подчеркнуть, ничего ему не мешало. Как и подавить все попытки к сопротивлению.
-Кажется, я начинаю понимать, куда ты клонишь…
-Не уверен, потому что к этому времени подоспели мы с Отто, а он, ну, ты же знаешь, только выглядит как тощее недоразумение.
-Гм?
-Роя уже через минуту сняли с притолоки.
-Я чувствую, ты подходишь к самому интересному.
-Эти жалкие пятьдесят грамм я накапал исключительно в успокоительных целях!
-Вот оно что.
--Да. Я же не знал!
-Чего именно?
-Что тебя так… На тебя оно… - Вильям впервые за весь разговор замялся. На памяти Руфуса Вильям не так уж часто безнал, что сказать или как выразить свою мысль. Обычно-то он за словом в карман не лез. Слов он знал превеликое множество.
Руфус вздохнул, оперся плечом о стену, и всем своим видом выразил покорность судьбе.
-Я тебя чем-то обидел?
-Кто меня там вообще замечал, на твоем-то фоне…
-Гм?
-Стойка бармена футов восемь, и вся заставлена стаканами. И если бы мне кто-то еще вчера утром сказал, что в Анк-Морпорке найдется человек, способный пробежать по такой стойке, и не перебить посуду…
-Я пробежал?
-Пробежал? Ты там бил чечетку, пока бармен играл на банджо!
-Я не умею танцевать
-Это ты расскажешь Отто, с которым вы отплясывали танго, кажется, и на потолке в том числе…
-Гм?
-Извини, мне из-под стола видно было плохо. Но твое счастье, что он сейчас с Сахариссой на выезде.
-А то что?
-Не знаю. Может, будет просить твоей руки, кто знает, как там у них, вампиров, заведено… Да не бледней ты так, просто вчера он обливался слезами, что это самый счастливый вечер его жизни после Большого Убервальдского Благотворительного Бала, и он так не веселился уже лет сто. А, учитывая, что он вампир, я не думаю, что это была метафора.
-Это было разрушительно?
-В «Барабане» мебель ломают каждый вечер. Но, думаю, это был первый вечер, когда ее ломали вампиром.
-Танго?
-Мне так показалось. Хотя, возможно, это были ритуальные танцы дикого Пупземельного племени каннибалов. Я не настаиваю.Впрочем, через полчасика Отто взял тайм-аут, и ушел глотнуть чего-нибудь, чтобы промочить горло. Подчеркиваю - чего-нибудь, а не кого-нибудь. Что немало говорит о его моральном облике.
-В твоих последних словах я слышу непроизнесенное, но подуманное «в отличие от некоторых»
-Все, что я мог бы сказать о твоем моральном облике, ты вчера спел.
-Я не умею петь
-Это ты расскажешь тем тридцати семи завсегдатаям, которые тебе подпевали.
-Мне? Откуда они знали, что это я?
-А тебя, стоящего на стойке, из любой точки бара было отлично видно, не переживай. Я, кстати, мечтаю услышать подробности событий, при которых тебе стала знакома такая песенка, как «Сто Гклитские Кружева».
-Это же музыка Рока?
-Да, да, она самая. Теперь ты начинаешь понимать, куда я клоню.
-В остальном я вел себя благоразумно?
-Я не назвал бы армрестлинг с Библиотекарем «благоразумным» занятием. Впрочем, к тому времени уже вернулся Отто…
-Он меня отговорил?
-Принимал ставки.
-О, прошу прощения…
-Тебе твою долю сейчас отдать?
-Уилл?
-Не надо на меня так смотреть. Думаю, даже Библиотекарю иногда хочется повеселиться. Если тебе интересны подробности, Отто тебе их с радостью расскажет, как только вернется.
-Может, он не сразу со мной увидится? - со слабой надеждой поинтересовался Руфус
-Я бы на твоем месте на это особо не рассчитывал: ты лежишь в его кровати. Да сиди ты!.. Мы же не могли в таком состоянии тебя во дворец отправлять. Думаю, лорд Витинари бы не оценил.
-Который час?!!
-Успокойся, ты никуда не опаздываешь. Я обо всем позаботился.
-Ты хочешь сказать, его светлость в курсе всего этого безобразия?
-Думаю, как минимум о твоем родео на Сундуке ему докладывали…
-Прости, что?
-Сундук, знаешь такой? Принадлежит волшебнику Ринсвинду. Деревянный ящик со множеством ножек, необузданным нравом и характером хуже, чем у тебя в период сдачи квартальной отчетности. Всегда следует за своим хозяином, а вчера этому хозяину вздумалось зайти в «Барабан» и выпить пива.
-И что?
-Да особенно ничего. Бармен сказал, что та стена ему все равно не нравилась.
-Стена «Барабана»?
-Ограды вокруг него, но ты недалек от истины. Две лошади забрались на дерево. За это Отто выскажет тебе благодарности отдельно, он успел их сыконографировать.
-Что господин Ринсвинд?
-Его пока не поймали. Он сбежал, как только началась заварушка. Но стража работает над этим.
-То есть, он пока не проявлял недовольства по поводу такого использования своего багажа?
-Полагаю, что бы он ни проявлял, багаж выскажется куда весомее. Но если хочешь знать мое мнение, кажется, Сундуку тоже понравилось и он не прочь повторить.
-С чего ты взял?
-Ты все еще жив.
-Гм. Это, надеюсь, все?
-Ты правда хочешь знать точный ответ?
-Нет.
-Тогда, думаю, пока хватит. Сходи умойся, и я, так уж и быть, накормлю тебя завтраком, а Отто, я уверен, поделится с тобой какао… Так сказать, в благодарность за шикарную первую полосу сегодняшнего выпуска.
-А-а, я так и знал, что в этой бочке дегтя должна быть своя ложка динамита…
-Хочешь полюбоваться?
-Воздержусь пока что. Не уверен, что я это выдержу.
-Тогда наверх лучше не выбирайся.
-Долго?
-Недели, думаю, две. Вряд ли больше, люди в этом городе быстро забывают новости.
Вильям поднялся, и прошел к двери. Уже стоя на пороге он обернулся, и произнес:
-Если такое ты творишь после жалких пятидесяти грамм, то что будет после пинты?
-Не знаю - пожал плечами Руфус - Никогда не пытался это проверить.
-Очень тебя прошу, и не пытайся!
-Хорошо.
-Я рад это слышать. Потому что когда ты… - тут он заметил, как вытянулось лицо его собеседника и поспешно скрылся за дверью, отказавшись от соблазнительной идеи продолжить. Иногда кое-что и правда лучше скрыть. Из соображений, так сказать... гуманизма.

К этому немного новых артов:

@темы: фанарт, фанфики

---

[DmU]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[DmU]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Промофото к новому фотодиафильму по творчеству сэра Терри

[Итейн Морриган]

Пока новый диафильм по мотивам произведений сэра Терри Пратчетта находится на середине постпродакшна (а все смотрели и хорошо помнят первый диафильм "С Днём Рождения, Смерть!" 2010 года), представляем вашему вниманию промофотографии к новому произведению нашей творческой группы "Making Pictures" - "В ваших снах..." Сюжет нового диафильма запутанный, приключенческий, а кто из героев принимает в нём участие - смотрите промофото в комментах.

@темы: диафильмы, косплеи, фанарт, фанфики, Плоский Мир, цикл о Смерти, цикл о Страже, цикл о Ведьмах, Ветинари, Терри Пратчетт, новости

---

[Mamoru_Chiba]

Молчание - золото
Автор: Chiba Mamoru
Бета: ворд
Дисклаймер - все принадлежит сэру Пратчетту
Персонажи: Хэвлок Витинари, Руфус Стукпостук, Сэм Ваймс, капитан Хоренц, Низз, Вентурия, Ржав, Чудакулли
Рейтинг: G
Жанры: Драма, Фэнтези, Экшн (action), Психология, Hurt/comfort
Предупреждения: Насилие
Размер: Миди, 53 страницы
Описание:
Совет лордов Анк-Морпорка оборачивается маленькой трагедией, и секретарь патриция оказывается за много миль от города в военном отряде Злобении, принимающем его за шпиона. Теперь чем дольше он будет молчать - тем дольше проживет. Однако не жизнь беспокоит его в первую голову - кажется, у князя Злобении есть каике-то планы на счет Анк-Морпорка?..

1

В тебе ведь куда больше всего,
чем видно на третий глаз!
(Т. Пратчетт, «Вор Времени»)


Вместо предисловия:
Стукпостук молчит почти всегда. А те, кто много молчат либо много думают, либо много делают. Так как думает в этой связке патриций, остальное задачка на логику.


