[Rainy Elliot]

He'll amuse you, sure

Happy International Sir Terry Pratchett Day!

Quote from (x)

Art by Paul Kidby
(с)

@темы: картинки, фанарт, Терри Пратчетт

---

[Князь Вежич]

Может кто-то не видел, а поделиться захотелось =)

@темы: юмор, не Плоский Мир, цикл о Страже

---

[morcabre]

В апреле-мае пройдет фест Весенняя Разминка, на который мы собираемся командой Анк-Морпорка и призываем вас присоединиться к нам!

Мы приглашаем в свои ряды фикрайтеров, артеров, переводчиков, виддеров, дизайнеров и всех, кто хочет поддержать команду идеей и добрым словом в нужный момент.
Особая благодарность кэпа ожидает артера и верстальщика, согласных помочь с оформлением выкладок команды!

Также будем благодарны за распространение баннера.

<a href="http://www.diary.ru/member/?3229378"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/2/1/3/3213186/80804718.jpg"></a>

@темы: Плоский Мир, фесты, реклама

---

...и тысяча слонов!

[Б. и Д.]

А в это время на континенте ХХХ в Австралии пытаются снять "Мост Троллей". Планируют его выпустить в июле 2014 года.




ссылки по теме всё на англицком:
www.snowgumfilms.com/trollbridge/ официальная страница проекта по экранизации.
www.kickstarter.com/projects/snowgumfilms/terry... - расписание проекта.

тема про варваров отсутсвует

@темы: видео, фильмы, Терри Пратчетт

---

новая книга!

[. white fawn .]

"Эксмо" выпустили Незримых Академиков

@темы: Плоский Мир, цикл о Ринсвинде, новости

---

Самая новая книга. На всех парах. Перевод

[Alyena]

Cпасибо добровольным переводчикам!

На всех парах. Перевод
pratchett.org/forum/viewtopic.php?t=5337

@темы: переводы, Плоский Мир, Ветинари, Терри Пратчетт

---

Наука Плоского мира. - Переводы.

[Alyena]

Если вдруг кто еще не знает, что эти замечательные книги тоже переведены на русский язык

Terry Pratchett The Science of Discworld I / Терри Пратчетт Наука Плоского Мира I

Волшебники Незримого университета поставили эксперимент. Абстрактный эксперимент по теме «фантастические миры: возможное и реальное.» Чисто умозрительный эксперимент, безусловно: в конце концов, очевидно, что жизнь не может существовать на шарообразном мире!
notabenoid.com/book/26716

Terry Pratchett - The Science of Discworld II: the Globe / Терри Пратчетт - Наука Плоского мира II : Сфера

Эта книга сама по себе история – нет, две сплетённые истории. Одна – в главах с нечётными номерами – фантазия о Плоском мире, другая – в главах с чётными номерами – история науки о Разуме (снова в метафизическом смысле). Обе они довольно близки и предназначены соответствовать друг другу как нога и перчатка – научная история представлена как серия Очень Больших Сносок к фантастической истории.
notabenoid.com/book/40425

Terry Pratchett, Jack Cohen, Ian Stewart - The Science of Discworld III : Darwin's Watch / Терри Пратчетт, Джек Коэн и Йен Стюарт - Наука Плоского Мира III: Часы Дарвина.

Книга «Часы Дарвина» повествует о викторианском обществе, которого никогда не было – ну, однажды вмешались волшебники и его не стало..
notabenoid.com/book/42317

@темы: ссылки, юмор, Плоский Мир, цикл о Ринсвинде, Терри Пратчетт

---

Перевод: Грехи молодости

[morcabre]

Название: Грехи молодости
Оригинал: Youthful Indiscretions by delphi
Переводчик: morcabre
Разрешение на перевод: получено
Бета: нет, буду счастлива, если кто-то изъявит желание.
Категория: джен
Рейтинг: PG
Персонажи: Ветинари, Леонард Щеботанский, Руфус Стукпостук
Жанр: юмор
Статус: закончен
Размер: мини
Саммари: История, в которой Ветинари встречает Леонарда Щеботанского, а тридцать лет спустя Руфус Стукпостук все еще разгребает последствия.

Руфус Стукпостук был не из тех, кто может насладиться предположительным трепетом от эксклюзивного, высококлассного аукциона. Он отдавал куда большее предпочтение упорядоченности почтовых каталогов с их опрятным расположением недвижимого текста и индексов или, например, подотчетности работы непосредственно с торговцем, чья признанная репутация и гарантии висят на тонком волоске успешной сделки с Дворцом. Непредсказуемость и быстрое развитие открытого соревнования не приносили ему ни малейшего удовольствия. Но, к счастью, Руфус Стукпостук так же был не из тех, кто требует удовольствия от своей работы.

— Двадцать ливров, я вижу двадцать пять? Двадцать пять ливров, тридцать, тридцать пять…

Он чинно сидел на маленьком золоченом стульчике среди трех дюжин других таких, как он, в холодном мраморном зале Серповидного Аукционного Дома в Генуе. Вокруг него взлетали в воздух таблички и наполняли его обещанием золота. Это был не первый аукцион Руфуса, и даже не десятый, хотя он надеялся, что, согласно теоретически конечной природе того, что он искал, или, скорее, практически конечной природе человеческой жизни, аукцион вполне может стать последним. Но не ему было решать, он скрестил руки на груди, пока несущественные для него лоты продавали за маленькие состояния, и терпеливо ждал, когда придет время сделать ставку за своего работодателя.

***

Хэвлок Ветинари впервые встретил Леонарда Щеботанского, когда был еще молодым, на третьем этапе своего «гранд-глумеж», этот факт мог бы показаться довольно смешным тому, чье чувство юмора подразумевает прискорбные тики вроде подмигивания или толчков локтем.

Репутация этого человека ширилась на десять городов, и Ветинари много слышал о нем в дни своего путешествия. Одни говорили, что он был алхимиком. «Нет, художником или, скорее, сумасшедшим механиком», — утверждали другие. С тем, что он съехал с катушек, в основном, соглашались все. Перед лицом таких безукоризненных рекомендаций, казалось вполне разумным, что Ветинари будет неизбежно разочарован, когда, наконец, получит возможность ступить внутрь маленькой, темной мастерской, забитой до отказа странными и сложными механическими конструкциями.

Или не таким уж и разумным.

Пораженный Ветинари уже собирался получше исследовать то, что, судя по всему, должно было стать большим арбалетом с необычной вставкой на конце, когда кто-то схватил его за руку. Длинное, одухотворенное и счастливое лицо неопределенного возраста резко заполнило поле его зрения.

— А! Ты, наверное, сын Франциско. Твой нос! Совершенство, просто совершенство! Быстрее, солнце уходит!

***

— Двести ливров, триста ливров, четыреста ливров…

Табличка Стукпостука ничто не напоминала так, как мухобойку в неуклонном стремлении достичь особенно надоедливое насекомое, когда ожидаемый им лот был выставлен на продажу. Сумма неуклонно ползла вверх, а Стукпостук без колебаний и сомнений противостоял каждой попытке перехватить лот со спокойной настойчивостью человека, в чьем кармане лежит чужой незаполненный чек.

Он был прекрасно осведомлен о взглядах и ругательствах, посылаемых ему в спину. В зале был Холинберри, как ожидалось, и, конечно, такой коллекционер, как де Грань, не упускал ни единого шанса завладеть чем то, имеющим отношение к безвестному шедевру. Де Грань зашел так далеко, что сделал ставку на предыдущий лот, состоящий лишь из клочка бумаги с пятном, где когда-то лежали мокрые кисти. Мир коллекционеров был мал, и теперь они знали его или, по крайней мере, его грим. Можно было бы подумать, они также знали, что он всегда выигрывал.

Краем глаза он заметил, как остальные побелели, когда цена достигла невиданных высот.

— Продано! Лот 35 уходит к рыжему джентльмену с ужасным париком и фальшивыми усами!

***

Ветинари не смог до конца убедить своего нового знакомого, что не слышал никогда ни о каком Франциско, но вскоре после того, как его протолкнули по лестнице в ярко освещенную мансарду, в которой пахло химикатами и красками, он быстро обдумал ситуацию и сделал предложение: час его времени за час времени Леонарда. У Ветинари было несколько интересных вопросов о той штуке в мастерской, похожей на оружие с часовым механизмом.

— Да, конечно, — заверил его Леонард, похоже, в той же степени восхищенный перспективой обсудить свою работу, как и нынешним занятием. Потом, просияв, он схватил свои краски и кисти.

Задание не оказалось особенно сложным. Было довольно… прохладно, действительно, но Ветинари обладал огромным опытом в сохранении неподвижности в неудобных местах. К счастью, его обучение включало в себя практические занятия по свисанию с замерзших подоконников в полночь. Ему недавно исполнилось восемнадцать, и, не познакомившись еще с определенной дамой в Убервальде, он в придачу считал себя чертовски умным.

В конце концов, маскировка была его специальностью. Кто узнает его лицо, а уж тем более его…

***

— Чтоб тебя! — закричал Холинберри, когда Стукпостук овладел лотом 35. — Опять! Ты, сквалыга!

Де Грань с жалобным выражением лица присоединился к ним.

— Разве недостаточно, что вы забрали себе портрет? Вы даже не дадите нам посмотреть наброски? Один частный показ, я умоляю вас!

Без единого слова Стукпостук оставил их ссориться о том, кто будет милостивым хозяином выставки, выскользнул из аукционного дома и отправился в путь. Он нанял три экипажа сразу, и серьезные люди, очевидно, посланные следить за ним, легко его потеряли, когда он избавился от маскировки в третьем. Вернувшись в снятую комнату, он открыл кожаный кейс и достал папку набросков, только что приобретенных за сумму, заставившую бухгалтера в нем тихо бормотать в углу.

Его пульс участился, когда он уставился на маленький уголок бумаги, выглянувший из папки. Будь он чуть менее преданным своему работодателю или обладай большим воображением, он запросто мог бы почувствовать соблазн заглянуть… остановиться… заколебаться, расточительно потратив целую минуту своего рабочего времени.

К счастью, ничто из этого не могло быть с Руфусом Стукпостуком.

Он бросил папку в огонь, и пламя вспыхнуло ярче, когда наброски к «Обнаженному юноше с грушами» повторили судьбу своих предшественников.

@темы: переводы, фанфики, джен, Ветинари

---

Даешь деанон?

[ZarKir]

Дорогие участники феста "Ночь перед Страшдеством"!
Как вы смотрите на то, чтоб самодеанониться? Мне кажется, заказчикам интересно, кто же готовил для них замечательные подарки, да просто хотелось бы узнать наконец, кто же автор понравившегося фика! Ну как, попробуем?
Ссылки можно будет выкладывать в постах ниже, и пока у меня есть возможность редактировать запись, это где-то дней пять, буду собирать все в этот пост, пусть все будет в одном месте.
Если есть идеи, как это сделать проще, лучше и удобнее, пишите)

Сусуватари Необычное, привычное, важное по заявке: Я хочу: фик или перевод
Жанр: романс
Перинг или персонажи: Ваймс/Ветинари
Рейтинг: R, слэш


DHead Подмена понятий по заявке: Я хочу: фик, перевод, клип
Жанр романс, драма
Перинг или персонажи: Ваймс/Ветинари
Рейтинг: чем выше, тем лучше, слеш

Чёртова Сова О клубах по интересам и новостях по заявке: фик, перевод, арт
Жанр: если фанфик - юмор или романс с юмором, если арт, то все равно.
Перинг или персонажи: Ваймс/Витинари, стража.
Рейтинг: слэш или преслэш, рейтинг любой

БК-тем Где-то в Убервальде перед Страшдеством по заявке: фик, или перевод, или арт, или клип, или коллаж на тему "Самый обычный день в Убервальде" с привлечением местного населения любого вида; гости из Ланкра, Анк-Морпорка и прочих частей Диска также приветствуются. Обычный день у эльфа не получился.
Персонажи: жители Убервальда, спойлер

Зернова Злоумышленное проникновение по заявке: фик, можно, арт, коллаж (практически что найдется, но лучше НЕ клип)
Жанр: юмор, романс. Драма возможна, хотя и нежелательна, ангст крайне нежелателен, дес-фик исключен. Сонг-фик исключен категорически.
Перинг или персонажи: ведьмы; Стража; Ветинари; Коэн-варвар; Сундук, Двацветок. Рисвинд, прочие волшебники. Смерть.
Рейтинг любой.
Категория: джен, гет, слэш... все, что угодно, кроме фемслэша.

ZarKir Да все как всегда по заявке: Я хочу: да что угодно ))) Фик/Клип/Арт/Коллаж, я не привередлива
Жанр: любой, кроме драмы без ХЭ ))) Однако против ангста ничего не имею, понятное дело ))) Вообще очень хотелось бы hurt/comfort, но это уже как получится.
Пейринг/персонажи: Ваймс/Ветинари, ага Впрочем, можно и Ветинари/Драмнотт, его я тоже с наслаждением шипперю ))) И Ветинари/Сибилла/Ваймс вполне )))
Рейтинг: слэш/гет (если тройничок). Рейтинг любой от G до R.

@темы: фесты

---

[. white fawn .]

"Эксмо" выпустили новую книгу - "Шмяк!" он же "Бум!", он же "Бац!"

@темы: Плоский Мир, цикл о Страже, Терри Пратчетт, новости

---

Важное объявление!