Рваный надрывный кашель лорда Ржава царапал слух. Ваймс поморщился. Так кашляют только люди, уже отчаявшиеся привлечь к себе внимание, и, того и гляди, и правда привлекущие к себе болезнь, соблазненную интересными звуками. Лорд Ржав был недалек от тяжелой формы коклюша. Впрочем, это не мешало патрицию его игнорировать. Лорд Витинари, когда хотел, мог не слышать ничего и никого. Ваймс это лучше всех знал. Самым выдающимся с его точки зрения достижением патриция в этой области командор полагал его умение не слышать глас рассудка. Обычно это так смущало рассудок, что он умолкал и погружался в ожесточенные прения шепотом в компании со Здравым Смыслом и Трезвым Взглядом На Вещи. Обычно они приходили к мнению, что раз их не слушают, имеет смысл помолчать и подождать, есть ли что сказать собеседнику. А лорду Витинари обычно было что сказать. Например, раздать два вагона ценных инструкций.
Ваймс скучающе поглядел в сторону окна. Свет в кабинете присутствовал исключительно номинально. Учитывая его скорость на Диске, скорее всего, он просто запаздывал, но был где-то на подходе. Утренняя серая муть, хорошенько замешанная на худшем Анкском тумане, неторопливо заполняла все уголки. Она была похожа на воду, которая остается после варки особо паршивой картонной овсянки.
Лорд Ржав снова закашлялся. Он уже был близок к пневмонии. Ваймс заметил, как на долю секунды болезненно поморщился секретарь патриция - громкие звуки никогда не стояли во главе списка предпочитаемых им вещей.
Лорд Витинари опустил бумагу на стол, и поднял взгляд на Ваймса.
-Знаете, командор, - начал он, и командор кивнул. Он знал. Он знал и то, что означает этот взгляд, и мысленно уже прикидывал, как пакует вещи. Патриций опять собирается его заслать - в дальние края, с миссией на благо города.
-Мне кажется, этот конфликт двух небольших стран все же можно использовать на благо.
О, да. Вот в этом весь Витинари. Нормальные правители только и думают о том, как бы выйти сухими из воды, а он - как выбраться из нее с уловом, и привлечь к ответственности того, кто давно не чистил пруд.
Патриций бесшумно встряхнул листком, расправляя его, и его глаза задвигались, отыскивая требуемое место. Секретарь, стоя у него за плечом, едва заметно наклонился, и кончик его карандаша указал на какой-то абзац. Витинари два заметно кивнул.
-Когда их конфликт разрешится, - продолжил он, и Ваймс опять же отметил это «когда» вместо «если» - мы сможем продолжить линию Великого Пути.
-Ваши семафоры - поджал губы лорд Вентурия - Удобное новшество, но, должен сказать, слишком хлопотное.
Витинари бросил на него быстрый взгляд поверх листа, и лорд Ржав, воспользовавшись случаем, талантливо изобразил приступ туберкулеза. Но и на этот раз остался проигнорированным.
-Жизнь есть движение - заметил лорд Витинари - Без хлопот мы никуда не сможем продвинуться.
Ваймс стиснул зубы. Эти… люди, они говорили так, словно это они обо всем хлопотали. Ехали за сотни миль, строили там клик-башни, отбивались от разбойников и дикого зверья, терпели голод, холод, и местное население, и все - с целью протянуть линию сообщений как можно дальше. Они - сидели в удобных (а в случае лорда Витинари не удобных, но это так, к слову) кабинетах, и рассуждали о судьбах людей, с которыми никогда не увидятся даже мельком. Хотя судьба, конечно, любит подшутить… Не то чтобы с чувством юмора у нее был полный порядок. Скорее уж наоборот. Но на Диске даже среди богов не находится пока охотников ей сообщить об этом прискорбном факте...
Такое отношение Ваймса в людях просто бесило. Витинари он был согласен терпеть ровно до тех пор, пока тот патриций, то есть, пока закон диктует терпеть его. Иногда в голову приходили крамольные мечтания о виселице, однако командор всегда точно знал, где кончается его собственный нос и начинается нос соседа. И не пытался изменить порядок вещей, если закон не говорил обратного. Все вышеперечисленное не относилось к таким, например, мерам урегулирования ситуации, как баррикады. Но на баррикадах и законы другие.
-Тем не менее, должен заметить, что конфликт Борогравии со Злобенией вылился нам в семь тысяч двести сорок два доллара и восемь пенсов, если верить отчету Великого Пути, а я не вижу причины ему не верить. Конфликт требует разрешения, и немедленного.
Лорд Ржав захрипел. Есть, все-таки, пределы человеческого организма.
-Стукпостук, - произнес патриций - принеси лорду Ржаву горячего чая. Он, кажется, нездоров.
Секретарь выскользнул из кабинета, бесшумно притворив за собой дверь. Ваймс выщерил зубы - это у него сходило за мрачную улыбку. Логика патриция иногда заслуживала того, чтобы какой-нибудь отдельный занимательный ее пример был проткнут булавкой, помещен под стекло и повешен на стену, чтобы долгими зимними вечерами рассматривать его и предаваться воспоминаниям. Было совершенно очевидно, что патриций равнодушен к стараниям Рональда Ржава, хоть задохнись он от кашля - вероятнее всего, прикажет убрать медленно остывающее тело из-под стола и продолжит совещание. Тем не менее, этот звук совершенно точно мешал сосредоточиться его секретарю, а значит, тот хуже исполнит свои функции. Терпеть такое безобразие Витинари был не намерен.
-Борогравия на грани самого позорного поражения за последние триста лет - заметил лорд Вентурия - Остаток их армии заперт в крепости Нек. Я имею в виду - боеспособный остаток. А Злобения расслабилась настолько, что посылает прочесывать местность мобильные отряды кавалеристов, в надежде на хоть какое-нибудь развлечение.
Витинари улыбнулся. Он делал так каждый раз, когда кто-то выражал хоть немного дельные мысли. Примерно такое же выражение появляется на лице хозяина, в конце долгих и упорных тренировок научившего своего пса держать кость на носу. Зачем - непонятно, но вселяет уверенность в превосходстве своего разума над чужим. Хоть бы и собачьим.
-Это их внутренняя политика - мягко заметил Витинари. Он протянул руку в сторону, и его вездесущий секретарь немедленно вложил в нее какие-то бумаги. Ваймс отметил, что не заметил, как Стукпостук вернулся. Тем не менее, лорд Ржав с кислой миной уже пил чай маленькими глоточками, чтобы не обжечься. Судя по облачкам пара, в его чашке был крутой кипяток. Секретарь его светлости по мелочам не разменивался.
-Они воюют последние лет сто…если точнее - сто тридцать четыре года - патриций сверился с бумагами - Из-за границы между этими государствами, определяемой по руслу реки, которая каждый год разливается в немного другом месте.
-Ну и как вы собираетесь утихомирить столь… пламенный конфликт? - поинтересовался лорд Низз. Он слушал всю беседу без особенного интереса, так как все это не имело к нему ровным счетом никакого отношения. Лорд Низз занимался наемными убийствами, и вряд ли ему здесь закажут целое государство, пускай и такое крошечное, как Борогравия…
-О пламени речи давно не идет: оно изжило себя уже полвека назад - был ответ - Это, скорее, напоминает войну по привычке. Нечто схожее случается между людьми, давно пребывающими в браке.
-Вам-то откуда знать? - буркнул Низз, состроив из своего породистого лица нечто, сильно напоминающее гримасу недоверия, обычно приберегаемую для уличных фокусников, продавцов патентованных средств от облысения и соседей, которые свято уверены, что именно ваша кошка приложила лапу к изменению формы клумбы.
-А вам есть, с чем сравнивать? - не остался в долгу патриций. Стукпостук наклонился к его уху и что-то коротко прошептал. Брови лорда Витинари поднялись немного вверх.
-О - произнес он. По рядам пробежал легкий, едва ощутимый скорее кожей, чем ушами, смешок. Лорд Низз занервничал. Но патриций не стал заострять на теме внимание, вероятно, решив проявить свое фирменное милосердие. То самое, после которого вы так мечтаете о виселице или о тихой и спокойной скорпионьей яме. Он сказал:
-Но вернемся к нашему вопросу. У кого-нибудь из присутствующих имеются предложения?
«Да» - подумал Ваймс - «У тебя. И ты нам их вскоре изложишь. Разжуешь подробно и чайной ложечкой затолкаешь в ухо, чтобы плотнее улеглись в мозгах.»
-Да! - рявкнул хрипловато лорд Ржав. Он не верил своему счастью.
-Сила нашей доблестной армии решит это досадное недоразумение!
-Прости, сила чего? - склонил голову к плечу патриций
-Армии!
- Какой армии, лорд Ржав?
-Доблестной!
Витинари вздохнул. С этими - сложнее всего.
-Опасаюсь, мои слова для тебя станут потрясением, - произнес он - Однако вот уже несколько десятков лет в Анк-Морпорке нет регулярной армии.
Судя по лицу Ржава, потрясением новость не стала, но настроение подпортила изрядно.
-Мы не сдаемся перед трудностями и не пасуем перед такими мелочами! - заявил он - Армия будет, достаточно бросить клич, и сотни отважных сынов города просто ринутся на…
-Вот-вот - вздохнул лорд Витинари - То-то и оно, что ринутся, оставляя сотни, как ты изволил заметить, рабочих мест без работников. Это, знаешь ли, вредит экономике. Очень вредит. Ты понимаешь меня?
«Вряд ли» - с удовольствием подумал Ваймс. Судя по лицу лорда Ржава, ему было глубоко плевать на всякую экономику, если вместо нее можно галопировать впереди армии, размахивая саблей.
-К тому же - Витинари снова уткнулся в свои бумаги. Лорд Ржав их уже заочно ненавидел - Злобения с восторгом принимает нашу политику, поддерживает торговлю и отводит место под семафорные башни. То есть ведет себя крайне подозрительно. Не думаю, чтобы князь Генрих был нашим другом.
Слово «друг» лорд Витинари произносил в особой, свойственной лишь ему одному манере. В его устах оно звучало, как слово иностранного языка, которое применяют по необходимости, в виду отсутствия приемлемого заменителя в местном наречии, и опасаются, что его применение будет не до конца верным, что вызовет недопонимание.
-Мы наголову разобьем этих…
-Лорд Ржав, ты внимательно слушал то, что я только что говорил?
Лорд Ржав остановился. Он, вопреки первому, второму, и даже десятому вашему мнению, вовсе не был глуп. Ваймс знал - на примере собственной жены - что такое селекция всех этих знатных семейств. На протяжении столетий они прилагали усилия, выращивая особи, как можно более подходящие для военных действий, с крепкими костями, и характером, которым можно подковывать лошадей. И с очень, очень специфическим отношением к проблемам. Если проблему нельзя зарубить мечом, расстрелять из пушек, или, на худой конец, потоптать боевым конем, она признается недостойной сиятельного внимания. Все прочее - не проблема. В некоторой степени лорд Ржав проявлял своеобразный извращенный патриотизм, принимая на веру заявление патриция о том, что все происходящее проблемой является. И его злило то, что ему не дают с ней разобраться. Патриций видел проблемой то, что перекрыта дорога через Борогравию, и что выведена из строя семафорная башня. Лорд Ржав видел проблему в том, что кто-то не прав, а кто, где и в чем было неважным, так как не соответствовало вышеперечисленным признакам нормальной проблемы лорда.
-Разумным решением будет, - начал снова патриций, а Ваймс, знавший этого самого патриция как облупленного, для себя перевел эти слова как «я решил» - отправить к крепости Нек нашего посланника. Крепостью сейчас владеет Злобения, и официально мы желанные гости. А что официально, то не противозаконно.
«Вот сейчас» - тоскливо подумал Ваймс - «Сейчас и выяснится, что нет лучше кандидата, чем давно не бывший в отпуске Сэм Ваймс, и патриций просто умирает от желания оказать оному Сэму Ваймсу услугу, заслав его туда, где разворачиваются такие интересные события…»
-Но мы не можем попустительствовать! - рассердился Ржав - Мы обязаны ответить на оскорбление, так, чтобы враг трижды подумал, прежде чем протягивать к нам свои подлые лапы!
-Это не наш враг, лорд Ржав - дипломатично напомнил патриций. Низз украдкой зевнул. Ему было скучно.
-Как это - не наш?- такой подход к вопросу Ржав явно не рассматривал. Он сузил глаза и теперь буравил собеседника довольно неприятным взглядом. Он и раньше недолюбливал Витинари, еще после проваленной военной оказии с Клатчем, но вслух на эту тему не высказывался. По крайней мере, при всех.
-Кажется, мои аргументы станут понятнее и убедительнее, если вы сможете увидеть этого… врага.
Слово «враг» в устах патриция тоже звучало чужеродно, и отдавало типично Анк-Морпоркским акцентом, по звучанию так похожим на слово «потенциальный покупатель».
-Как же его можно увидеть, не отправляясь на передовую? - хмыкнул Ржав. Ваймс поглядел на него сочувствующе - так откровенно нарываться на поучения патриция мог только очень смелый человек. Про очень глупого мы не говорим, так как лорды не бывают по-настоящему глупыми. Они могут быть, конечно, эксцентричными до крайности, но чем-чем, а вот эксцентричностью от Ржава и не пахло. От него пахло порохом, конским потом и полиролем для доспехов.
Вместо ответа патриций обернулся к своему секретарю.
-Стукпостук, - произнес он - пошлите в Незримый Университет сообщение для Аркканцлера. Я полагаю, он будет счастлив испытать в деле свой новый омнископ.

2

Справедливо рассудив, что легче транспортировать прибор во дворец, нежели транспортировать собрание к прибору, патриций именно так и выразился в записке Аркканцлеру. По ее прочтении могло создаться превратное впечатление, будто бы упомянутый Аркканцлер просто не представляет себе дальнейшей жизни без того, чтобы притащить тяжелый и громоздкий омнископ в Продолговатый кабинет, где при помощи него и показать всем присутствующим, как же они заблуждаются, полагая волшебников просто забавными стариканами в острых шляпах. В принципе, такая трактовка порядка вещей было недалека от истинной, кроме одного аспекта: доказывать подобные вещи Аркканцлер Чудакулли предпочитал при помощи приборов не более сложных, чем его магический посох, или, в самом крайнем случае, охотничий арбалет.
Тем не менее, собрание действительно пришлось прервать примерно на час, пока господа волшебники не сообразили каким именно заклятием они отлевитируют омнископ через несколько кварталов так, чтобы это вышло наиболее эффектно.
Ваймс за это время успел сходить и проведать своих людей на постах рядом с дворцом, поэтому не испытывал дискомфорта от затянутого ожидания. Такой штуки, как этот самый от ожидания, нормальный стражник не знает вовсе, иначе он тут же перестал бы быть стражником, а превратился просто в человека, напялившего доспехи и посреди ночи ищущего себе неприятностей на произвольно выбранную грабителями часть его тела.
Командор даже не догадывался, что все это время делали участники собрания. Возможно, воспользовались случаем и сплели заговор-другой. Раз уж все равно вместе торчать, так почему бы не совместить неприятное с бесполезным? Плести заговоры против Витинари было все равно, что устроить соревнование между начинающей вязальщицей носков и матерым очудноземским пауком, чья паутина, как известно, служит отличной палаткой, пока ты не разберешься, что к чему. Но тогда, обычно, бывает уже поздно. Тем не менее, люди, к чьим фамилиям добавляется слово «лорд», и чьи имена обычно не знает никто, должны были держать себя в форме, и заговоры для этого просто необходимы. Что-то вроде дружеской субботней партии в дуркера с приятелями - просто чтобы не расслабляться.
Ваймс вернулся, как раз когда громоздкий омнископ величественно плыл вверх по лестнице, а сопровождающие его волшебники, отдуваясь и пыхтя, карабкались следом. В арьергарде всей этой процессии тащился Стукпостук, уткнувшись носом в планшетку. Ему поручили проконтролировать установку прибора, этим он и занимался, то есть торчал над душой тех, кто знал, как это делалось. С точки зрения Витинари, оставлять волшебников без присмотра в помещении, в котором ты и дальше собираешься жить, было верхом неразумности. А самому стоять у них над душой патрицию было, разумеется, недосуг. Он как раз участвовал в заговоре против себя, и подходил к самой интересной фазе.
Общество несколько оживилось, когда омнископ появился в дверях кабинета. Огромный мутный шар на резной подставке, он плыл вперед с таким апломбом, будто это он здесь являлся самым главным лицом. Хотя и лица-то у него не было (надо заметить, это довольно распространенное явление: именно те, кому хвастать нечем, делают это особенно охотно). Волшебники, посовещавшись между собой, обратили вопросительные взоры на клерка, и тот, не отрываясь от планшетки, вежливо указал карандашом место, на котором спустя секунду остановился омнископ. И опустился с неожиданно мягким стуком на пол.
Появился Витинари. Боги знают, где он прятался до этого момента. Или не знают, что еще более вероятно - делать вот ему нечего, перед ними отчитываться. Тем не менее, он появился, и господа заговорщики тут же вспомнили, что они мирное собрание и внимают с предельным прилежанием.
-Это прогресс в чудотворстве - любовно похлопал Аркканцлер омнископ по круглому боку. Тщательно протер рукавом, отчего тот заблестел, и энергично дохнул на поверхность, после чего протер еще разок.
-Просто-таки новаторство инженерной мысли. Тупс!
-Да, Аркканцлер? - безнадежно отозвался молодой голос из скопления острых шляп
-Самое важное я сделал, можешь приступать ко всяким мелочам.
-То есть, к запуску - убито постановил Тупс - Да, сэр. Уже… - хозяин у голоса тоже оказался довольно молодой - по крайней мере, если сравнивать его с коллегами. Он принялся возиться с огромным шаром, что-то подкручивая внизу под опорой и периодически постукивая в произвольных местах. Патриций остановился у него за спиной, и, заложив руки за спину, наблюдал за этой суетливой деятельностью. Что, кажется, только сильнее заставляло Тупса нервничать. Ситуация осложнялась еще и тем, что за спиной у патриция традиционно маячил его секретарь, что-то записывающий. Возможно, что даже отчет о том, сколько раз и как именно был упомянут лорд Витинари во время транспортировки неудобного и тяжеленного омнископа из НУ в Продолговатый кабинет. Полноты картины ради, надо было и за его спиной кому-нибудь пристроится, но что-то никого туда не тянуло.