[Анон из Плоского мира]

Уважаемые участники феста "Ночь перед Страшдеством".
С учетом того, что на текущий момент выполнены не все заявки, пришедшие на фест, волевым усилием было принято продлить сроки выкладки работ до 7-го января 2014 года. Надеюсь, что к этому времени вы справитесь с подарками для ваших заявителей.
Искренне ваш, Анон из Плоского мира.

@темы: фесты

---

Еще один эльф-опоздун добежал!

[Страшдественский_эльф]

К заявке:
Я хочу: фик
Жанр - экшн, юмор, детектив, мистика
Пейринг или персонажи - Стража. Пейринги только канонные.
Рейтинг: от G До PG-13, хочу джен, но если будет низкорейтинговый гет, то ок.

Джен, мини, уважаемый заказчик, считайте это открыткой на Страждество.
Персонажи: Колон, Шнобби
Категория: джен
Размер: меньше 1000 слов
Содержание: Страждественским утром так не хочется работать...
Дисклаймер: все отдам!

Этим отвратительным зимним утром, когда за окном падал обычный мартовский Анк-Морпоркский дождь, размывая тонкую и беспомощную прослуйку снега на многолетней грязи городских улиц, все вокруг словно застыло в ожидании чуда. Попрошайки ждали куска пожирнее, рестораторы - богатых гостей, торговцы - запоздалых клиентов. И только алхимики, состоящие в гильдии и одиночные, бедные и богатые, опытные и нет, ничего не ждали. Они были слишком заняты, потому что, как известно, в любом по-настоящему обеспеченном и гостеприимном доме требуется четыре зелья к пышному обеду: до, после, вместе, а для самых маленьких - вместо.
Мистер Корниш был на ногах с пяти утра. Разумеется, самолично он в проценссе варки не участвовал, оставляя эту утомительную обязанность подмастерьям, но какой же взрослый человек откажется полюбоваться тем, как работают другие? Тем более, что имелась и другая, более прозаическая причина для ожидания: мистер Корниш ожидал визита Городской Стражи. Конечно, неприятный момент, когда в соседнем доме случается такая неприятность, но что же тут поделать. В любом случае, ему значительно лучше, чем старику Сэму, на которого за день до Страждества свалилось убийство с расчленением.
К чему мистер Корниш готов не был - так это к конкретным персоналиям городских стражников.К виду Шнобби Шноббса никогда нельзя быть полностью готовым.
- Добрый день. Нас интересует ваш сосед, мистер Спинс.
Сержант Колон появляется из-за тощей спины Шнобби внезапно, каr туча может появиться внезапно из-за вязального крючка.- Он был здесь вчера вечером, не отпирайтесь.
- И не собирался. Добрый вечер. господа. Спинс бывал здесь каждую среду. Получал оплату в своей мастерской и приходил за настойкой от похмелья, сразу, пока все в кабаке не спускал. Я для него всегда оставлял пару флаконов. У нас огромный выбор, сами видите.
- А есть у вас... ну... Это... - режет уши заговорщическим шепотом Шнобби, но договорить не успевает.
- То есть, вы продали ему зелье. А гильдия алхимиков знает о вашей... деятельности? - Колон понимающие косится, и в его широкой, доброжелательной улыбке так и читается точная сумма, после которой он ничего не видел, не слышал и не знает.
- Конечно. Вот и лицензия, над прилавком, извольте ознакомиться. Разрешение на весь спектр услуг алхимика с учетом моих скромных возможностей.
- Всех? Так у вас есть...
От полного надежды взгляда Шноббса мистера Корниша спасает его коллега, также полный надежд, но иного рода.
- Вы продали ему зелье, а на следующий день он найден мертвым. Забавное совпадение, не находите? Может быть, у вас есть предположения по этому вопросу?
- Только одно. Мистера Спинса зарубили топором.
- Да, но это не значит, что прежде он не был отравлен.
- О. Конечно. С этим трудно спорить.
- Вы могли дать ему что-то, что замедлило его движения. Усыпило. А потом убийца вошел и сделал свое черное дело.
С логикой подобного рода спорить сложно. Но она и не для этого предназначена. У людей, подобных Колону, зеленый равен окну, но только если все это не меньше восемнадцати. А лучше сотни-двух. В твердой валюте.
- Я могу дать вам образцы на пробу. Это лучшее мое средство от похмелья. Самое надежное. Утром вы будете летать как перышко, сколько бы вчера не выпили.
- Какое коварство! - Колон косится на бутыль с откровенной алчностью. Конечно, он - человек, семейный дважды, с женой и с работой, его можно понять. - Но обмануть Стражу у вас не выйдет: я отнесу это таинственное зелье алхимику...
- Возьмите две. Одну для алхимика, одну для проверки на практике, - мистер Корниш понимающие подмигивает Колону, придвигая к нему пару бутылей. - Вас поразит результат...
Потом следуют торги, уговоры, комплименты, бутылки скрываются в широком кармане сержанта, чтобы гарантированно попасть на стол к гномке-алхимику,а вовсе не затем, чтобы быть торжественно употребленными завтра же утром.Колон вспоминает, что надо задать вопросы, получить ответы - конечно, никто ничего не видел, не слышал, а по ночам приличные люди обычно спят, даже когда их соседей рубят топорами, разве это не естественно?
- О, раз мы заговорил о естественном. так у вас есть. - Шнобби перегибается через прилавок и на ухо объясняет мистеру Корнишу, что ему все-таки нужно.
Да, от этого. ну понимаете, этого. И мистер Корни, глядя в полные надежды глаза, окруженные минным полем, почему-по называющимся лицом, вынужден горько вздохнуть.От этого Шнобби уже ничто не избавит. Это, кажется, уже попросту часть его.Надо смириться.
Когда за стражниками захлопывается дверь, мистер Корниш издает истерический смешок. Отравить, ослабить, чтобы убийца без проблем сделал свое черное дело...Поразительно, как до одной идеи иногда доходят одинаково самый изощренный злодей и самый незамутненный идиот.

@темы: фанфики, фесты, джен

---

[Страшдественский_эльф]

Эльф-опоздун извиняется за свою медлительность и вольное обращение с заявкой.

Название: О клубах по интересам и новостях.
Заявка: фик, перевод, арт
Жанр: если фанфик - юмор или романс с юмором, если арт, то все равно.
Перинг или персонажи: Ваймс/Витинари, стража.
Рейтинг: слэш или преслэш, рейтинг любой
Персонажи: Ваймс, Ветинари, Моркоу,
Категория: преслэш настолько, что джен
Рейтинг: G
Жанр: юмор на грани стёба
Размер: ~1000 слов
Содержание: Из чего только не делают новости, когда новостей нет.

сомнительный спойлер

Во всём виноват дворецкий?
Предупреждение: юмор дурацкий, ситуация абсурдна, характеры ООС.
Дисклаймер: нигде не моё

Ваймс уныло копался в своей тарелке. Его завтрак больше подходил какому-нибудь приверженцу здорового образа жизни, например овце или корове, но спорить с Сибиллой ему не хватало духу.
- Сэр! Леди Сибилла! – на пороге столовой в образе спасителя от здорового питания появился капитан Моркоу.
- Слава богам! То есть, - Ваймс покосился на жену, - я хотел сказать, что случилось?
- Хотел напомнить, сэр, о встрече с лордом Витинари.
- Уверен, что никакой встречи сегодня не планировалось.
- Лорд Витинари уверен в обратном.
- А, одна из таких встреч.
- А я уверена, - вмешалась Сибилла, - что Хэвлок подождёт, пока ты позавтракаешь, Сэм.
Ваймс глянул в свою тарелку, листья салата выглядели крайне зловеще.
- Нехорошо заставлять правителя города ждать.
После чего храбро ретировался.
***

- И что плохого у нас случилось? – поинтересовался он у Моркоу по дороге во дворец. –Очередные дипломаты из зад..., то есть запредельно далёких земель сунулись в Тени за культурной программой и теперь требуют вернуть им зубы?
- Вы видели сегодняшнюю газету, сэр?
- Еще нет, - ответил Ваймс, умолчав, что Сибилла велела Вилликинсу не давать ему газет до завтрака.
- Первая полоса, - подсказал Моркоу, протягивая свой экземпляр.
«У кого больше?!!!!!» буквально вопил заголовок, если бы шрифт был еще чуточку крупнее – буквы вываливались бы из газеты на мостовую. Под заголовком было две иконографии: Витинари в своем кабинете и Ваймса, со зверской рожей заламывающего руку здоровяку Бо (иконография была сделана полгода назад, но газета печатала её каждый раз, когда упоминала в статьях командора Стражи). Ваймс остановился и перечитал заголовок, потом пересчитал восклицательные знаки (пять штук! эти газетчики совсем чокнутые!).
Моркоу остановился рядом и аккуратно вытянул газету из рук Ваймса.
- Помните, вчера была драка в баре «Рваное ухо»?
- Ну да, какие-то клубы любителей чего-то там не поделили что-то там, одного Детрита хватило, чтобы разогнать этих ненормальных. Но какое отношение к этому, - Ваймс ткнул пальцем в газету, - имеет то, что клуб любителей кройки и шитья разбил пару носов в клубе любителей народных танцев.
- Не совсем так, сэр. Вчера Клуб Афигенных Поклонников Его Светлости Герцога Анкского Командора Сэмюэля Ваймса подрался с Поклонниками И Подражателями Его Светлости Патриция Анк-Морпорка Хэвлока Витинари.
- Что?!
- Я сказал, что вчера Клуб Афиген…
- Я и с первого раза услышал, но мне послышалось, что прозвучало мое имя…
- Да, сэр.
- То есть ты мне намекаешь, что в Анк-Морпорке кто-то настолько не в своем уме, что организовал клуб любителей меня?
- Не любителей, а Клуб Афигенных Поклонников Его Светлости Герцога Анкского Командора Сэмюэля Ваймса, сокращено КАПЕС.
- Что?!
- КАПЕС, - повторил Моркоу
Если бы Ваймс его не знал, то решил бы, что тот над ним издевается.
- Больше на клубный значок не помещается, - и извлек откуда-то круглый значок, чем окончательно добил Ваймса.
«КАПЕС – Ваймс где-то рядом» гласила надпись на нем.
- У кого ты его взял?
- Это мой, - просто ответил Моркоу. – Все стражники, которые видели статью, пошли и записались в КАПЕС.
Утро окончательно превратилось в бредовое.
- А те, вторые, которые подражатели, - осторожно поинтересовался Ваймс.
- Раньше они были клубом любителей кроссвордов, но переосмыслили себя и стали Поклонниками И Подражателями Его Светлости Патриция Анк-Морпорка Хэвлока Витинари, сокращено...
- Дай угадаю, у них тоже не все буквы попали на значок. И драка вчера завязалась из-за спора о том, в какой из шаек, то есть, в каком из клубов больше придур… членов состоит?
- В газете так и написали. Вы удивительно тонко чувствуете людей, сэр, - серьезно кивнул Моркоу.
- И не перестаю жалеть об этом, - обреченно вздохнул Ваймс.
***

- Из чего только не делают новости, когда новостей нет, - вместо приветствия сказал патриций и отложил газету. – Я слышал, уже вся Стража записалась в КАПЕС.
- Сэр, - нейтрально ответил Ваймс, глядя в точку чуть выше левого плеча Витинари.
- Некоторые главы гильдий приходили и спрашивали, куда и как им записаться. И не отправится ли один из нас в ближайшее время на свалку истории. Кривс уведомил меня о том, что использовать народные ополчения для личных разборок в мирное время незаконно. Газета вышла пару часов назад, а весь город только и гадает: КАПЕС или ПИПЕС, ПИПЕС или КАПЕС, и кого из нас завтра найдут мёртвым.
- Сэр?
- Именно! Нелепая статья спровоцировала слухи, что мы наконец-то решили прикончить друг друга, должен остаться только один, сегодня в полночь на площади перед дворцом всё решится, билеты проданы, ставки сделаны, пресса в первых рядах, карманники и торговцы сосисками в предвкушении. И всё в таком духе. Что скажешь, Ваймс?
«Сказал бы, что и рад бы увидеть тебя мёртвым в канаве, но при тебе Анк-Морпорк работает как отлаженный механизм. А еще сказал бы, что ты уже всё обдумал, продумал, и всю эту кашу сам скорее всего и заварил. Так что не тяни, выкладывай», - привычно думал Ваймс, вслух произнесся:
- Сэр!
- Полностью с тобой согласен. Город должен видеть, что никакой вражды между нами нет, - змеиная улыбка скользнула по губам Витинари. – Прицепи на видное место. Господин де Словв и его иконографист уже за дверью.
Патриций передал ему значок: «ПИПЕС – Витинари тут».
Сэм уставился пустым взглядом в стену и, кажется, окаменел.
- Я расскажу, кто твой главный поклонник, - вкрадчиво произнес Витинари. – Тот человек, что основал КАПЕС.
На Ваймсе были доспехи стражника, поэтому значок он прицепил на рукав. На мантии патриция появился значок «КАПЕС – Ваймс где-то рядом».
В кабинет со вспышкой иконографа ворвался Отто Шрик, рассыпался пеплом и тут же возродился. Зашедший следом де Словв уже что-то писал в блокноте.
Утро из бредового превращалось в кошмарное.
***

«Мы вместе!!!!!!!» – вопил самый крупный заголовок в дневном выпуске «Правды». Под ним была иконография: Витинари и Ваймс вполоборота друг к другу, чтобы были видны оба значка – на груди у одного и на руке у другого. Далее шла пара общих фраз о том, что Стража на страже и патриций у руля в едином порыве ведут Анк-Морпорк куда-то, возможно даже в светлое будущее. И снова крупным шрифтом: «Отличная штука эти клубы поклонников. Я вот поклонник командора Ваймса, у меня даже значок есть, - признался патриций!!!!! Гкхм, - преданно заявил командор Ваймс!!!!!»
Сэм пересчитал восклицательные знаки и решил, что редакция «Правды» во главе с де Словвом окончательно свихнулась.
- От тебя, Вилликинс, я такого не ожидал, - горько произнес Ваймс, снова перечитывая заголовки. – Клуб поклонников Сэма Ваймса, организованный его дворецким. Ха!
- Это уже в прошлом, сэр, - ответил тот, передавая чашку чая командору и забирая злосчастную газету.
- Это правильно!
- После вашего совместного интервью с лордом Витинари, мы решили объединиться с Поклонниками И Подражателями Его Светлости Патриция Анк-Морпорка Хэвлока Витинари.
- Что?!
- Через час у нас первое заседание. Будем выбирать название.
- Что?!
- Хорошего дня, сэр.
***

- Я отлично развлёкся сегодня, Стукпостук.
- За счёт командора Ваймса и всего города.
- Что это? Неужели я слышу неодобрение в твоём голосе?
- Вам показалось, сэр.
- Я так и подумал.

@темы: юмор, Плоский Мир, джен, цикл о Страже, Ветинари

---

Подарок к Страшдеству

[Страшдественский_эльф]

Эльф просто в панике из-за путаницы с датами и часовыми поясами, и ужасно сожалеет, если опоздал. Эльф очень хотел как лучше... Что получилось предоставляется на суд заказчика.

Название: Где-то в Убервальде перед Страшдеством
Заявка: фик, или перевод, или арт, или клип, или коллаж на тему "Самый обычный день в Убервальде" с привлечением местного населения любого вида; гости из Ланкра, Анк-Морпорка и прочих частей Диска также приветствуются. Обычный день у эльфа не получился.
Персонажи: жители Убервальда,

спойлер

капитан Моркоу.
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор
Размер: ~8760 слов
Содержание: В мрачной Древней Стране тоже бывают праздники... Но до них еще надо дожить и доехать.
Дисклаймер: Идея принадлежит заказчику и некоторым известным авторам. Всё народное.



Снег расстилался, насколько хватало глаз. Он стирал различия между полями, пастбищами и теми первозданными дикими землями, которые люди еще только мечтали прибрать к рукам. Снег лежал на ветвях могучих елей и запутанной пряжей висел на ветках кустов. Над белизной простиралось бесконечное черное небо, усыпанное бледнеющими звездами. Между небом и землей были только редкий волчий вой и холод. Мир был простым, тихим, как шепот мертвеца, и двуцветным, как представление ученых мужей о зрении кошки. Такой была зима в Древней Стране, и никто не мог представить её иначе.
Но вот из-за леса показался жаркий уголек солнца и всё изменилось. Засверкало под первыми лучами мелкое ледяное крошево. Темные стволы и лапы елей обрели множество оттенков. Нарядная, как приглашенная знаменитость, птичка пронеслась над заснеженной дорогой. Пушистая белка проследила за ней укоризненным взглядом, но, минуту подумав, решила, что в такое чудесное утро можно позволить себе немного озорства и, как следует примерившись, прыгнула на соседнюю ветку. Небольшая лавина осыпавшегося снега разбудила лису, что сделало утро еще более живым и шумным.
Жидкие столбики дыма начали подниматься над крышами большой придорожной деревни. Постепенно они становились всё темнее и гуще. Ветра не было и со стороны могло показаться, что недоверчивые убервальдцы с утра пораньше подпирают небо жердями, дабы оно не рухнуло им на головы. Воздух наполнился голосами и шорохом протаптываемых дорожек. Небольшая группа закутанных в мех людей поспешила куда-то к околице… И тут всё снова изменилось, будто кто-то перевернул калейдоскоп и сложил стекла-льдинки в новую картину. Из-за поворота показались растущие на глазах черных точки лошадей и повозок. Шум голосов уступил место тяжелому дыханию животных и скрипу снега под полозьями.
Когда первые, груженые какими-то мешками и украшенные двумя вооруженными мужчинами сани достигли околицы, деревня будто вымерла. Гнедая кобыла прошла еще десяток шагов, пока хозяин не опомнился и не натянул вожжи. Пара мохнатых коней, запряженных в карету, остановилась сама, а их кучер высунул обветренное лицо из шарфа, осмотрелся, от чего тонкий слой намерзшего на него льда растрескался, и опустил руку под сидение. Судя по напряженному взгляду – тянулся он не за фляжкой. В карете послышались недовольное бормотание и звук ворочающихся камней. Кто-то из ехавших позади громко поинтересовался, что происходит.
Высокий молодой мужчина из передних саней поправил едва застегнувшуюся поверх шубы перевязь с мечом и тоже осмотрелся. Деревня ответила насторожившимся путешественниками еще большей настороженностью. Легко можно было представить, как за резными ставнями ближайшего дома кто-то пододвигает поближе к себе дубину или кочергу.
- Они же не рискнут напасть? – встревожено спросил у кучера кареты полный хозяин телеги. Гнедая кобыла переступила с ноги на ногу, всем видом выражая, что устала и надеется на его правоту. В любом случае ей – такой молодой и с хорошими зубами - от засевших в деревне разбойников ничего не грозило, а быстро тащить на себе все эти мешки, куда подальше, мог и сам хозяин.
Кучер нахмурил кустистые брови и, молча, указал вглубь деревни - на притулившийся у трактира ряд засыпанных снегом и распряженных повозок. Особо хорошо было видно одну, сохранившую на облупившихся боках следы яркой краски.
Высунувшиеся из кареты люди тут же начали обмениваться встревоженными предположениями. К ним присоединились люди из саней, ехавших сзади. Последние сани, так и оставшиеся за пределами деревни, на всякий случай развернулись и отъехали подальше. Только высокий человек с мечом бросил еще один взгляд на распряженные повозки, обвел деревенскую «улицу» и теперь с легким удивлением смотрел на паникующих спутников.
Наконец гнедой лошади надоело стоять среди глупых людей и мерзнуть. Она всхрапнула, выдыхая облако пара, и принялась бить копытом. Ни один разумный человек с мешком овса и теплой попоной на её призыв не ответил – лошадь добилась только того, что задрожали её забитые снегом во время одного досадного инцидента бубенчики. Гнедая сменила копыто и удвоила рвение. Два не выдержавших тряски бубенчика выплюнули былое крошево и требовательно заголосили.
И без того нервные путешественники бросились врассыпную, как откормленные голуби после прыжка кошки. Голубям такие метания не помогли бы, но приезжие всего лишь перемешались с высыпавшими из домов деревенскими. Тех выгнала на мороз вековая уверенность, что только разбойники и аристократы путешествуют в тишине. А вот люди, приезжающие под шум всяких колокольчиков, бубенцов или - в редки случаях – под музыку баянистов, были привычными гостями.
А некоторые даже более привычными, чем прочие, потому что мелкие торговцы, вроде толстяка с гнедой кобылой, ездили по этой дороге годами. Карета – посреди зимы и на колесах! – оказалась Анк-Морпоркской почтовой и тоже никого не удивила. Некоторое любопытство вызывали только высыпавшие из неё люди в нелепых, почти лысых шубах и тролль-охранник. Причем последний только потому, что кто-то нарисовал на нем красную одежду и надел на него красную же шапку.
Похожий на капусту из пледов и шарфов человек, покинувший карету последним, был, наверное, Большой Шишкой – они всегда поначалу шатались и выглядели зелеными. А высокий парень, ехавший рядом с торговцем крупой, мог быть только нанятым охранником – у него был меч, а в Убервальде никогда не было спокойно. Кроме того он ехал на телеге, а не в карете и не был похож на торговца. Жители Хродгара всегда гордились тем, как быстро разбираются в людях. Под их любопытными взглядами вся толпа, за исключением с подозрением смотрящего на мальчишку из конюшни кучера, завалилась в трактир. Подождав еще пару минут и убедившись, что грабить трактирщика или еще как-то их развлекать никто не собирается, деревенские вернулись к своим делам.
Не смотря на раннее утро, зал трактира выглядел так, словно в нем успела хорошо погулять большая компания. Выскобленные столы хранили свежие следы пролитого пива, а под потолком еще витал запах жареных колбасок. Условно дружелюбные и розовощекие девушки, в более-менее одинаковых платьях и передниках, собирали грязные кружки и миски. Увидев вновь прибывших, грузный мужчина за стойкой прикрикнул на работниц, и те задвигались гораздо быстрее. Потом он крикнул что-то в сторону кухни, но все нарядные девушки уже были заняты, так что странно пахнущее, но горячее питье гостям вынесла наспех отершая руки посудомойка. Опытные и от того не привередливые путешественники с саней поспешили занять еще не остывшие скамьи. Манера того, как они выбирали места за столами, давала понять, что они заглядывают под этот «дружылюбнийшый свот» - как заявляла очищенная от снега вывеска – не впервые.
Торговец крупой на правах одного из сотни лучших друзей трактирщика расположился у стойки. Причем имени человека по другую сторону широкой, вытертой множеством локтей доски он не помнил, но в том, что это его друг не сомневался. Между мужчинами моментально вспыхнул оживленный разговор – один из тех, у которых нет начала, потому, что они могут продолжаться годами. Трактирщик имени торговца тоже не помнил, но любой человек, способный продать что-то со скидкой по определению был его другом. Двое путешественников тоже устроились перед стойкой. Причем один из них так и не избавился от шарфов и пледа, но протер стойку перед собой идеально квадратным носовым платком. Второй же убрал меч с глаз долой, снял шапку и оказался ярко-рыжим.
Разговор за стойкой быстро свернул на привезенные торговцем сплетни. Выслушав о женщине из Ланкра, родившей кобру, и вспышке свиного ожирения в соседней деревне трактирщик приуныл и злорадно сообщил новость куда более важную и свежую.
- Свободных комнат осталось всего две, - с надрывом вздохнул он, бросив взгляд в сторону путешественника в шарфах. Тот моментально углубился в какие-то мысленные вычисления. – Наш тролль узнал, что рабство отменили еще два года назад и сбежал обратно в горы.
- Он что, сломал мост?! – ужаснулся торговец.
- Нет, просто нагреб на въезде сугроб с дом размером, - трактирщик махнул рукой. – Сказал, что теперь наша очередь сидеть на одном месте.
Сразу стало ясно, что ужасную новость необходимо запить, по поводу чего была призвана уже наряженная в передник посудомойка. Ради «дорогого друга» трактирщик велел девушке отправиться в подвал за его особым запасом.
- Но с нами тоже приехал тролль… - попытался найти выход из ситуации торговец, крупа которого рисковала не успеть в Здец к ярмарке.
- Он не имеет права отходить от груза, - мрачно вставил человек в шарфах и еще раз протер свой участок стойки платком. - Ни при каких обстоятельствах.
- Даже если придется ждать весны? – предпринял еще одну попытку торговец.
Мужчина заерзал, от чего плед сполз с его тощих плеч.
- Я уверен, что с этой проблемой можно справится за несколько дней, - наконец подал голос рыжий парень и обнадеживающе улыбнулся. – Неужели люди, приехавшие сюда раньше нас, еще не пытаются разгрести завал? Разве не туда они ушли после завтрака?
Трактирщик удивленно вскинул брови, но по настоящему удивиться такой наблюдательности не успел – вернулась временная официантка с бутылью чего-то красного и мутного.
Моментально было принято решение выпить за скорейшую победу над сугробом. В едва переставший исходить паром отвар было добавлено «по капле» пахнущей кислым виноградом жидкости. Технически, в Убервальде делали вино, но что бы пить его не разбавляя, требовалось обладать невероятно изысканным вкусом и не иметь альтернативы. Древняя страна всегда была полна возможностей, и некоторые люди предпочитали стать вампирами, лишь бы не пить его. Рыжий парень прикрыл свою кружку ладонью и смущенно попросил у удивленной девушки еще одну ватрушку.
- Позавчера одни уже собирались ехать через лес, - поделился трактирщик, когда глиняные донышки снова опустились на стойку. – Но до опушки доехали и вернулись. Страшдественская ярмарка – дело прибыльное, но жизнь всяко дороже…
- Кстати об этом! – оживился порядком согревшийся торговец. – Мы проезжали через Плютц, и тамошний староста мне клялся, что к ним наведывался пчелиный волк! Разорил все кладовые и сломал дюжину ульев – прямо как в старые недобрые времена… Лет двадцать о нем слышно не было – не уж то вернулся?
Путешественник стянул с шеи ставший слишком жарким шарф и сверился с крошечным карманным словарем.
- Вы имеете в виду медведя? – уточнил он, сдвинув брови.
- Нет, это самый настоящий волк! – обиделся за родную нечисть трактирщик.
- Но зачем волку мёд? – как учитель у несмышленого ребенка поинтересовался мужчина.
- Да может он – оборотень? – пожал плечами торговец. – Больно умный, зверюга.
- Несколько вечеров назад пчелиный волк крутился у самой нашей околицы! – похвастал отставший от друга трактирщик. - Грюндель, пасечник, принял его за собаку и хотел прогнать. Так, пчелиный волк едва не уволок его в лес, почти отгрыз руку, а кода Грюндель вырвался – преследовал до самого дома и напугал до смерти его тещу!
В голосе убервальдца было столько гордости, словно он выкормил это чудовище своими руками.
Гость заглянул в ополовиненную кружку и предположил:
– А может это кто-то из местных, ну этих…
Рыжий парень уточнил:
- Вы, наверное, имеете в виду местных баронов?
Мужчина, на котором остался всего один шарф, замер, запоздало сообразив, что мог сморозить что-то не то.
Но трактирщик только пожал широкими плечами:
- Наши бароны больше по оленине.
Тут он заметил, что и гости за стойкой и некоторые другие прислушивающиеся к разговору слишком расслабились, и поспешил уточнить:
- Но и «охоту» они, конечно, устраивают!
За традиции, на которые держится современное общество, нельзя было не выпить и беседа сразу же сделалась более плавной. Немногие достоинства настоящего убервальдского вина дали о себе знать.
К столу подсел какой-то старик, представившийся как Пауль-которого-здесь-все-знают и большой знаток традиций. Путешественник в шарфе вспомнил о манерах и поспешил раздать всем оказавшимся за стойкой и поблизости свои визитки, где имя было напечатано очень мелко, а адрес похоронного агентства – крупно и с фантазией. За знакомство тоже потребовалось выпить – согласно традиции. Официантка-посудомойка по знаку долила в кружки еще бурой жидкости. Причем торговцу досталась едва ли не полная кружка, так как пил он больше, чем его гнедая кобыла. Что, впрочем, полнее устраивало трактирщика. Возникшей рядом с Паулем суровой даме в чепце капнули разве что запах вина, но она тоже не возражала. Рыжий парень снова накрыл кружку ладонью и с улыбкой покачал головой. Девушка приподняла одну бровь и ушла. Такие люди за стойкой еще не сидели, и она чувствовала себя сбитой с толку.
- Старый барон совсем плох, а остальные ему не ровня… - протянул Пауль, очищая от шелухи чесночную головку. - Хиреют они, должен я вам признаться. Убежать всё проще – лапы то кривые и дыхалка ни к черту… На моей памяти у них уже семь раз выигрывали!
Обернувшись к господину из похоронного бюро, не слишком обрадованному таким соседством, он пожаловался:
- Теперь у нас самая богатая деревня в округе, но стыдно-то как! Того и гляди кто то из соседей нас завоюет
- Только на внука барона какая-то надежда была, - подал голос кто-то из зала, – тот еще мог пробежать по прямой шагов двести…
– Это потому, что мамка его на стороне нагуляла, не иначе! – обиделся старик, которому мешали вещать об упадке и предсказывать беды. – Куда ему бароном быть! Я вот слышал, что…
Его жена, ни слова не говоря, отвесила супругу подзатыльник, и Пауль поспешил заткнуться.
- Да какая разница, - отмахнулся трактирщик, которому срочно предстояло решить усугубить положение торговца крупой или с тем уже можно было начинать торговаться, – Парень как пару лет назад на какой-то «симпохзиум» в Здец уехал, так его никто и не видел! Не иначе, как Та Леди мальчишку сожрала.
Похоронных дел мастер недоверчиво заерзал и избавился от последнего шарфа.
- А что ей сделаешь? – поддакнул благодетелю и лучшему другу торговец. - Она, говорят, видит мысли в ваших головах, прямо не выходя из своего замка. И может убивать одним взглядом. И еще много чего может, Эта Леди.
Половина зала согласно загудела, демонстрируя возможным шпионам ярый патриотизм. То, что демонстрация сопровождалась откусыванием крупных кусков от нашпигованных чесноком колбасок, было особенностью менталитета, не более.
Распахнулись двери, впуская морозный ветер, крупные хлопья снега и замерзших мужчин в белых шубах. Последние, правда быстро побурели и стали мокрыми. Унылые лица вернувшихся ясно дали понять, что проклятый сугроб и не думает сдаваться. Когда на помощь завалу повалил снегопад , войска уборщиков решили совершить стратегическое отступление.
Стоило сплоченной армии лишиться шуб, как половина из них оказалась вовсе не убервальдцами. Грубые крестьянские рубахи и куртки соседствовали с костюмами всевозможных покроев. Похожий на голодающего студента юноша в круглых очках и пиджаке, который до него носило несколько поколений Анк-Морпоркцев, примостился на одной скамье с усатым извозчиком, который щеголял расшитым Бад Блинтцскими крысами жилетом. Среди уборщиков снега оказался даже один клатчец, на встречу которому со второго этажа сбежала толпа галдящих женщин и детей.
Девушки в передниках скрылись в кухне, чтобы вернуться с исходящими паром кувшинами. Из последних пахло даже не травами, а корой.
- Здесь варят сплот? – с интересом проследил за кувшинами рыжий парень.
- Везде в Убервальде варят сплот! – хмыкнул старый Пауль, кренясь к стойке.
- Три жены – это только поначалу хорошо, - всё еще неприлично трезвый торговец кивнул в сторону шумной клатчской семьи. Две женщины что-то говорили, размашисто жестикулировали и то и дело упирали руки в бока.
- Да… - хохотнул трактирщик, прикидывая, не стоит ли сменить тактику, угостить друга пивом и подождать. – Тут и одну не переспоришь…
- Вот покойная мать нашей Греты такая упрямая была… - поддакнула жена Пауля, пытавшаяся по градусу наклона мужа вычислить время. – Не всем же так везет, как моему оболтусу! И я бы никогда не позволила другой женщине хозяйничать на моей кухне!
- А всё потому, что всё у этих иностранцев не по-человечески, - согласился трактирщик. Возможность перемывать косточки постояльцам была одним из преимуществ его работы.
- Но только одна из этих женщин его жена, - испортил всё веселье рыжий парень. – Та, которая молчит. А две другие одеты как не замужние.
Взгляды соседей по стойке изменили направление. Теперь все люди смотрели на него.
- Наверное, это его сестры, - неверно истолковал их интерес специалист по клатчцам. – Путешествуют с семьей, чтобы помогать с детьми. Или помогать в работе… Не уже ли вы их ни о чем не спрашивали?
Никто не ответил.
- Ты много знаешь об этих дикарях, - с намеком сказал трактирщик.
- О, в Анк-Морпорке множество клатчцев! – улыбнулся молодой человек. – И они вовсе не дикари. А разобраться в традиционных элементах одеждах очень просто…
Трактирщик пропустил его слова мимо ушей. Клатчцы уже ему стали приедаться, а рыжий умник был более свежей диковиной. На жителей двуединого города он успел насмотреться – до ухода тролля дорога была наезженной – но этот человек совершенно не походил на торговых агентов и других заглядывавших к нему путешественников.
- Вы, наверное, из семафорной компании, - бросил он пробный камень. – В последнее время вас здесь немного ездит. Неужели снова башня из-за снегопада рухнула? Хотя чему удивляться, я всегда говорил, что лошадьми сообщения доставлять надежнее…
- Нет-нет, - поспешил развеять его заблуждение рыжий парень. – Не из «Великого пути». Я стражник.
Все, кроме потерявшего нить разговора Пауля удивились было, с чего бы обычный стражник заехал так далеко. Но быстро вспомнили, слухи о стоящем во главе стражи Анк-Морпорка Ужасном Ваймсе. В Убервальде почти у каждого был друг мужа сестры, который своими глазами видел, как этот человек голыми руками убивал чудовищ. Общество за стойкой быстро решило, что рыжего парня можно пожалеть.
Жена Пауля даже пододвинула к нему свой не начатый пирог с потрохами. Обычно она враждебно относилась ко всему живому, но этот милый мальчик почему-то напоминал пожилой женщине всех её внуков сразу.
– С таким начальником как у вас, куда угодно поедешь, - протянула она, - лишь бы не гневить…
- Да, - кивнул капитан Моркоу. – Я бы очень не хотел его подвести.
- И что же тебя сюда привело? – поинтересовался трактирщик.
Моркоу отпил остывшего отвара и припомнил события более чем недельной давности.