Наконец молодой волшебник выполз задом наперед из-под шара, отряхнул колени, и произнес:
-Готов к активации. Но, Аркканцлер, инверсию я бы ему на досуге все же подправил… При высоких нагрузках может и не выдержать фрактационного давления.
-А мы не собираемся ничего превышать - отозвался Чудакулли. Ваймс скептически хмыкнул. Ничего не собирающийся превышать волшебник это все равно, что Шнобби, который собирается ничего не воровать. Ну просто потому, что это Шнобби, ваш мозг отказывался участвовать во всем этом цирке с воображалками, и уходил в отпуск.
-Прошу вас, господин Тупс, приступайте - кивнул патриций, и, обернувшись к заговорщикам, сообщил: - Господа, будьте любезны уделить этому внимание.
Господа были любезны настолько, что повыскакивали с мест и устремились к омнископу. По сравнению с часовым сидением на месте и переливанием из пустого в порожнее, это было неплохой сменой вида деятельности. Ваймс наоборот, не особенно стремился туда - что он, омнископа, что ли, не видел? Или не знает, чем все дело закончится, и кто в результате проедет в Злобению?
Тупс зашаманил над шаром. По его поверхности побежали рваные волны. Заклубился туман, который постепенно оформился в облака, словно бы подсвеченные золотым закатным солнцем. Из них вынырнула какая-то леди в занавеске не по размеру, удобства ради переброшенной через плечо и с высоко поднятым факелом.
-Это еще что? - недовольно нахмурился Чудакулли
-Поиск поля, Аркканцлер, - вздохнул Тупс - я же вам рассказывал…
-Убери это - перебил старший по званию - Мало ли, кто она такая!
Тупс склонился над прибором - или точнее будет сказать, скрючился под ним. По омнископу по очереди промелькнули виды звездного неба с уходящими вдаль буквами, огромная цифра двадцать в окружении отливающих червонным златом письмен, рычащий лев, и, наконец, он показал безоблачное небо.
-Смести ракурс. - Недовольно велел Чудакулли.
-Субреальные пространственные помехи, сэр. - Донеслось из-под прибора. - Я делаю все, что могу!..
Небеса уплыли вверх, и показались верхушки деревьев. Судя по всему, это был редкий лесочек. По едва заметной тропинке между деревьями бодро шагал отряд людей. Шли они налегке, словно выбрались на оздоровительный пикник протяжностью в несколько дней, а не на военную кампанию. Лорд Ржав прямо-таки задохнулся от подобного зрелища. В его представлении люди, обладающие таким уровнем организации походов, просто не имели права становиться проблемой лорда. Что тут рубить и топтать, я вас спрашиваю?..
Всего людей было около десятка. Они выглядели здоровыми, шли ходко, и весело переговаривались, но слов разобрать было нельзя. Впрочем, из-за незнания местного языка, никто особенно и не расстраивался.
Изображение поплыло, и Чудакулли раздраженно стукнул по нему кулаком, призывая к порядку. Изображение незамедлительно раскаялось и снова совместилось. Тупс под омнископом слабо заскулил.
-Это же форменный… пикник! - воскликнул лорд Ржав, багровея - И это армия?!
-На текущий момент это - самая серьезная военная сила на площади в два государства - сдержанно заметил патриций - И, как вы можете заметить…
Изображение снова заскакало, и Аркканцлер повторил свою воспитательную процедуру. Тупс пискнул. Видимо, силовое воздействие как-то отражалось в зоне прямо под шаром.
-Не раздражайтесь! - взмолился он - Омнископ очень чувствителен к изменениям обобщенного психоэмоционального коэффициента интегрального поля!..
-Но он не показывает! - яростно отозвался главный волшебник, который и прежде искренне полагал, что хорошая затрещина решает девять производственных проблем из десяти.
-Того, что он показал, совершенно достаточно! - громогласно заявил лорд Ржав - Вполне, я бы сказал!
-И вы, сэр, тоже не раздражайтесь… Ой-ой-ой…
-Джентльмены, - тихо произнес лорд Витинари - Если вы будете так любезны, чтобы…
Джентльмены при первых звуках его голоса стихли, приготовившись услышать нечто довольно убийственное, и тем громче прозвучал в Продолговатом кабинете звук, как будто кто-то прыгнул на коробку яиц.
-Теперь вы не только раздражаетесь, но и боитесь… - в отчаянье заблеял Тупс, дергая за все переключатели прибора подряд, и, как истинный волшебник, полагая, что это либо поможет, либо им всем уже будет все равно.
Омнископ взорвался. Это более всего напоминало то, как разлетаются пушинки одуванчика. Миллионы крошечных трещин в мгновение ока оплели матовую поверхность шара, заставляя его внутренний свет вырываться наружу, а затем его осколки разлетелись во все стороны, словно иголки с чихнувшего ежа. Только спустя секунду послышался громкий стеклянный звон и еще спустя миг - крики. В безопасности, как выяснилось, был один Тупс - как и всякий счастливец в эпицентре взрыва.
Какое-то время в воздухе покружилась стеклянная пыль, которую ни в коем случае не рекомендовалось вдыхать, но, наконец, осела и она. Чудакулли приподнял шляпу над носом и оглядел поле взрыва.
-М-да - протянул он - Эксперимент мы, пожалуй, признаем неудачным…
Прочие участники событий приподняли головы и тоже осмотрелись. Вопреки их ожиданиям, пол не был усеян истекающими кровью телами дорогих соратников и давних политических оппонентов. Более того - раненых не было вовсе, как будто огромные куски бритвенно острого стекла не были такой уж помехой человеческому телу.
-Эксперимент? - раздался где-то за спиной Аркканцлера размеренный голос
-О, э, Хэвлок… - неловко усмехнулся тот, оборачиваясь - Я же говорил тебе, что это новый прибор…
-Совершенно надежный, как ты недавно меня уверил. - Кивнул патриций
-Эм-м, просто небольшой разлад в полях. Тупс! Немедленно объясни его светлости, какого черта ты натворил с омнископом!
-Я? - аж задохнулся молодой волшебник - Но я только…
-Вот это и объясни!
Участники совета поднимались на ноги и оглядывались. У них был вид людей, переживших маленький локальный конец света. А еще у них был вид людей, которые пережили некий намек лорда Витинари, отличающийся, прямо скажем, стеклянной прозрачностью, а так же точностью и остротой. Намек на тему того, что не стоит ему мешать в его планах. И даже если вас позвали проголосовать, лучше заранее у него уточнить, за что именно вы хотите голосовать. На всякий случай.
Витинари тем временем обошел подставку, осиротело светившую пустой окружностью, и покачал головой.
-Какая потеря для науки. - Заметил он холодным тоном. - Стукпостук, во сколько обошлось создание этого прибора?
В ответ раздалась ясная и точная тишина.
-Стукпостук? - повторил лорд Витинари, с неудовольствием оборачиваясь. Ваймс почувствовал неладное. Так всегда выходило, когда в дело вмешивалась магия. И сейчас внутренний голос ему подсказывал, что дело не кончится его засыланием к черту на рога. О, нет… Так просто он уже не отделается.
Витинари обвел собравшихся спокойным взглядом.
-Аркканцлер, не будешь ли ты так добр пояснить, куда именно и по какой причине исчез мой секретарь? - поинтересовался он. Чудакулли смахнул с полы мантии невидимую стеклянную пылинку.
-Ну-у… - протянул он, поднимая глаза к небесам, чтобы, в случае чего, иметь шанс на кого-то все свалить. Да так и застыл. Следуя за его взглядом, и прочие поглядели вверх.
Под потолком словно бы плавало жидкое зеркало. Оно медленно вращалось против часовой стрелки, а по его поверхности неслись изображения облаков.
-Опять ракурс слетел… - прозвучал в тишине голос Тупса. - А я говорил, что ему нужен фазовый преобразователь…