* * *

Мороз разрисовал окна продолговатого кабинета очень симметричными и настраивающими на рациональный труд узорами. Причем, сбитый с толку низкой температурой, сделал это не стой стороны стекла, но исправлять ошибку не решился. Возмущенный этим секретарь растопил камин, но тут уже изморозь побоялась таять. Лорд Ветинари не возражал. В конце концов, узоры были безвредной традицией и никак не мешали правильной работе города. Некоторые даже отваживались заявить, что они придавали Продолговатому кабинету праздничный вид.
- Значит, выговорите этого юношу зовут Йохан Шмальц? – патриций пробежал взглядом по лежащему перед ним листу. Почерк, покрывавший этот лист, нельзя было назвать аккуратным, но правитель города привык. – Эмигрант? И что же с ним случилось?
- Парень - талантливый ученик из школы при Гильдии Законников, - ответил командор Ваймс, глядя на стену за патрицием с легким укором. Стражник чувствовал, что ему морочат голову, но доказать этого не мог. – Главы Гильдии очень обеспокоены его пропажей. Отсутствие Шмальца было обнаружено при весьма подозрительных обстоятельствах, а расследование, проведенное по горячим следам, выявило множество несоответствий в показаниях свидетелей и документах Гильдии…
Командор прервался, чтобы перевести дыхание и выразить всем своим видом: «Готов поспорить, ты знаешь об это больше меня!».
- Согласно показаниям его наставников, - продолжил Ваймс, - Шмальц с четырнадцати лет помогал в конторе их уважаемого убервальдского коллеги… фамилию которого Вам может произнести Моркоу. Никого, якобы, не удивило, что молодой человек отправился доучиваться к нам.
- Школа при Анк-Морпоркской Гильдии Законников готовит отличных специалистов, - заметил патриций.
- Да, - кисло усмехнулся командор. – Но, насколько я помню, в Убервальде совершенно другие законы. И, по словам наставников, парень планировал вернуться на родину.
- Что сообщают из Убервальда? – лорд Ветинари перевел взгляд с одного стражника на другого и обратно.
- В сообщении, пришедшем утром подтверждают, что Йохан Шмальц работал на … того уважаемого законника, - ответил стене Ваймс. – И это единственное, что они смогли нам сообщить.
За окном послышался шум и многоголосое нестройное пение. Полные энтузиазма горожане начали праздновать Страшдество заранее.
- Я понимаю ваше желание отправить в Древнюю Страну офицера, чтобы прояснить ситуацию, - патриций сложил ладони домиком. – Кого вы планируете послать?
У не ожидавшего такого быстрого согласия Ваймса дернулась бровь.
- Ангва не может поехать, - уверенно ответил он. – У Шелли и Детрита, хоть они и убервальдцы, слишком много работы. Должен же кто-то контролировать традиционное Королевское Стояние На Площадях и проверять все эти фейерверки…
Никем не произнесенные слова повисли в воздухе: «Исчезнувший гражданин Убервальда это неприятно. Но Гильдия Законников, которая решила, что её обманули – это катастрофа».
- Вы понимаете, что такое деликатное дело можно получить только старшему офицеру с безупречной репутацией? Не смотря на то, что в ближайшие недели в городе каждый стражник будет на счету? – уточнил патриций.
Ваймс убедился, что происходит что-то не ладное. Но в этом не было совершенно ничего нового.
- Накануне Страшдества стражников всегда не хватает, - согласился он.
Командору показалось, что патриций что-то просчитывает. Этот человек знал – и очень хорошо знал! – что Ваймс ни за что не поехал бы в Убервальд добровольно. А сам командор совершенно точно знал, что Страшдество в этом году проведет вместе с семьей. И даже готов был напомнить, патрицию, что неделей ранее тот сам велел ему присутствовать на празднике в Незримом Университете и «настаивать на законопослушный образ жизни в новом году» других гостей. Он принял меры… хотя можно подумать, Ветинари когда-то требовались подсказки!
- Капитан Моркоу, - патриций кивнул стражнику за левым плечом Ваймса. – Я уверен, что в посольстве вас будет ждать приглашение на Страшдественский бал в замке моей хорошей знакомой. Выразите её моё глубокое уважение и передайте мои наилучшие пожелания.

* * *

Звон разбитой тарелки выдернул Моркоу из воспоминаний.
- Мне поручили проверить, не вернулся ли домой Йохан Шмальц, законник-подмастерье, - ответил он трактирщику. – В документах гильдии сказано, что он родом из этой деревни.
Трактирщик и жена старого Пауля переглянулись. Лица их заметно побледнели. Они, конечно, слышали, что в Анк-Морпорке полно вампиров и зомби, но лично их эти слухи раньше не касались.
- Но ведь Шмальц сломал шею, еще пять лет назад… - пробормотала женщина. – Мы и корову его давно продали и землю поделили…
- Мы тоже очень хотим знать, вернулся ли он, - хрипло сказал стражнику трактирщик.
Грета – временно повышенная до официантки посудомойка – изо всех сил хлопнула по спине подавившегося сплотом парня в очках. Эти иностранцы совершено не умели пить живительный отвар! Более аккуратный в обращении со сплотом кучер подкрутил ус, расправил жилетку, хлопнул её пониже спины – но промахнулся – и радостно промычал что-то неразборчивое.
«Хватит пялиться на этого рыжего, здесь есть мужчины и получше!» - привычно расшифровала Грета.
- Не сомневаюсь! – фыркнула она и случайно пролила на жилетку хама масло. Тот ничего не заметил.
«Этот рыжий слишком располагающе выглядит, - решила девушка. Концепция «прекрасных принцев» всегда казалась ей подозрительной, – И он мешал мне долить спиртное в его кружку, когда все остальные пьянели. За такими людьми глаз да глаз нужен! Кстати о глазах…»
Грета заметила, что некотороые «сестры по переднику» косятся на двор и поправила одетое - на нитку, а на шею, чтобы не выплеснуть его с водой – кольцо. Решительно загремев посудой, девушки принялись бросать взгляды уже на трактирщика. Тот отвлекся от мыслей о зомби, пересчитал людей за столами и милостиво кивнул.
Грета и две девушки помоложе бросились за шубами и платками.
- Вы что-то имеете против права мертвецов путешествовать? – с вызовом поинтересовался у соседей по стойке похоронных дел мастер. Видимо он только сейчас понял, что кто-то говорил о покойниках. – Никто не возр-жает? И эт-то верно! Наша к-мпания вс-гда поддерживаа р-в-ные в-зможности! Кст-ти, к-да поспешили все эти м-лые д-вушки?
Вступаясь за продукт виноградных лоз Убервальда стоит уточнить, что виной плохой дикции путешественника была длинная ночь в холодной карете.
- О, это знаменитая Хродгарская традиция! – похвастал трактирщик. Он был уверен, что если с рассказывать путешественникам о традиции достаточно часто, то она действительно станет знаменитой и, в отличии от традиций «охоты», сможет привлечь еще больше туристов. – Они спешат за опушку леса на традиционное катание колечка через поляну! Неужели вы еще об этом не слышали?!
Моркоу покачал головой, а похоронных дел мастер никак не отреагировал, пожирая взглядом висящего над головой трактирщика упыря из соленого теста. Упырь казался ему всё более съедобным.
- Девушки по очереди бросают кольца, и те катятся через поляну. Очень красиво! – просветил их радетель за величие Хродгара. Других подробностей он не знал – по его мнению, хватило бы и того, что в одном месте собирается много молодых девушек. Но мужчина остался верен принципу «чем больше слов, тем лучше». - От этого ритуала вроде бы нагадываются женихи, хорошая погода, приплод свиней и смена времен года происходит в правильном порядке…
Прислушивающиеся к его словам люди в зале начали переглядываться. Трактирщик заподозрил, что выставил себя не просвещенным дикарем, а подобное – если верить одолженной у одного постояльца газете - было вредно для бизнеса.
- Мы им эти глупости, конечно, запрещаем, - поспешил исправить ситуацию он. - Вот и пастор Овес в ой свпоследний приезд согласился, что это баловство и суеверия… Но намекнул, что хоть оно и бабская дурь, а середина зимы сразу после всхода посевов нам точно не нужна. Пусть девчушки развлекаются…
Словесный поток прервал старый Пауль, который начал похрапывать и едва не свалился на пол.
Его жена несколько секунд буравила взглядом это безобразие, но ничего не добилась. Пуаль благополучно переместился в страну, вкусной еды и молчаливых жен.
Пожилая женщина вскинула руки к чисто выбеленному потолку.
- Ну и как я потащу его домой?! Извини, Хайнрих, - обратилась она к трактирщику, судя по тону скорее обвиняя, чем сожалея. - Сегодня твои гости обойдутся без моего «Свиного колена». Уверена, твоя повариха найдет, чем их порадовать, а мне некогда…
- Позвольте мне вам помочь, - вызвался Моркоу, уже подхвативший сползающего на пол Пауля.
Пожилая женщина расплылась в улыбке умиления.
- Не могли бы вы по дороге рассказать мне про родню Йохана Шмальца? – попросил Анк-морпоркский стражник. Он на секунду задумался. – И указать дорогу к разоренной пасеке? Должен же кто-то разобраться, что здесь происходит.
В результате комбинирования взятки и грубой лести, жена Пауля отправилась на кухню трактира, а дорогу Моркоу вызвался указать деревенский староста, в котором надежда отведать «Свиного колена» с петрушкой пробудила самое лучшее. Мужчина в модной городской шубе - под которую были надеты какие-то незаметные не теплые вещи - всё качал головой и попрекал Пауля.
- Снова пытается пить, как в молодости! – возмущался он, придерживая дверь. – Ты держи его крепче, это старик пока смирный, а проснется – никому мало не покажется.
- Он нападает на людей? – уточнил стражник, вытаскивая свою ношу на морозный воздух.
- Нет, - разгладил усы староста - Его на подвиги тянет! Чуть что - вспоминает, как в армии служил. Или мост подожжет или дезертировать попытается…
- Я дезертировал из трех армий! Из трех! – похвастал проснувшийся ради этого Пауль.
- У вас такой редкий опыт! Не многим это удавалось, – уважительно заметил Моркоу. - Возможно, вы знаете Шнобби Шнобса?
Старый Пауль не ответил, но заметно протрезвел.
У резного крыльца двухметровая девица, благодаря зимней шубе напоминавшая отрастившего косу медведя, сбивала обод с пустой бочки.
- Ты что делаешь?! – воскликнул староста. – Зачем?
- Но папочка! – ничуть не смутилась девица. – Ты же знаешь, как сильно я любою свиные колбаски. И не надо грозить мне пальцем!
Староста разгладил усы. Действительно, ничего плохого в приплоде свиней он не видел. А чем больше кольцо, тем лучше всё сработает, правильно? Да и не замужних девок такого возраста в деревне осталось всего две – его ненаглядная Люсинда и Грета из трактира.
- Беги, дочка, - махнул он рукой. И, вспомнив о стражнике, пустился в объяснения. - Нам очень нужно правильное лето. Один заезжий парень привез бумажки, где было много интересного про земледелие. Городские умники написали там всякую чушь, но кое-что можно попробовать… - и тут же с тревогой оглянулся на едва виднеющиеся из-за далеких елей башни. – Если, конечно, новый барон, кем бы он ни был, не будет против. Это всё так… нетрадиционно.

* * *

Моркоу бодрым шагом возвращался с окраины деревни. Пасечника Грюнделя дома не оказалось, но его жена совершенно не возражала против того, чтобы какой-то наколовший для неё дрова незнакомец изучил присыпанные снегом следы возле ульев. Правда, заглянуть на поминки знаменитой на всю округу скандалистки он почему-то не пожелал.
Капитан уже успел взглянуть на снежную гору перед мостом. Она показалась ему не столько большой, сколько свежей – в прочем винить в этом можно было только снегопад. Перспектива встретить Страшдество в этой чудесной деревне, полной дружелюбных людей, Моркоу совершенно не расстраивала. Конечно, не получилось бы послать сообщение по семафору Ангве, господину Ваймсу и другим, но еще перед отъездом он оставил для них письма и подарки, которые должны были доставить в праздничную ночь. В качестве адреса он указал Псевдополис-Ярд и не сомневался, что его поздравления достигнут адресатов. Одиноким он себя тоже не чувствовал – так как знал, что симпатия близких остается с ним, где бы он ни был. Кстати, письмо и набор крепежных инструментов для родителей он тоже отправил.
Так что Моркоу просто шел в сторону трактира и оглядывался по сторонам. Ангва, почему-то, никогда не говорила, как убервальдские деревни красивы зимой. Укрытые белыми шапками дома походили на глазированные пряники. На обращенных к улице стенах большинства из них висели еловые ветки, заботливо очищенные от снега. Некоторые ветки были очень большими и оказались приделаны так причудливо, что казалось, будто у деревянных домов вдруг выросли ветвистые рога.
Пробежав между домами, на дорогу перед Моркоу выбежала стайка совсем молоденьких девушек. Прислушавшись к дружному смеху и тому, как они то и дело принимались друг другу что-то доказывать, стражник решил, что они возвращаются с опушки, успев погадать раньше других. Удивительно, что они не побоялись диких зверей. Интересно, как местные бароны относились к этой традиции?
Тут девушки, наконец, заметили Моркоу и окружили плотным кольцом, не хуже какой-нибудь тренированной армии.
- А не вас ли послало нам колечко на это Страшдество? – поинтересовалась краснощекая толстушка в шапочке, похожей на утепленный чепчик.
Моркоу уверенно ответил, что нет. На приплод свиней он не походил, а к смене времен года не имел никакого отношения.
- Вы уверены? – не сдалась обладательница длинных ресниц и яркого платка.
- Уверен, - ответил Моркоу, надеясь, что такой ответ не испортит девушке праздничное настроение. – Я никогда не слышал от традиции катания кольца. А Анк-Морпорке так не гадают…
- Не может быть! – воскликнула девушка с косами в руку толщиной. Мысль о том, что где-то неправильные люди живут не так, очень её удивила.
-Возможно дело в том, что в АМ нет полянок, - вежливо ответил капитан. И подумал, что господин Ваймс предположил бы, что даже будь в городе парочка - кольца не успели бы на них упасть.
Девушки рассмеялись. Кажется, они были готовы смеяться над чем угодно.
- Ходят слухи, - заговорчески понизила голос та, что казалась постарше других, - Что когда-то давно одной из местных девушек, какой-то сиротке…
– Мы не помним, которой и когда, - вставила другая.
– Так вот, ей так подсказала сделать крестная ведьма! – торжественно закончила девушка в ярком платке.
Моркоу уточнил:
– Может, крестная фея?
Девушки с недоумением переглянулись и снова рассмеялись.
- Нет, это точно была ведьма. Откуда фее взять шубу, чтобы летать в наши зимы!
Стражник припомнил зубную фею, с которой его знакомила Ангва, и согласился, что денег на хорошие шубы у фей действительно нет.
Пострадавшего пасечника Моркоу обнаружил в трактире. Грюндель размахивал кружкой пива перед слушателями и рассказывал, как пчелиный волк схватил его.
- … Да у меня ни одной целой кости не осталось! Я думал - умру, когда он рукав шубы прокусил! – как раз говорил мужчина. Пострадавшая рука висела на перевязи у него на груди. – Кругом лес, не видно ни зги, даже луна за тучу зашла. Ну всё, думаю, сожрут тебя здесь, Грюндель, и никто никогда не найдет твои косточки…
Люди за столами слушали – некоторые явно не в первый раз – не произнося ни слова. Не столько из-за таланта Грюнделя, как рассказчика, сколько потому, что сплот не способствовал дружбе с голосовыми связками.
- И тогда я сдавил его поперек туловища и сжимал, пока он не отпустил мою руку! – закончил пасечник, отхлебнул из кружки и начинал в красках расписывать, как пчелиный волк до смерти испугал его тещу, ломясь в дом.
На замораживающем кровь описании того, как несчастный зять – то бишь Грюндель - хотел огреть зверюгу за это топором, его перебил всё еще почти трезвый торговец крупой.
- Да половина Убервальда помнит эту вашу жуткую старуху! Она сама была всем монстрам монстр! Ты, небось, пока за пчелиным волком обратно в лес гнался, всю дорогу его благодарил!
- Да, - вспомнил какой-то деревенский житель, подсевший к компании – Мы два дня избавление от неё праздновали.
Тут мужчина заработал чей-то гневный взгляд со стороны кухни и поспешил утонить, что имел в виду поминки. И покойная была чудесной женщиной.
Кто-то рассмеялся, но большинство приезжих - как сегодняшних, так и тех, что торчали в деревне уже неделю - сидели бледные и печальные. Должно быть, боялись, что пчелиный волк скоро доберется и до них.
Пасечник не поддался на провокации и, вместо того, чтобы изменить показания, отпил еще пива. Это переключило его с героического лада на трагический.
- Проклятый волк выжрал три горшка мёда и еще два с собой унес! – проникновенно пожаловался он, прижимая уцелевшую руку к самому дорогому – кошельку. - И это только в последнюю ночь! А до того он забрал еще дюжину! Я же его только на второй раз поймал. Три дня и три ночи караулил!
Трактирщик отложил не слишком чистое полотенце и упер руки в бока.
- Ты же говорил, что у тебя мёда почти нет! Продавал мне эти несчастные горшки, как последние. Будто они у тебя золотые! Плакал, будто разоряешься…
Пасечник закачался и что-то пробормотал. Он явно пожелал вернуться в лес и снова душить волка. А трактирщик тем временем всё больше распалялся:
- Мёда нет и шиш нам, а не страшдественские пряники! Не из чего печь! Люди, вы посмотрите в его бесстыжие глаза – из-за него у нас будет пустое тесто!
Мужчины за столами принялись что-то неодобрительно мычать про малых детишек.
- На ярмарке продать хотел? Признавайся! – Трактирщик вышел было из-за стойки, но вспомнил, что тогда Грюнделя действительно придется быть. А бить кого-то ему было лень. - Теперь-то я знаю, о чем ты с тем бородатым купцом толковал!
Пятеро совершенно разных, но очень бородатых мужчин в хорошей одежде начали с подозрением переглядываться.
Моркоу внимательно слушал спорщиков, глядя то на руку пасечника, то на монеты, которые он передавал женщине с очередной полной кружкой, то на шубу... Потом стражник обратил своё внимание на людей в зале.
- Уж не знаю, оборотень этот пчелиный волк или нет, - заявил в конце спора Грюндель, который очень хотел оставит последнее слово за с тобой, – Но мы обязаны сообщить в замок. Потому, что это не волк, а сплошное разорение. Если он оборотень – наследникам барона самим важно разобраться с этим наглецом … Должен же этим кто-то заняться!
Моркоу вдруг прекратил изучение толпы, оперся на стол и, как всегда бодро, – чем поверг разомлевших людей в удивление - сказал:
- Я стражник. Возможно, будет лучше, если сначала я осмотрю место происшествия?
Пасечник открыл, было, рот, но подошедший к нему Моркоу, очень дружелюбно увлек мужчину за собой.
- Нет-нет, вы вовсе не отвлекаете меня, правда! – услышали сбитые с толку люди. – Что вы, мне вовсе не сложно… Осторожно, не падайте, я вас сейчас поддержу. Нет, не туда. Да я уверен, я уже ходил к вам …