3

Во что волшебники способны превратить помещение, прежде использовавшееся для серьезных целей? Умудренные жизненным опытом и - главное - общением с волшебниками люди могут дать множество ответов на этот, казалось бы, простой вопрос. Самым теоретически верным из них будет ответ «филиал НУ». А самым верным практически - «дурдом».
Убеленные сединами мужи пришли в такую ажитацию от происходящего, что словосочетание «яма со скорпионами» промелькнуло в их обиходе не более десятка раз. Они выудили из карманов чарометры, рулетки, магофоны, и курительные трубки, и продолговатый кабинет немедленно наполнился их деловитыми ругательствами. Ругательства были действительно деловитыми, потому как за стеной дожидалось результатов их исследований высокое собрание во главе с самим патрицием. У которого, как известно, довольно-таки скорпионье чувство юмора.
Ваймс стоял в дверях, опершись плечом о косяк, и курил, наблюдая за суетой. Теоретически считалось, что он приглядывает, как бы чего не вышло. Практически же он был готов укрыться за любым предметом, если только возникнет опасность чароизвержения в произвольную сторону. Волшебники славились такими штуками. Ну а что касается их отрицаний этого факта, то стоит только взглянуть на университетского библиотекаря, чтобы вопросы отпали сами собой. Ни с того ни с сего люди в орангутангов не превращаются.
Чудакулли подал сигнал, махнув рукой, его подчиненные засуетились вдвое пуще, образуя некое подобие хоровода из людей, воздевающих руки и выкрикивающих странные слова на мертвых языках, и иногда - непечатные на живых. Жидкое зеркало словно бы перетекло с потолка на стену, образовав там некое озерцо, в которое кто-то из волшебников немедленно бросил огрызок яблока. Огрызок беспрепятственно преодолел мерцающую преграду, и по лесной полянке, весело поблескивая уже начинающими темнеть обкусанными боками, покатилось свидетельство хорошего аппетита метателя. Волшебники дружно переглянулись, восклицая «ага!» и… остались стоять на месте. Конечно! Нужен был доброволец. И Ваймсу почему-то казалось, что им станет человек в штанах, а не в мантии. И, скорее всего - учитывая совокупность сопутствующих данных - в доспехах.
Не дожидаясь, когда дело дойдет до этой точки естественным путем, Ваймс направился к группе волшебников сам. Те посторонились - едва ли не беспрецедентный случай - давая дорогу. Ваймс протянул руку к озерцу, стараясь не думать о том, что это может за собой повлечь. У него, как будто, есть выбор… Рука почувствовала холод расплавленного серебра, и командор торопливо ее отдернул, успокаивая собственный мозг заверениями, что температура плавления металла вряд ли может быть равна минус тысяча градусов.
-Ага! - высказался руновед (что это руновед, было ясно из знаков, которыми была расшита его мантия. У прочих волшебников те были сложнее и закрученнее)
-Стало быть, людей он не принимает! А животных?
Короткие опыты с поспешно изловленным при помощи магии голубем (под ногами, конечно, крутился господин Хлопотун, но покажите мне самоубийцу, который решится проводить опыты на собаке патриция) показали, что более одного зеркало тоже отказывается принимать. Первоиспытатель, науки ради, самоотверженно сгрыз еще одно яблоко за рекордно-короткие сроки, однако его жертва (для науки) оказалась тщетной: второго огрызка зеркало тоже не принимало.
-Всего по штуке. - Задумчиво протянул Чудакулли, поглаживая бороду. - Какой интересный эффект! Тупс!
-Да, сэр?- отозвался тот без особого энтузиазма
-Займись исследованиями!
-Уже, Аркканцлер.
-Я же не давал распоряжения!
-Как это, а только что?
-Да, но ты занялся исследованиями раньше!
-Какая разница, сэр, я и так знал, что вы захотите его изучить!..
Чудакулли нахмурился. Инициатива под его началом была наказуема вдвойне, втройне, и облагалась дополнительными налогами ко всему прочему. Он только было собрался сообщить все это Тупсу, когда за их спинами послышалось:
-Как продвигаются исследования?
-Отлично, сэр! - бодро отозвался Чудакулли
-То есть, скоро я смогу лицезреть своего секретаря на рабочем месте?
-Эм-м, не то чтобы совсем скоро… - замялся волшебник - Послушай, Хэвлок, это беспрецедентный для науки случай! Он требует всестороннего изучения, если ты понимаешь, о чем я…
Патриций прикрыл глаза, будто прицеливался, но взгляд его оставался спокойным.
-Мы стараемся, ваша светлость. - Вздохнул главный волшебник
-И каковы результаты?
-Судя по показаниям приборов, омнископ перешел в альтернативно новую форму своего существования. Как лед под действием тепла превращается в воду, так и чрезвычайно чувствительный к пси-энергетическим потокам прибор, преодолев точку «кипения» сменил, э, свою природу.
-То есть, мы имеем принципиально новый прибор? - поднял одну бровь патриций.
-Именно. - Кивнул Аркканцлер. - Пока что мы выяснили, что он пропускает через себя все, но по одному экземпляру. Одного человека - это был ваш секретарь - одного голубя, один огрызок… Полагаю, если вы бросите карандаш, то второй туда и молотком не забьешь.
-Можем ли мы предположить, что это обоснованно природой, эм, прибора?
-Да, милорд, думаю, можем. Предполагать мы можем вообще все, что угодно. Волшебники так постоянно делают.
-Понимаю. Ты хочешь сказать, что вы не можете проверить своих гипотез.
-В кочан. - Кивнул Чудакулли. - Пока что не можем. Нам придется хорошенько поработать, но не сомневайтесь, мы раскусим этот орешек. Дневать и ночевать будем возле этого клятого зеркала…
-Эм-м-м… - жалобно протянул за его спиной Тупс, который догадывался, КТО именно будет тут дневать и ночевать. Но Аркканцлер не обратил на него внимания. Он бы его вряд ли обратил, даже если бы сзади зарычал лев.
-О, конечно - кивнул лорд Витинари - Прошу, исследуйте это любопытное явление природы столько, сколько потребуется.
-Ну и слава богам… - вздохнул Чудакулли
-Однако, Наверн, я вынужден буду вас потеснить: видишь ли, это мой рабочий кабинет. Надеюсь, я не очень стесню вас, если буду работать за своим столом?
У стоящего за спиной Аркканцлера молодого волшебника с лица исчез не то, что румянец, но и последние представления о тенях. Оно побелело так стремительно, словно в него бросили невидимую пудреницу. Остальные слушатели так же не испытывали энтузиазма от предложения, однако согласились все, и довольно дружно.
-Вот и хорошо, - кивнул патриций, отходя от группы волшебников к упомянутому своему столу, и усаживаясь за него - прошу вас, приступайте. Не обращайте на меня внимания.
Взгляд Чудакулли говорил, что он может много чего упустить из виду, например, разъяренного носорога перед носом, однако не обращать внимания на Хэвлока Витинари, когда тот в одной с тобой комнате… Это было попросту невозможно.
-Гм, ну, что ж, джентльмены… - прокашлялся Чудакулли - Прошу всех на посты! Думминг!
-Да, сэр?
-Давай, составь рабочий дневник, или как ты там это называешь, чтобы мы не запутались…Главный Спорщик, я все вижу, хватит жрать яблоки, эту гипотезу мы уже проверили!
-А может, существует некая точка, как болевой порог? - с набитым ртом отозвался Главный Спорщик. - Скажем, порог яблочных огрызков, а? Что скажешь, ведь такое может случиться! Надо все проверить!..
-Разуй глаза и погляди внимательно! - грозно навис над ним Аркканцлер
-Что ты видишь у меня за спиной?
-Ничего: ты мне даже окно загораживаешь!
-А если встать на цыпочки?
Ни один нормальный волшебник не удержиться от соблазна хоть одним глазком поглядеть на нечто, скрытое от его взора. Главный Спорщик встал на цыпочки и вытянул шею.
-Ой… - сказал он и спрятал недоеденное яблоко в карман.
-Так-то лучше - кивнул Аркканцлер. Он отошел от оппонента и поглядел на зеркало, как художник глядит на холст, которому уготовлено вскоре стать шедевром. Постепенно с его лица сходила мысль о том, что ему в спину глядит патриций Анк-Морпорка, и на ее месте проступала другая. Та, что посещает каждого истинного мага, когда он сталкивается с неведомым. А именно: а что, если?...
Лорд Витинари жестом подозвал к себе Ваймса. Тот понуро подошел - он предвидел, чем дело кончится.
-Когда ехать? - буркнул он
-Прости? - поднял бровь Витинари
-Ну, этот конфликт со Злобенией. Вы ведь меня хотите отправить, не так ли? И когда мне придется отправиться?
Витинари сложил руки перед собой, соединив кончики бледных тонких пальцев, и устремив взгляд холодных голубых глаз на собеседника поверх этой конструкции. Ваймс этот взгляд - именно с таким наклоном головы, а от него многое зависело - трактовал для себя как «ты дурак, или прикидываешься?».
-Безусловно, посланник Анк-Морпорка в Неке был бы сейчас очень уместен - кивнул патриций - Но в свете сложившихся обстоятельств я нахожу более разумным тебе оставаться в городе.
-Потому что больше никто не станет арестовывать волшебника? - прозорливо поинтересовался командор.
-Этих джентльменов в острых шляпах не за что арестовывать, Ваймс. Пока.
-То-то и оно, сэр, что пока.
«Но ты найдешь, за что, если тебе понадобится» - мысленно добавил стражник. Он мельком глянул в сторону зеркала. Волшебники суетились, а в глазах так и рябило от красных мантий и блесток.
В это время заговорщики закончили выстраивать и переплетать очередной свой хитрый замысел и вернулись в Продолговатый кабинет, вооруженные новыми идеями. Патриций поглядел на них - вместе с их идеями - скептически. Он уже знал кто главный подстрекатель, и устроил все так, что через десять минут он вынужден будет отлучиться. А остающиеся без вождя редко идут до конца. Таким образом, еще даже не начавшийся (и никогда не начнущийся) заговор был загодя подавлен.
-Как тут все обстоит? - поинтересовался лорд Вентурия - Джентльмены от магии еще не вернули нам господина Стукпостука?
-Увы - отозвался патриций - Что весьма прискорбно, я без него как без рук.
-Так возьмите кого-нибудь на замену - пожал плечами Низз, для которого клерки один от другого не отличались ничем. Разве что, возможно, порядковыми номерами в алфавитном указателе. И то не всегда.
-Хотите, я пришлю вам список перспективных выпускников?
-У выпускников гильдии Наемных убийц, безусловно, свои преимущества, - согласился патриций - однако в их число, к сожалению, не входят точность в делопроизводстве, так необходимая в канцелярии. Воспитанникам этой Гильдии свойственна точность иного рода. Я бы назвал ее убийственной.
По лицу лорда Низза скользнула тень, а патриций неожиданно улыбнулся
-Да и что за будущее ждет перспективного юношу в этих стенах? - произнес он - Среди бумаг и рутины? Боюсь, грядущее поколение не оценит ваших стараний.
«Угу» - подумал Ваймс - «И ты не оценишь. Низз столько раз ходил по самому краю, мечтая убрать тебя из этого мира… Его кандидаты - мастера своего дела. А ты, конечно же, хочешь вернуть молчаливую покорную тряпку, которая тебя не отравит…»
-Так я не понял, он что, попал… туда? - поинтересовался лорд Ржав
-Именно - подтвердил патриций
-Он - там? - ушам своим не верил Ржав. У него был вид собаки, что гналась за кошкой, а вместо этого наблюдает, как с нее дезертируют все блохи, причем все к той же кошке.
-К сожалению.
-Этого нельзя допустить!
-Я тоже так думаю.
-Необходимо избавится от него!
-М?
Витинари, кажется, испытал удивление. Нечастый гость в его расписании, надо сказать, но иногда людям, особенно не дружащим с логикой, удавалось удивить его чем-нибудь.
-Там ведь они! - возбужденно взмахнул рукой лорд Ржав так, словно в ней уже была зажата сабля - И если они узнают!..
-Что узнают? - устало вздохнул патриций. Милитаристическое направление мыслей его собеседника начинало его утомлять.
-Что у нас нет армии, например!
-Ну, этого мы никогда не скрывали. Если бы орды захватчиков не знали об этом, валовая прибыль за год была бы ниже процентов на пятнадцать.
-Да мало ли что он может знать. - Неожиданно поддержал Ржава глава гильдии Убийц. - Он же ваш секретарь. Сколько всего проходит через его руки… Вот хотя бы и коды государственных семафорных передач, например.
Ржав бешено завращал глазами. Само предположение, будто враг (пусть и не его) получит сведенья (пусть и бесполезные) от человека из Анк-Морпорка (пусть и не имеющего ко всей истории отношения) его угнетала. Угнетенное состояние таких людей обычно выглядит так же, как если бы они разом проглотили тарелку красного перца и запили ее острым соусом.
Витинари поднял взгляд. Ржава он игнорировал потому, что именно тогда он начинал нести все, что думает. С Низзом эта тактика не прокатывала, тут требовались более тонкие инструменты. Еще не ланцет, но уже и не топор.
-Вы правда думаете, что он их запоминает? - поинтересовался он тем особенным тоном, который приберегают для особенно фееричных идиотов
- Такое количество бумаг каждый день, и вы полагаете, все содержимое можно запомнить? Клерку?
«О-о-о…» - подумал Ваймс. «Началось»
Игра в стиле Витинари и на его поле. Логично подумать, так кому о таких вещах и помнить, как не клеркам? Но Низз считал тех чем-то вроде ходячей мебели, живых счетно-пишущих машин, наподобие Гекса, с которыми просто больше возни.
-О, как говорится, на войне как на войне. - Покачал головой лорд Низз. - Все средства хороши. И военные умеют развязывать языки и освежать память… Не так ли, лорд Ржав?
-Истинная правда! - кивнул тот энергично, радуясь, что вот среди присутствующих нашелся хоть один патриот.
-Ну так что же нам еще остается делать, когда человек, не умеющий молчать о важных вещах, попадает в руки людей, которым очень нужна его общительность? Знаете, такие задачки у меня решают студенты-второкурсники, и ни один еще не проваливался. Я думаю, - Низз немного повременил, как бы решая, в какие слова лучше облечь мысль, и так уже всем понятную - Его лучше убрать с поля самим и поскорее. - Наконец, выразился он. Стражник покачал головой. Низз стал лордом благодаря патрицию, что, в общем-то, не мешало ему сохранять недружелюбное отношение к последнему. То ли в память о школьных годах - они учились вместе - то ли из какой-то своей мудреной мотивации. Задеть чем-то Витинари было практически невозможно, а ведь иногда так приятно сделать всемогущему хотя бы маленькую пакость. В представлении лорда Низза проблемы с поисками нового секретаря вполне тянули на такую вот невинную маленькую пакость, о которой он будет вспоминать по вечерам, сидя у камина. Все равно, что, будучи осужденным на десять лет каторги за воровство, умудрится стянуть у судьи его носовой платок. К тому же, от главы Гильдии Убийц никто не ожидает, что он предложит что-то иное кроме убийства. Кто на что учился, хэ-хэ, и положение обязывает.
-Интересно узнать, как вы себе это представляете. - Заметил Ваймс, не удержавшись. - Парень-то там, а мы тут.
Низз улыбнулся.
-Ну, - протянул он - Это уж можете предоставить нам. У нас свои методы.
-Правда? - улыбнулся лорд Витинари - И какие именно?
-Мы - Гильдия Убийц, в конце концов! - удивился лорд Низз - Какие, по-вашему, методы это могут быть?
Судя по выражению лица патриция, ему в голову пришли десятки примеров, не связанных с отнятием чужой жизни. И он собирался озвучивать их до тех пор, пока его оппонент не запросит пощады. Однако в этот момент в стане его противников произошло некоторое замешательство, после которого лорд Вентурия торопливо покинул кабинет.
Заговор так и не состоялся.