* * *

Полянка, которую принялись вытаптывать еще несколько дней назад, была похожа на очень большую и очень пустую белую тарелку. По краям тарелка была украшена узором из кустов и притаившегося кролика. Пушистый зверек пытался мыслить как маленький сугроб и достиг в этом таких высот, что уже боялся растаять. Выше, над деревьями, виднелись порядком нуждающиеся в ремонте шпили на башнях замка. Из труб поднимался дым, свидетельствующий о том, что Смерть, еще не навестил старого барона. На счет дыма существовало множество традиций, большинство которых сводились к тому, что как только владелец замка умрет, и стая родственников начнет грызню за наследство, Игорю будет совсем не до каминов.
Грета – единственная оставшаяся на краю поляны девушка задумалась о том, будет ли наследник так же традиционен, и каковы шансы, что он тоже не разрешит охотиться в его лесу. Может ему хватит ума прочитать о пользе рыбных удобрений или он заметит, что поле давно истощило землю? Вряд ли.
Основная причина того, что Грета все еще ходила на девичьи гадания была в том, что она часто думала о вещах, которые совершенно не уместны на кухне. Но она ничего не могла с собой поделать – свиные колбаски и «колени» были вкусными, но жить рядом с лесом и ни разу не попробовать дичь, было просто обидно. А хлеб, несмотря на божественный аромат, всё больше походил на те съедобные кирпичи, которые носили с собой гномы…
Рассердившись на себя за то, что снова отвлеклась, Грета бросила кольцо, но еще несколько секунд не отрывала взгляд от дыма. Где-то в замке горели камины, рядом с которыми печь трактира должна была казаться крошечной. А там, где катилось кольцо - прямо сквозь него - можно было увидеть то всходящие подснежники, то ковер золотых листьев…

* * *

Пасечник водил Моркоу между пчелиными хаткам, демонстрируя следы погрома. Чаще всего они выглядели как нечто, присыпанное снегом. Не смотря на то, что, по мнению Грюнделя, обнаружить хоть что-нибудь полезное не смог бы никто, стражник осмотрел все сугробы, ограду, двери дома и кладовой и даже деревья. Грюндель раз за разом перечислял причиненный пчелиным волком ущерб и всё время нервно оглядывался. Но не в сторону леса, где чуть не закончились его дни, а на стражника. В конце концов, загадочный гость из Анк-Морпорка заметил это, но вместо того, чтобы упереть руки в бока и разразиться обвинениями в неуважении к властям – как сделал бы любой из пяти виденных Грюнделем стражников – улыбнулся и сказал, что Грюнделю совершенно не о чем беспокоиться.
- Пчелиный волк может вернуться в любой момент! – поспешно возразил пасечник. - Если приходил не один раз, значит, ему здесь место очень приглянулось…
– Но вы же не ждете, что он появится со стороны дороги, - резонно заметил Моркоу.
Мужчина занервничал еще больше.
- Вы меня в чем-то обвиняете? – заголосил он. - Вы думаете, я лгу?!
- Нет, что вы – Моркоу медленно, стараясь не потревожить красивый снежный узор у протоптанной дорожки, подошел к нему. - Я думаю, вы честный, трудолюбивый человек и вы не стали бы сами крушить собственную пасеку.
Набиравший в грудь воздух Грюндель так и замер с открытым ртом. В его картине мира стражники оскорбляли порядочных людей, не расписывали тем их достоинства. Ему показалось, что великий А`Туин совершил головокружительный кувырок где-то там, глубоко под его ногами. Но с ветвей деревьев и покатых крыш не упало ни снежинки.
- А еще вы уважаемый человек, - взгляд стражника проник куда-то в самую его душу, как проникал в детстве взгляд Сантахрякуса, отличавшего плохих детей от хороших. Грюндель очень-очень захотел стать хорошим мальчиком, лишь бы обладатель чудесного взгляда в нем не разочаровался.
- Вы не могли сказать, как на самом деле произошла ваша встреча с пчелиным волком, - понимающе закивал Моркоу, не дав пасечнику сказать и слова в собственную защиту. - Он ведь не напал на вас и поволок в лес, правда? Я думаю, что вы действительно его ждали. И не спали всю ночь. Пили согревающий отвар с наливкой, чтобы не замерзнуть в кладовой…
Грюндель переступил с ноги на ногу и покаянно вздохнул. Та ночь действительно выдалась на редкость холодной… А стражник кивнул каким-то своим мыслям и перевел взгляд на росшую неподалеку старую яблоню.
– Услышав шум, вы погнались за ним и зацепились рукавом за ту обломанную ветку, – принялся перечислять Моркоу, будто сидел в ту ночь на серпе луны и наблюдал за пасекой. - Намерзший лед бывает очень острым... А потом вы поскользнулись и упали, повредив руку еще раз. Но вы не могли рассказать в трактире эту историю, я прав?
Пасечник втянул голову так глубоко в плечи, что даже не смог кивнуть.
Моркоу всплеснул руками, будто говоря: «Как же с тобой мола приключиться такая неприятность?».
– Это всё наливка… - попытался объяснить Грюндель. В сущности, он вовсе не был лжецом. Например, жену он не обманывал ни разу. А это подвиг для любого мужчины. Особенно, когда услышавшая «Да ты поправилась!» супруга хватается за сковороду.
Анк-морпоркский стражник оглядел стремительно теряющий краски пейзаж, восхищенно вздохнул и решил, что пришло время подвести итог дела о пчелином волке.
– Вы согласны, что с вашей стороны было не слишком хорошо выставить незваного гостя вором? Ведь и за мед, и сломанные ульи он оставил вам деньги. Те самые Анк-морпоркские доллары, которым вы расплачивались сегодня. Кстати, то же самое он сделал в деревне, через которую мы проезжали по дроге сюда, хотя на тамошнюю пасеку он приходил всего один раз. Что удивительно – её хозяин тоже не сразу вспомнил, что ему заплатили… Можете не отвечать, я вижу, как вам стыдно. Думаю, в ульи он лазил потому, что не сразу разобрался, что зимой там мед искать не стоит…
- Но моя теща, - пробормотал красный как праздничная пряничная свинья Грюндель.
- Да, эта загадка еще осталась… - кивнул Моркоу. – С этим необходимо разобраться. Вы ведь поможете мне установить истину? Скажите, где вы упали?
Мужчина махну рукой куда-то в сторону леса. Потом посмотрел, куда же указал и поёжился. Только очень пьяный человек мой ночью пойти в убервальдский лес.
- О! – обрадовался стражник. - Всё понятно.
А вот Грюнделю ничего понятно не стало. Разве что ночью лучше спать, а с наливкой надо быть поосторожнее.
- Ваш покупатель увидел, как вы упали, - пояснил Моркоу в ответ на растерянный взгляд. – И сразу же бросился в ваш дом за помощью. К несчастью, он так торопился, что не стал ходить за одеждой и менять обличье, - лицо стражника стало грустным. - Когда ваша тёща открыла дверь и увидела его… Трагическая случайность.
Грюндель с удивлением понял, что кивает.
- Мы должны вернуться и восстановить доброе имя пчелиного волка, вы согласны? – расправил плечи Моркоу.
Мужчина что-то пробормотал.
- Я рад, что не ошибся в вас! – улыбнулся стражник и снова подхватил его под локоть.
Ветвистые рога домов покачивались, от чего казалось, что дома внимательно следят за идущими к трактиру мужчинами. Внутри наблюдателей то и дело звякала посуда. Из печных труб вместе с дымом летели к небесам ароматные запахи.
В сказочную картину не вписывалась только жена Пауля, налетевшая на них за два дома до цели. С подозрением присмотревшись к очередной ноше Морокоу - сгущающиеся сумерки сбивали с толку – женщина расстроено всплеснула руками.
- Вы не видели этого негодяя? – громко поинтересовалась она. Женщина явно получала удовольствие, оповещая деревню о своём недовольстве мужем. Возможно, это было традицией. - Ему снова что-то взбрело в голову, и он ушел бродить с детворой. Мальчишки страсть как любят его рассказы, но иногда мой старик слишком увлекается демонстрацией…
На окраине замаячил силуэт, который имел шанс оказаться несчастным Паулем, и искательница ринулась к нему, как герой эфебской легенды за медно-никелевым руном.
В трактире было почти пусто – большинство мужчин вернулись к разгребанию завала. Всем не терпелось уехать. Освободившееся место заняли запахи мяса, брюквы и хлеба.
Всё еще не разжалованная обратно в посудомойки Грета сидела в углу с унылым лицом. Опустив на ту же скамью не державшегося ногах от приступа раскаянья Грюнделя, Моркоу вежливо поинтересовался в чем дело. Плохое настроение в такой чудесный вечер казалось ему чем-то слишком похожим на Нарушение Правил.
– Да всё просто замечательно, - отмахнулась от подозрительного посетителя девушка. А потом решила, что он всё равно скоро уедет, и никому ничего рассказать не успеет. - Просто моё кольцо, как обычно, споткнулось об какую-то беличью заначку, не докатившись даже до середины поляны, и грохнулось. Еле нашла его. И знаете что самое обидное? Тот холмик я тоже нашла и раскопала – Там были орехи! Три ореха. Почему год из года вместо хорошего предсказания – в которое всё равно не верю, потому, что надо мыслить практично, - я получаю орехи и почему их всегда три? Может это какой-то знак? У меня их уже целый мешок собрался… В Анк-Морорке слышали что-нибудь про знаки из орехов?
- А какие они на вкус? – уточнил Моркоу.
- Я не колола их, - пожала плечами Грета. – Никто в моей семье не любил орехи.
Тут распахнулась входная дверь, в зал влетела одна из клатчских женщин и начала что-то лопотать. Немногочисленные посетителя следили за ней круглыми глазами, время от времени толкая локтем соседа или показывая пальцем.
– Помедленнее, госпожа! – Моркоу оставил погруженного в себя Грюнделя и Грету, подошел к иностранке и повторил свою просьбу по-клатчски.
Посетители и трактирщик обратились в слух, но переводить ответ женщины стражник не стал. Вместо этого он схватил чью-то шубу и поспешил на улицу – что было тоже очень интересно.
Бросившиеся за ним владелец шубы и его друзья обнаружили детей, копошащихся в снегу у раскрашенной повозки. Мальчишки вытащили из неё несколько плотных картонных труб, оказавшихся разноцветным бумажным драконом, а набросивший поверх шубы мундир Пауль как раз пытается его поджечь. Всё это удалось рассмотреть за какую-то секунду, потому, что старик засунул в пасть таращащегося на него ящера руку с зажженной спичкой.
- А сейчас я покажу вам, как их готовить… - начал было он, но Моркоу сбил старика с ног.
И вовремя, потому, что дракон, кашлянул, дернулся, подскочил на брюхе над дорогой, взмахнул всеми конечностями и с невероятной силой принялся «выдыхать пламя». Будто пытался поскорее избавиться, от способного уничтожить его огня. Когда стражник и Пауль решились поднять головы, усилий картонного зверя как раз хватило на то, чтобы он, хвостом вперед, сорвался с места и принялся носиться по улице. Влетев вверх вдоль стены одного дома, он сделал кувырок и скатился вниз по крыше другого, а потом спиралью пронесся над дорогой, подпрыгнул и едва не врезался в телегу. Время от времени из сочленений его тела выпадали гирлянды или причудливые блестящие объекты. Часть из них падала на дорогу, но многие запутывались в ёлочных рогах домов.
- Насколько это будет плохо?- встревожено спросил Моркоу по-клатчски.
Но встревожено следящая за прыжками дракона женщина крикнула:
– Не знаю! Мы всегда запускали его только вверх! Он мог осветить небольшой город!!!
- Можно ли его как-то направить? – нахмурился стражник, поднимаясь на ноги.
- Уже нет! – замотала головой женщина и бросилась в дом – за племянниками.
Моркоу посмотрел на деревянные дома с резными ставнями, перевел взгляд на толпящихся вокруг и совершенно ничего не понимающих людей и попытался найти решение. А потом бросился наперерез картонному дракону. Это было рискованно, но могло получиться. Он видел, как летает Эррол и струя пламени была еще не достаточно мощной…
Когда Прямо перед его руками на раскрашенной голове сомкнулись крепкие челюсти и дрогнули от громких криков мохнатые уши, ему на мгновение показалось, что его снова обогнала Ангва. Но это оказался другой волк. Незнакомец снова дернул ушами и в панике попытался оглянуться. Прижимать огнедышащую игрушку к земле становилось сложнее с каждой секундой.
- Тащи его к мосту! – крикнул Моркоу, подхватывая дракона за хвоста и дергая в нужную сторону. К центру деревни уже бежали мужчины, разгребавшие сугроб. Впереди всех бежал клатчец, за плечом которого виднелась его жена.
Дракона пришлось не столько тащить, сколько направлять и вскоре хвост фигуры воткнулся в белую гору. Моркоу принялся закидать картонную ящерицу, выплевывающую всё более яркую струю, снегом. Оборотень тоже бросился подгребает снег лапами, несколько кривыми по сравнению с лапами Ангвы. Однако по сравнению с клатчцем им обоим не хватало рвения – смуглый мужчина швырял снег так, словно от этого зависела его жизнь. Скорей всего так оно и было. Голова дракона дернулась еще раз пламя изменило цвет на инфернальный синий. Клатчец громко закричал, указал в сторону трактира и кинулся прочь. Жители ближайших домов, наконец почуявшие неприятности, принялись закрывать ставни. Они не были уверены, что должно произойти, но сидеть до весны без стекол никому не хотелось. Моркоу бросил последний взгляд на не погребенную картонную голову и побежал следом за мужчиной. Только окончательно сбитый с толку оборотень продолжал грести.
Когда явно понимающий, чего стоит жать клатчец остановился у крыльца трактира и попытался перевести дух, перегородившая дорогу толпа решила, что стоит в достаточно безопасном месте и можно не разбегаться. Некоторые даже попытались пробиться вперед, чтобы лучше всё рассмотреть – но воображаемую границу, на которой стоял клатчец, никто пересечь не рискнул. - - А этот рыжий хорошо бежит, - заметил один из зрителей, как судья на соревновании.
- А оборотень всё - еще копается, - указал другой.
- Это всё инстинкт! - авторитетно закивал старый Пауль.
Обнаружив, что бежит в одиночестве, Моркоу развернулся было обратно к мосту – хватать огромного зубастого зверя и тащить на себе, но тут, наконец Грете удалось забраться на перила крыльца и увидеть, что происходит.
То, что она сделала потом, если как следует проанализировать, не должно было сработать. По крайней мере, строя планы, никто всерьез не предполагает, что такие трюки подействуют. Скорей всего во всем виновато отсутствие в Убервальдских деревнях хорошего образования, что толкает людей на глупости. Или это было Страшдественское чудо…
Так или иначе, официантка громко свистнула и крикнула:
- Ко мне! Ко мне, плохой мальчик!
О причинах, по которым оборотень замер, а потом помчался на зов, уместнее спросить специалиста по собачьей психологии, который обитает под одним из мостов Анк-Морпорка. На десятом прыжке оборотень сообразил, что делает что-то не то и от удивления стал замедляться.
А потом картонный дракон взорвался.
Это было громко, но почти не страшно – если вы не боитесь летящих во все стороны гирлянд и комьев снега. Бушующее в сердце взрыва пламя успело лизнуть промерзлые доски моста и погасло.
Моркоу почувствовал, как воздушная волне толкнула его в спину или лишь слегка качнулся, но оборотень находился еще слишком близко. Лапы волка оторвались от дороги и через несколько секунд его полет закончился в объятьях выкрашенного в красный тролля.
Толпа зааплодировала. Тролль перехватил оборотня одной рукой – слегка оглушенное существо не стало сопротивляться – и снял свою, красную шапку, принимая приветствия.
К общему ликованию не присоединился только похоронных дел мастер, кинувшийся к едва не перевернутой бросившимся на шут троллем карете. Его скорбный вопль: «Как вы могли, господин, Кремень! Граф Хьёрт рассыпался по всему полу!», почему-то развеселил всех еще больше.
Больше всех доволен фейерверком был старый Пауль, у которого от грохота начало слышать заложенное ухо.