@темы: фанфики

---

[Князь Вежич]

Товарищи, может кто знает, что это?
найдено га просторах интырнета

@темы: картинки, вопросы, цикл о Страже

---

[Чхишваброшван]

Название: Делопроизводство
Автор:  Чхишваброшван
Бета:  SunaHotaru
Персонажи: Ветинари/Драмнот
Рейтинг: R
Жанры: слеш, повседневность, психология
Размер: Мини
Дисклаймер: все принадлежит Терри Пратчетту, хочет он того или нет.
Описание: Будни, которые могут показаться серыми. Разговоры, которые могли бы быть эмоциональными. Любовь, которая ничего не меняет.
Примечание: Имена английские в основном в русском произношении. Кроме Джимкина Пивомеса, разумеется, это было бы кощунством.
Благодарность:  Mamoru_Chiba за очень неожиданное вдохновение.



— Сколько-сколько? — переспросил Ветинари.
Драмнот повторил цифру.
— Правда? О.
Секретарь оторвал взгляд от бумаги и взглянул на Патриция. Нечасто лорд Ветинари позволял себе переспрашивать, да еще и по два раза. Но тот продолжал смотреть в огромное окно с видом на город. Со спины правитель очень напоминал хищного фламинго. Руфус много читал в детстве.
— Именно, сэр. Среди жителей нашелся кто-то, кто смог объединить их... Том Бигглз.
— Что?
— Том Бигглз, сэр, — секретарь заволновался. — Так его зовут.
— И эти активисты желают, чтобы город возместил им убытки после очередного взрыва гильдии алхимиков. Ты же объяснил им, что это невозможно.
Это был не вопрос, а утверждение.
— Разумеется, Ваша светлость. Но мистер Бигглз довольно близко знаком с мистером Слантом из Гильдии Законников, и тот ему дал ряд рекомендаций и указаний, — Драмнот извлек стопку листов из папки и аккуратно положил на край стола. — Здесь говорится...
Патриций поднял руку.
— Ты же объяснил им, что это невозможно.
— Да, сэр. Но...
— Хорошо, я встречусь с этим мистером Бигглзом завтра. Сразу же после того, как сюда заявится командор Ваймс. Это все?
— Да, Ваша светлость.
Патриций кивнул. Драмнот собрал подписанные бумаги и застыл в ожидании позволения уйти. Казалось, Ветинари позабыл о его существовании и ничего, кроме вида за окном, его сейчас не интересовало. Руфус осторожно кашлянул. Никакой реакции. Силуэт правителя отчетливо вырисовывался на фоне окна, и секретарь позволил себе в сотый раз полюбоваться лаконично-четкими чертами этой фигуры. Более совершенной формы он еще не встречал среди живых людей. Через некоторое время силуэт шевельнулся и явил Драмноту такой же совершенный и четко очерченный профиль.
— Ты не спросил, зачем придет командор Ваймс.
А, вот оно что. Иногда Патрицию хотелось поговорить и поделиться своими умозаключениями. Драмнот не протестовал не столько из страха перед правителем города, сколько из банального любопытства. Ему очень нравилось ощущать любопытство. Но в данном случае логика Патриция была очевидна.
— Чтобы оставить еще одну вмятину в стене, я так полагаю, Ваша светлость.
Ветинари развернулся и смерил своего секретаря таким взглядом, что у того подкосились коленки.
— Драмнот, ты... шутишь?
— Нет, сэр. Просто в документах сказано, что для получения компенсации требуется письменное подтверждение стражи по каждому утраченного предмету, а нелюбовь командующего городской стражей к бумагам общеизвестна. Как и его беспомощность в обращении с ними. Завтра он придет, чтобы высказать вашей светлости все, что об этом думает, а единственным значимым и влияющим на будущее поступком будет его удар ярости в стену около двери вашего кабинета, сэр.
Уже в середине фразы Патриций вновь отвернулся к окну.
— Драмнот, тебе известно значение слова “ирония”?
— Конечно, Ваша светлость.
И все. Руфус знал определение, но Патриций явно не его хотел узнать. Прямой ответ на прямой вопрос.
— Фактически, у тебя нет друзей, Драмнот, нет семьи, ты живешь один. Тебе непонятны эмоции такого человека, как Ваймс?
— Нет, сэр. Я общаюсь с племянником.
Снова повисла тишина. Она недоумевала, но недоумевала в полном одиночестве.
— Ваша светлость, могу я вызвать штукатура на завтрашний вечер?
— Не стоит.
— Как скажете, сэр, — секретарь снова умолк в ожидании. Пауза тянулась бесконечно, и он уже почти пожалел, что начисто лишен воображения. Наконец молчание нарушил Патриций.
— Ты можешь идти.
— Благодарю вас, Ваша светлость, — и Драмнот бесшумно вышел.

***
На следующее утро секретарь застал Патриция все в той же позе хищного фламинго у окна. Как будто его кто-то выключил на ночь, забыв убрать в коробку на время бездействия, а утром снова вставил ключик и завел еще на один день.
Возможно, на его плечах скопилась пыль.
Заняв привычное место около стола Драмнот слегка подрагивающими руками открыл папку, выложил на стол документы, ожидающие заверения Патриция, свежие выпуски утренних газет и принялся зачитывать план на сегодняшний день. Закончив, он поднял вопросительный взгляд на правителя.
— Очень хорошо, Драмнот, можешь идти.
Секретарь кивнул и удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь и стараясь не думать о том, что Ветинари не сделал ни одного замечания и ни одной поправки на составленный им план. И даже не пожелал разгадывать кроссворд.
Опустившись на стул за своим рабочим столом, Драмнот надел нарукавники и принялся точить карандаши. Монотонное занятие помогало прояснить ум, а выпитая на ночь пинта убойного зелья Джимкина Пивомеса изрядно его замутила.
Обычно Руфус не пил. Отсутствие воображения делает процесс принятия алкоголя еще более скучным и невыразительным, чем обычное существование, но вчера был особый случай. Отсутствие воображения означает уверенность в своих умозаключениях. А вчерашнее поведение Патриция позволяло сделать определенные выводы. Суть этих выводов сводилась к тому, что отношение Патриция к своему секретарю изменилось. Долгие паузы, ничего не значащие вопросы — это признаки вполне определенного интереса.
Руфус действительно много читал.
Если у тебя нет воображения, это не значит, что ты лишен всех человеческих чувств.
И когда они слишком мешают, их нужно подавить, а алкоголь был самым популярным средством для этого подавления.
Карандаш сломался, оставив крошки грифеля на бумаге.

Лорд Ветинари сидел за столом и изучал составленные Драмнотом документы. На сам текст он почти не смотрел: из бумаги в бумагу всегда кочевали одни и те же уродливо-громоздкие канцеляриты и отточенные бюрократические фразы.
Он смотрел на почерк. Четкие уверенные согласные, идеально выписанные гласные и знаки препинания — о боги, это великолепно! — каждый на своем месте. Под таким текстом было приятно ставить свою подпись.
Патриций отложил лист и взял следующий. Первым делом он c удовольствием оглядел ровные строчки.
Взгляд споткнулся о перечеркнутое слово.
Черновик?
Взгляд скользнул ниже, выхватывая отдельные слова. “В связи...”, “прошу Вас...”, “обязуюсь...”
Внизу страницы расплылось коричневатое засохшее пятно. В центре пятна бумага заметно истончилась.
Патриций аккуратно двумя пальцами поднял странный лист и осторожно втянул носом воздух. От бумаги тянуло перебродившим много раз и явно не предназначавшимся для приема внутрь напитком. Запах напоминал о капитане Ваймсе.
Ветинари положил лист на стол и начал читать.

Дорогой Хэвлок!
Ваша светлость
Уважаемый лорд Ветинари
Заявление

В связи с моей Вашей участившимися в последнее время дружескими беседами между Вами (Патрицием Анк-Морпорка, лордом Хэвлоком Ветинари) и мной (личным секретарем Патриция, Руфусом Драмнотом), прошу Вас ответить сказать прояснить сложившуюся ситуацию. Со своей стороны обязуюсь гарантирую полное повиновение подчинение согласие с Вашими действиями, какими бы они ни были.

Дальше следовало то самое пятно, дата и подпись. Дата была вчерашней, а подпись какой-то неуверенной. Как будто человек просто хотел целиком доделать черновик, прежде чем писать начисто.
Ветинари задумчиво перевернул лист. С обратной стороны отпечаталось все то же пятно, в остальном же он был девственно чист. Патриций покачал головой и убрал заявление в ящик стола.
Затем взял из стопки следующий документ.

Драмнот похолодел. Перед ним лежал договор об аренде одного из городских зданий под общество “Глатателей некушающихся придметов” (именно таким было официально зарегистрированное название этого общества). Документ этот был пятнадцатым в стопке бумаг, которые утром были отправлены на подпись правителю. Ну, должен был быть пятнадцатым. Всего документов было тридцать четыре и тридцать четыре он лично положил на стол Патриция. Но один был здесь, значит...
Драмнот мысленно проклял себя и виски Джимкина Пивомеса. Надо же было сделать такую грубую ошибку: перепутать документы! А самое отвратительное было в том, что он так и не написал чистовик...
От мысли о том, что к Ветинари попала именно эта бумажка, сводило скулы.
Но работа есть работа. Драмнот поднялся, прихватив забытый договор, и скользнул в Продолговатый кабинет.
Ветинари писал письмо. Все бумаги были уже подписаны и в ожидании лежали с другого края стола. Драмнот, стараясь быть максимально незаметным, положил злополучный лист на стол, подцепил пачку подписанных и скрылся за дверью. Наверное, негоже отвлекать Патриция каким-то договором. Учитывая обстоятельства, эти глотатели несъедобного вполне могли подождать до завтра, но работа важнее всего.
Секретарь сел за свой стол и уставился на пачку бумаги так, будто из нее вот-вот вылезет маленькая клатчская ядовитая змея. Затем он сделал глубокий вдох и быстро перелистал документы. Тридцать три. Восемнадцать одним листом и пятнадцать скрепленных. Он зачем-то просмотрел пачку еще раз.
Одного не было, Драмнот был в этом уверен, как и в том, что с утра у него было две руки..

Ветинари поднял голову и посмотрел на одинокий лист. Теперь все встало на свои места.
Перепутал бумаги.
Даже механический мозг Драмнота оказался неспособен противостоять алкогольным парам и дал вполне ожидаемый, но незначительный сбой.
Почему-то Патрицию не хотелось разочаровываться в своем секретаре. Толковые люди, дотошные и педантичные, умеющие делать то, что нужно и когда нужно, встречаются редко. И еще реже проявляют себя. Этот паренек так бы и остался в тени Вонса, если бы последний не оказался таким мечтателем.
И Патриций с облегчением вернулся к письму.