* * *

За обеденным столом в доме старосты сидели сам староста, трактирщик – как представитель возмущенной общественности, Моркоу и студент, закутанный в кучу пледов. Жена старосты пыталась как можно лучше накрыть на стол, от чего казалось, что в комнате полдюжины женщин, а не одна. Стенные часы, привезенные из поездки в Бад Блинтц, пробили шесть. Маленькая дверца над циферблатом открылась и из часов высунулась и звонко запищала крыса. Деревянная и весьма искусно вырезанная и настолько правдоподобная, что жена старосты, отмахнувшись от неё передником, сбежал на кухню. Её муж подмигнул гостям, пригладил усы и полез в запертый от него сундук за бутылкой. Покупка часов себя оправдывала.
Когда золотистая и довольно приятно пахнущая жидкость была разлита, к старосте вернулось ощущение неловкости. Он покосился на студента, пододвинул к тому ондо из блюд и принялся выжимать всё что мог из своих запасов красноречия.
Суть пространной речи можно было свести к вопросу: «Вы живы и за наследством?».
– Значит, вы поступили в школу при Гильдии Законников под именем Йохана Шмальца? – уточнил у оборотня Моркоу.
- Да, - кивнул юноша в очках и попытался незаметно отодвинуть от себя связку сосисок. - При поддержке леди Марголотты мне удалось поступить туда, что бы, не смотря на порочащие моё имя слухи, отстоять право на титул и земли.
- И поддерживать на них проводимую леди политику, - понимающе кивнул стражник. - Древней Стране не повредят некоторые нововведения.
- Вот только по приезду я пытался не попадаться на глаза родне из замка, - признался юноша и неловко пожал плечами. - Чтобы на оглашении завещания воспользоваться их неготовностью.
- Не очень-то у вас получилось остаться незаметным,- пробормотал староста.
Юноша смутился еще больше.
- В Анк-Морморке я приобщился к идее вегетарианства. Многие городские оборотни избрали этот путь… - пустился в объяснения он. - Но я крупнее чем большинство из них, и просто овощей мне не хватает. После одного обморока знакомый Игорь посоветовал употреблять больше ягод и мёда. И знаете что, - глаза юноши засверкали. - Я очень полюбил мёд! А ведь в дедовом замке мне никогда не приходилось его пробовать!
- И что теперь? – Спросил трактирщик. Перед его внутренним взором крутились разные малопонятные, но благоприятные для трактира картины. К примеру, хорошо продуманная вывеска и смена названия на «Пчелиный волк», могли не только привлечь туристов, но и поднять его авторитет в глазах нового барона…
Все посмотрели в окно – там, в темноте, рассеивался дым над замком.
- Мне пора, - юноша поднялся из-за стола. – Кстати, возможно потому у меня не будет времени это у вас уточнить, а родственников лучше шокировать всеми изменениями сразу… Как вы относитесь к разрешению охотиться в наших лесах? Потом, конечно, придется оговорить некоторые детали…
Когда дверь закрылась, а под окном заскрипел снег, Староста спохватился:
- Так что, смог тот мрачный господин собрать своего мертвого путешественника обратно в урну? Ничего не просыпалось? Мне бы не хотелось, чтобы граф потом восстал у нас в самый неподходящий момент…
- И вообще, что это за способ путешествия? – оживился трактирщик и потянулся к до этого момента неприкосновенным сосискам.
- Я слышал, графа ужасно укачивает, - объяснил им Моркоу.
- Но ведь он мог просто полететь!
- Стая летучих мышей не смогла поднять весь его багаж.

* * *

Позднее время не удержало почтовые кареты от отправления.
Люди затаскивали внутрь вещи, кучера проверяли сохранность мешков со страшдественскими открытками, лошади пытались намекнуть, что стоит дождаться утра. Даже если дорога за мостом считалась одной из самых удобных и безопасных в Убервальде, путешествовать в темноте не стоило. К несчастью работников почты охватило желание успеть вовремя любой ценой. Многие из них доставляли письма поколениями и Страшдественскую Доставку почитали на равнее с каким-нибудь богослужением.
В опустевшем зале трактира пахло выпечкой. И медом.
- Неужели тебя не пригласили на Страшдественский Вечер в замок? - с удивлением спросила Грета, у прощающегося с работниками Моркоу. – Мне казалось, новый барон предлагал тебе задержаться.
- Я должен выполнить важное поручение в Здеце, - ответил стражник, - Кроме того, я надеюсь переговорить там с родителями одной девушки…
Тут молодой человек почему-то смутился и сменил тему.
- Я слышал, барон приглашает на праздник всю деревню? Я надеюсь, люди не побоятся пойти?
- Конечно, они пойдут! – фыркнула девушка. – И в первую очередь потащат туда дочерей в их лучших платьях. Новый барон не женат, а соседние стаи с ним только что рассорились… Вы его видели, нашего нового господина? Его ведь к полуночи женят на какой-нибудь курице, которая разорит нам и замок и деревню! Я надеялась, что вы за ним присмотрите…
- Не уже ли в деревне о нем совсем некому позаботиться? – удивился Моркоу. – Здесь полно ответственных, честных и разумных людей. Не стоит беспокоиться. Кто-то из них наверняка окажет ему помощь – соседи должны заботиться друг о друге. Я верю, что всё сложится хорошо.

* * *

Кареты тронулись в путь. Забряцали бубенчики. Тролль-охранник затянул песню, похожую на стук топора в лесу. Заскрипел снег...
Грета проводила растворяющиеся в ночи повозки взглядом и немного постояла, глядя на башни за лесом. А потом вернулась в трактир, подперла дверь кухни поленом и нашла молоток.
«Попытайся мыслить мифологически, - повторила она про себя полузабытые слова ведьмы. – Позволь Страшдеству стать чем-то большим, чем «Свиное колено»!»
И, выдохнув, подошла к разложенным на куске мешковины орехам.

КОНЕЦ

---

Подарки к Страшдеству: Подмена понятий

[Страшдественский_эльф]

Один из страшдественских эльфов очень извиняется за свою медлительность и надеется, что, несмотря на всё, сможет угодить заказчику

Название: Подмена понятий
Заявка: Я хочу: фик, перевод, клип
Жанр романс, драма
Перинг или персонажи: Ваймс/Ветинари
Рейтинг: чем выше, тем лучше, слеш

Простите, дорогой заказчик, высокого рейтинга никак не получилось Надеюсь, вам всё равно хоть немного понравится.
Персонажи: Ваймс/Ветинари
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангстороманс
Размер: ~2700 слов
Содержание: У тонких интриг патриция не бывает непредсказанных последствий.
Дисклаймер: не моё, увы.

Привези мне оттуда только себя самого...
©

— Нет.

— Сэр Сэмюель, я ведь ещё даже не договорил.

— И не нужно. Мой ответ — нет.

— Что ж. Не буду делать вид, что ожидал чего-то иного. Начинай.

— Что?

— Начинай озвучивать длинный список своих причин. Впрочем, я уже сейчас знаю, что истинная и стоящая причина только одна, и как раз её ты не назовёшь.

— При всём уважении, сэр… Хотя боги. Какой уж теперь «сэр».

— Мне нравится ход твоих мыслей.

***

Всё должно было произойти как обычно: командору Городской Стражи следовало отчитать патрицию Анк-Морпорка свой регулярный доклад, с помощью любимой стены и односложности оставить между строк то, чему место только там, и на неделю радостно забыть об этой своей обязанности.

Всё пошло не по плану с самого начала: в ответ на дежурное «Доброе утро, сэр» Ветинари неловко встал, и выражение его лица — выражение лица — сделалось очень… трудноописуемым.

Одна из дальних полок библиотеки Овнец была уставлена эфебскими любовными романами в растрёпанных, стёртых почти полностью обложках. Однажды Сибилла со смехом призналась, что в ранней юности зачитала до дыр эти несчастные книжки, но даже тогда воспринимать их всерьёз не получалось. «Они имеют такое же отношение к реальности, как голуби — к драконам, — продолжая посмеиваться, сказала она. — Но в молодости… Сам понимаешь, дорогой». Ваймс не особо понимал и чисто из любопытства решил посмотреть, что же представляют собой снятые с полки наугад «Ворота страсти». И очень быстро вспомнил, что любопытство обладает скорее летальными последствиями, нежели положительными. Он не смог прочитать даже трети, а то, что смог, постарался начисто забыть. И только одна мелочь, несмотря на все желания головы, никак не хотела её покидать.

Каждые три страницы выражение лица героини становилось «беззащитным», и Ваймс очень долго пытался представить, как это, но так и не смог. Удивлённое выражения лица он видел, раздражённое — тоже, влюблённое, радостное, злое, безумное, отсутствующее — это всё было понятно. Но беззащитное? Как?

Теперь он примерно понимал, как: по сравнению с обычным лицом Ветинари, вот это действительно можно было назвать беззащитным.

— Не то чтобы доброе, — ответил застывшему Ваймсу не-обычный-патриций. — И уж точно не сэр.

Ваймс прищурился и подумал. Затем подумал ещё раз.

— Чарли?

«Ветинари» развёл руками и, застенчиво улыбнувшись, кивнул. От такой движущейся картинки в мозгах Ваймса что-то затрещало, но он быстро совладал с собой.

— А где?..

— Уехал. Я не знаю, куда.

— И кто ещё об этом знает? — начал выяснять масштабы катастрофы Ваймс.

Наверное, на его собственном лице тоже выразилось что-то не то, потому что тон Чарли из осторожного стал успокаивающим.

— Никто кроме мистера Стукпостука и теперь вас. Как сказал лорд Ветинари: вы двое — единственные, кто действительно знает его, и пытаться обмануть вас бессмысленно.

— Какая честь, — мрачно ответил Ваймс. Чарли снова улыбнулся этой своей застенчивой улыбкой, и честное слово, лучше бы он этого не делал. — Надолго всё это?

— Недели на две. А ещё… Он сказал мне, что вы, ваша светлость, можете помочь мне… отточить образ.

Ваймс наконец-то вспомнил, что всё ещё стоит посередине кабинета, как полный дурак, сел на стоящий у камина стул — такой же некомфортный, как и всё, находящееся в Продолговатом кабинете — и умудрился одним движением поморщиться дважды.