***
В конце рабочего дня Драмнот всегда долгое время проводил в архиве, подшивая документы. Сегодняшний вечер не был исключением. Правда, работа затянулась из-за навязчивых мыслей о попавшем к Патрицию черновике заявления. Руфусу все не давало покоя то, что он так и не переписал его.
Этот непереписанный черновик засел занозой в мозгу, постоянно напоминая о себе и вызывая раздражение от плохо сделанной работы.
Папка, заполненная и должным образом подписанная, была уложена на свое место.
Секретарь привычным жестом заложил за ухо карандаш, с хрустом потянулся и огляделся. Все было на своих местах, значит, пора зайти к Патрицию и уточнить предварительные планы на завтрашний день.
Вооружившись блокнотом, Драмнот вошел в кабинет, аккуратно переступив через Ваффлза.
— Боюсь, Ваша светлость, я пропустил визит командора Ваймса, — проговорил он, глядя в чистую страницу блокнота.
— Вызови штукатура на завтра.
Пометка в блокноте.
— И пригласи этого зомби...
— Мистера Сланта, сэр?
— Именно. Его “юридические консультации”, — голос Ветинари воспроизвел кавычки, — становятся слишком опасными для города в целом и горожан в частности.
Еще одна пометка в блокноте.
— И главу гильдии алхимиков.
Еще пометка.
И выжидательный взгляд сквозь стекла очков.
Ветинари вздохнул и сложил пальцы домиком.
— А сейчас я бы хотел поговорить с тобой насчет твоего заявления.
Карандаш нервно крутанулся в длинных тонких пальцах и перекочевал за ухо.
— П..прошу прощения, сэр, мне очень жаль...
Руфус запнулся. Ему совсем не понравилось, как прозвучало это “жаль”. Как-то слишком жалко.
— Жаль?
Из уст Патриция это прозвучало еще хуже.
Драмнот почувствовал, как к щекам прилила кровь.
Весьма непривычное и интересное явление.
— Наверное, мне стоит объяснить... — начал он, но был перебит.
— Уж будь любезен.
В горле вдруг пересохло. Драмнот сглотнул и с видом ныряльщика, решившего проверить, сколько он продержится живым в бассейне, полном крокодилами, продолжил:
— Мне очень жаль, что я не успел переписать это заявление начисто.
— О, — Патриций посмотрел в глаза секретарю, а тот продолжал говорить, стараясь выглядеть невозмутимым. Ему это даже удавалось. Разве что глаза опустил, да залился непривычным для бумажного работника румянцем.
— Поэтому я хотел бы попросить вас вернуть мне его.
— Ты хочешь отозвать свое заявление? — Ветинари поднялся и, заложив руки за спину, стал медленно обходить стол.
— Вовсе нет, сэр! — Драмнот прижал к груди блокнот в подспудном желании загородиться и сделал шаг назад. — Я хотел бы представить вам его в надлежащем виде.
— Знаешь, Драмнот, свой организм нельзя травить пойлом, которое валит с ног даже матерых стражников, вроде нашего командора.
Ветинари приблизился вполтную к секретарю и теперь льдистые глаза заполнили собой почти всю комнату. Драмнот сморгнул.
— Сэр?..
— Считай это прямым приказом. Ты же, судя по твоему заявлению, гарантировал полное — как там было сказано? Напомни. Повиновение? Подчинение?
Драмнот, как завороженный, смотрел в лицо Патриция.
— Согласие, Ваша светлость. Больше этого не повторится.
— Согласие со всеми моими действиями?
— Со всеми, Ваша светлость. Так всегда было, и у меня нет причин что-либо менять.
Руфус был уверен, что заметил в бесстрастных глазах Патриция искорку радости, и мимолетную усмешку на губах.
Иногда отсутствие воображение делает счастливым.
Ветинари поднял руку и поднес к лицу секретаря. Блокнот с шелестящим звуком шлепнулся на пол, а Патриций жестом фокусника продемонстрировал извлеченный из-за уха карандаш.
— Боишься?
— Нет... сэр, — выговорил Руфус, снимая очки.
— Зря.
В следующее мгновение мир исчез. Точнее, он сжался до невозможно маленьких размеров. В нем была тяжелая рука, властно опустившаяся на затылок, холодные губы и теплый влажный язык, который отнюдь не казался лишним, несмотря на тот факт, что у Драмнота уже имелся во рту один. Выронив очки и даже не заметив этого, он подался вперед, пытаясь обнять, но вдруг поцелуй оборвался, и Руфус оказался прижат лицом к стене с заломленной за спину рукой. Он сдавленно выдохнул, не делая попыток высвободиться, и закусил губу.
— Тебе следовало бы меня бояться, Драмнот. Ты же знаешь, что случилось с твоим предшественником.
Слова шепотом прозвучали над самым ухом, и Руфус позволил себе улыбнуться и повернуть голову.
— Да, Ваша светлость, знаю. Он был мечтателем. А у меня нет воображения. Зато я хорошо делаю свою работу и верен вам. Не городу, не богам, не закону, а только вам. И вы это знаете, сэр.
Захват ослаб. Почувствовав свободу, Руфус развернулся и счел своим долгом продолжить.
— Я не амбициозен и знаю свое место. Оно рядом с вами, Ваша светлость. Об этом вы тоже знаете.
Патриций задумчиво рассматривал своего секретаря. Еще слишком молодого, но уже понимающего механизм его работы. Он тоже осознавал себя шестеренкой и принимал это. Ветинари знал, что только он может и должен быть правителем Анк-Морпорка. Для, так сказать, всеобщего блага. А Драмнот знал, что его шестеренка должна и может крутиться поблизости, дабы облегчать работу правителя. Ни больше, ни меньше. Они оба идеально подходили для той работы, что делают, и прекрасно это сознавали. Без излишних эмоций, без желания “вырваться из удушающей системы”, без самокопательства и догматических моральных ценностей.
Патриций отошел к двери, выпустил наружу поскуливающего Ваффлза и запер дверь. Драмнот снова залился румянцем. Наверное, все-таки слишком много читал.
И ослабил узел галстука. Расстегнул пуговицы жилета.
Ветинари кивнул. Он был рад не разочаровываться в своем секретаре.

…Драмнот застонал и вцепился зубами в руку, что зажимала ему рот. Из глаз брызнули слезы. Обнаженный живот холодила столешница огромного письменного стола, напряженный член был во власти руки владельца этого стола, а сам владелец наверное до крови прокусил плечо своего секретаря. Руфус старался не кричать. Очень старался, хотя боль и удовольствие прожигали его насквозь. О том, что чувствует по этому поводу Патриций, можно было судить только по тяжелому дыханию, раздававшемуся над плечом, да по весьма внушительной штуке, которая и была этим самым источником боли и удовольствия. Резкие и грубые толчки Ветинари раз за разом вышибали дыхание из Драмнота. С каждым разом ему казалось, что он вот-вот лопнет, его разорвет мощью и властью этого человека, что он не сможет выдержать его напор. И он не смог подавить вскрик, когда Ветинари с выдохом наполнил его до краев. На миг Руфус потерял сознание, но очнулся, с размаху приложившись лбом к столешнице. С трудом справившись с руками и ногами, развернулся и мутными глазами посмотрел на Патриция, потирая ушибленный лоб. Тот с серьезным видом оттирал руку от чего-то белого салфеткой.
— С завтрашнего дня увеличится расход салфеток.
— Я учту это при расчете офисных расходов, сэр, — Драмнот потянулся было к уху за карандашом, но вспомнил, что из всех предметов у него осталась только изрядно помятая рубашка. Близоруко прищурившись, он начал собирать свои вещи, надевая их на положенные части тела.
Натягивая жилет, он обнаружил на полу блокнот.
Когда же Драмнот привел себя в относительный порядок, Ветинари уже как ни в чем не бывало сидел за столом. Если бы у Руфуса было воображение, ему бы показалось, что он и не вставал.
На столе лежал исписанный листок с пятном от виски.
— И что же мне теперь с этим делать, Драмнот?
— Я... не знаю, Ваша светлость.
— Это документ, Драмнот. Очевидно, что с ним следует поступить так же, как и с любым другим документом.
Патриций обмакнул перо в чернильницу, задумался на мгновение и размашисто написал в правом верхнем углу “СОГЛАСОВАНО. Хэвлок Ветинари”.
Драмнот поморщился от вопиющего нарушения правил оформления бумаг. Ветинари ухмыльнулся и протянул лист ему.
— Твоя очередь. Что ты будешь с этим делать?
— Подошью в дело, сэр.
— Правда? Какое же?
— Личное, сэр.
— А потом?
Драмнот пожал плечами.
— Отправлю в архив.
Ветинари кивнул. Все правильно. Он не ошибся в этом молодом человеке. Патриций протянул секретарю очки и карандаш.
— Доброй ночи, Драмнот.
— Доброй ночи, Ваша светлость.

***
Глубокой ночью в архиве мелькнул огонек свечи. Мелькнул и погас.
Когда секретарь Патриция Руфус Драмнот вздумает проверять дела, сданные в архив, он, конечно, удивится пропуску одного номера.
Но все поймет, потому что Хэвлоку Ветинари не нужно ему ничего говорить. Поймет, потому что не имеет воображения, а единственная логичная причина лежит на поверхности.
Подобный документ в некоторых руках может оказаться пострашнее любого оружия.
Данные шестеренки уже вряд ли смогут вращаться друг без друга.

@темы: фанфики, слеш