— Во-первых, давай без светлостей. Командор вполне сгодится. Во-вторых… Боги. Что от меня требуется?

— Ничего особенного, поверьте. — Чарли тоже сел и начал складывать руки вместе. Это движение до боли напоминало Ветинари, вот только вместо того чтобы свести ладони в молитвенном жесте, Чарли положил их друг на друга и опёрся на получившуюся конструкцию подбородком. — Всего лишь помогать мне на приёмах. Говорить, если я делаю что-то не так. Вы всё равно обязаны на них присутствовать, так что…

— Понял. А если форс-мажор? Что тогда?

— Лорд Ветинари сказал, что вы с мистером Стукпостуком вполне сможете удержать город до его возвращения. К тому же… Это же Ветинари, командор. Вы ведь понимаете. Вряд ли он чего-то не предусмотрел.

— Не могу поверить, что говорю это, но я очень надеюсь. — Опустив голову, Ваймс сжал лоб ладонью, уже чувствуя зачатки головной боли. — Нам предстоят очень весёлые две недели. Просто преисполненные весельем.

Чарли снова улыбнулся. На этот раз — куда увереннее, чем прежде.

— Не волнуйтесь, командор. Я понимаю, что вас это вряд ли утешит, но в основном я знаю, что делать.

Да, это действительно ни капельки не утешало. Ваймс понимал, что две недели — это недолгий срок, и удержать город, если вдруг что, у Стражи и вправду получится. Вопрос был в том, какой ценой и чего вообще ждать. А то, что чего-то нужно ждать, было очевидным.

Ваймс не был уверен, что прямо уж знает Ветинари, но одно он знал точно: патриций Анк-Морпорка никогда и ничего не делает просто так.

***

— Ты меня обманул.

— Боги с тобой, сэр Сэмюель. Ну право слово. Ты всё знал почти с самого начала. Задолго до того, как это стало существенным.

— Да. Да, хорошо, я знал.

***

Ветинари устраивал балы очень редко, но, к сожалению, «очень редко» не значило «никогда». Иногда — например, шестого Грюня, в День Патриция — без этого было не обойтись, и Ваймс, не особо радостно гладя на людей, не совсем людей и совсем не людей, организованной волной наплывающих на фуршетные столы, а потом распадающихся на не менее организованные круги, тихо шептал Чарли на ухо:

— Чёртовы колонны — основная проблема. Они широкие, слишком широкие. Да ещё и освещение. Размер теней сам видишь. И все, все собираются у этих колонн, словно там мёдом намазано. Так что не растягивай беседу и не стой на месте. Перемещайся так часто, как только можешь, даже в пределах одной группы. Никаких гарантий, увы, дать не могу. Но хоть как-то это поможет.

— Спасибо, — также тихо, едва шевеля губами ответил Чарли. — Понял.

Он уверенно пошёл вперёд, а Ваймс пошёл налево: так, чтобы быть в стороне, но не выпускать из виду. Благо, обтянутая чёрным худая фигура очень выделялась на фоне ярких, местами совершенно безумных нарядов толпы.

Через двадцать минут у него возникли сильные подозрения. Ещё через двадцать минут эти подозрения слились и оформились в окончательное Знание.

«Чарли» — безобидный, безопасный портной из Псевдополиса — передвигался очень грамотно. Такие вещи практически невозможно объяснить словами: просто, живя определённым образом, ты в какой-то момент понимаешь, что в некоторых ситуациях тебе уже не нужно думать. Что какое-то поведение, какой-то набор действий стал частью тебя. Ты не можешь ни вспомнить точный момент, когда всё стало именно так, ни объяснить, из каких логических соображений исходил. Зато очень хорошо чувствуешь «родственные души».

Предполагая, что за расположенными определённым образом колоннами может прятаться кто-то с колюще-режущим, Ваймс автоматически двигался бы именно так. Ветинари автоматически двигался бы именно так. Чарли был человеком совершенно другого склада и двигаться так просто не мог.

Сначала Ваймс от души проклял Ветинари за все его загадочные планы и хитроумные интриги.

Потом он проклял Стукпостука за молчание, хотя, если подумать, бедняга был совершенно ни в чём не виноват и просто выполнял свою работу: личным секретарём патриция становятся в том числе и за способность не болтать направо и налево.

Наконец он проклял самого себя за наивность и недогадливость. За столько лет уже можно было научиться хотя бы предполагать правильные варианты.

К концу бала Ваймс дошёл до точки кипения, и когда «Чарли» с улыбкой попросил его составить себе компанию на вечер, — ему, видите ли, было «очень некомфортно всё время изображать из себя то, чем он не является» и «хотелось бы просто, не скрываясь, поговорить с кем-нибудь» — согласился, не раздумывая.

«Хочешь поиграть, сволочь? — злорадно думал он. — Хорошо. Поиграем».

***

— Признай, сэр Сэмюель, ты получал от этого удовольствие.

— Уж не тебе меня судить.

— А что дало тебе повод думать, что я собираюсь?

***

— Расскажи мне про Псевдополис, — сказал Ваймс, глядя в свои карты. Да, они с подачи Ваймса сели играть в карты. В Придурка, — одну из простейших игр — вот только что-то подсказывало Ваймсу, что, сколько бы партий по воле удачи и чуда он ни выиграл, в Придурках всё равно останется отнюдь не оппонент. — У вас там правда власть народа? Демократия или как там. Что, работает?

— Вы удивитесь, но на всё — да, — тоже вглядываясь в карты, ответил «Чарли». — Я понимаю, что для вас, анк-морпоркцев, это звучит смешно и дико, но это так. Эта система ничем не хуже, а может, даже и лучше прочих, хотя тут уж не мне судить. И она работает.

И ведь повернулся же язык. Честное слово, Ваймс чуть не сбросил свои карты на стол в открытую и не встал, чтобы поаплодировать именно вот так — стоя.

— Знаешь, по моим наблюдениям люди и нелюди редко действительно знают, чего хотят. Или что для них лучше, хоть я и не питаю большой любви к понятию «лучше для кого-то», с него всегда начинаются какие-нибудь проблемы. И не мне тоже судить, вот уж точно.

«Чарли» коротко улыбнулся — этот жест был очень похож на знаменитую молниеносную улыбку Ветинари, только чуть длительнее и чуть теплее.

— По моим наблюдениям те, кто приходят к власти сами, знают обо всём этом ещё меньше. Вам просто повезло с тираном.

«Ну конечно, — подумал Ваймс, очень старательно удерживая своё лицо от расплытия во что-нибудь глупое. — Сам себя не похвалишь — никто не похвалит».

— Ты так думаешь?

— Я же жив. Что ещё я должен думать?

«Аргумент».

— Ты понимаешь, что сейчас находишься в положении, где перед этим «жив» очень хочется добавить «пока»? — Да, Ваймс понимал, что несправедлив, но ему было очень интересно посмотреть, как «Чарли» будет выкручиваться.

«Чарли» не оплошал: отправляющая карты в сброс рука не дрогнула и не остановилась.

— Меня никто не заставлял, я сам согласился.

— Из каких соображений, позволь спросить?

— Из профессиональных. — «Чарли» неожиданно перевёл взгляд на Ваймса и по очереди изобразил на своём лице несколько эмоций. — Я ведь играю его, командор. И тут такая возможность: действительно оказаться на его месте. Так сказать, почувствовать всё на своей шкуре.

— С риском для жизни и не только жизни. Мне сложновато это понять.

— При всём уважении, командор, вы ничего не понимаете в актёрском ремесле.

И снова та же самая почти-Ветинари улыбка, только ещё длительнее и ещё теплее.

— Да уж, — протянул Ваймс. — Это я точно оставлю тебе.

***

— Была разница.

— О? И какая же, позволь спросить?

— Большая.

— Вначале — допустим. Но потом, сэр Сэмюель?

— Потом — меньшая. Но всё равно была. Ты ведь не можешь не понимать.

***

«Чарли» скачками становился Ветинари всё больше и больше: речь становилась сложнее, возвращались знаменитые «взмахи бровями», а движения складывались в единую плавную последовательность.

Суть менялась — а точнее, занимала своё законное место — тоже.

— Ты слишком умён для простого портного, — задумчиво сказал Ваймс на третью после вечера карт встречу. — И юмор у тебя черноват.

— Сказал человек, чей цинизм вошёл в анк-морпорские легенды, — с пока что безопасной иронией ответил «Чарли». — Я просто вхожу в образ, командор.

В такие моменты Ваймсу приходилось прилагать немало усилий, чтобы удержать своё лицо в «деревянном» состоянии.

— Очень хорошая работа. Очень.

— О, спасибо.

Вот только становясь Ветинари, «Чарли» не становился патрицием. Просто потому что таковы были правила игры. Ваймс матерился, курил прямо в Продолговатом кабинете и в особо плохие моменты клал ноги на стол — «Чарли» просто смотрел на всё это, как сам Ваймс иногда смотрел на Сэма-младшего. То есть, свой собственный взгляд он, конечно, не видел, но предполагал, что что-то там было похожее.

Всё это перестало быть забавным на четвёртую встречу, в которую Ваймс осознал, насколько ему комфортно проводить время с Ветинари-который-не-является-патрицием. Разговаривать о чём-то несвязанном с городом, перебрасываться картами, пить остывающий чай и играть в уходящее в бесконечность «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, что я знаю…»

После пятой встречи Ваймс с ужасом понял, что будет скучать по «Чарли», когда «Ветинари вернётся». Когда Ветинари перестанет не быть патрицием.

— Знаешь, в какой-нибудь другой вселенной мы могли бы стать друзьями. Наверное. Может быть.

«Чарли» медленно поставил кружку на стол.

— Я, командор, искренне не понимаю, что нам мешает в этой.

Сначала Ваймсу показалось, что он ослышался. А потом — что тонкий лёд под его ногами зазвенел.

— Скажем так, некоторые пропасти очень меня смущают.

«Чарли», как обычное обычно, не требовалось больше, чем полслова.

— Я обычный портной из Псевдополиса, вы — командор Городской Стражи. Не похоже, что вас что-либо сейчас смущает.

Звон льда перешёл в низкий звук раскола, и Ваймс, задержав дыхание, поставил ногу прямо на образовавшуюся трещину.

— А в теоретической обратной ситуации?

— А с каких пор вы, ярый защитник свободы воли, стали решать за других?

Ваймсу нечем было крыть и нечего было ответить. И именно в этот момент, глядя на практически совсем точное лицо Ветинари, он перестал абстрактно опасаться и начал твёрдо знать: всё закончится очень и очень плохо.

***

— Хорошо. Я просто не хочу. Не. Хочу. С такой причиной трудно поспорить.

— Я бы, сэр Сэмюель, не стал даже пытаться спорить, если бы это было правдой. Но — уж прости мне мою неучтивую прямоту — то, что я чувствовал своим бедром, на нежелание не походило никак.

— Ты не мог этого не упомянуть. Ну конечно, ты не мог этого не упомянуть.

— Конечно, не мог.

***

«Будь настороже», — тихо сказал Ваймсу «Чарли», когда они вышли из кареты, которая привезла их к дому Силачиев на приём, посвящённый рождению очередного наследника. Ваймс понятия не имел, откуда пришло это предупреждение, но кивнул и честно попытался быть настороже.

Он ни на мгновение не выпускал «Чарли» из виду, следил за отражениями в мраморном полу и как можно чаще сверял размеры и густоту теней, отбрасываемых колоннами, которые словно назло так любили архитекторы всего Аристократического.

Ему почему-то даже в голову не пришло, что следить нужно было за собой.

И когда возникшая откуда-то сбоку чёрная тень прижала его к обратной стороне колонны, схватив за плечи и описав полукруг с разворотом, Ваймс не сразу понял, что эта чёрная тень — другая. Не та, которую он успел заметить на другом конце залы в момент, который должен был стать для него самым последним.

Где-то на периферии, в совершенно другом мире, послышался гвалт и женские крики. А Ваймс смотрел на находящееся в нескольких дюймах лицо Ветинари и думал, что сейчас только полнейший идиот мог принять его за кого-то другого. Даже если не брать в расчёт быстроту реакции — такая резкость в лице и такое выражение глаз были слишком характерны для мыслей о подмене. Слишком характерны для одного конкретного человека.

Фоновый шум то затихал, то возрастал, но очень чётко был, и Ваймс возблагодарил богов за это напоминание. Они стояли слишком близко в этой проклятой тени, были слишком близко для того, чтобы что-либо скрыть, и наедине такой момент вполне мог вылиться во что-то безвозвратное. Во что-то, о чём люди с их историей либо жалеют, либо не жалеют, но никогда не возвращаются в «до». И вероятность не жалеть — невелика.

Наверное, Ветинари думал о том же самом. Плавно, медленно отстранившись, он остановился на самом краю тени, и Ваймс тихо спросил у его спины:

— Когда он возвращается?

— Завтра. Приходи завтра.

И Ваймс пришёл. А Ветинари — вернулся, вот только, судя по всему, какая-то его часть случайно осталась в «далёких краях».

Ветинари, которого Ваймс знал, никогда не задал бы ему такой вопрос. После которого он сел на всё то же чёртово кресло у камина и теперь боролся с желанием как в самый первый вечер приложить руку ко лбу.

— Зачем ты вообще поднял эту тему? Мы бы оба просто забыли об этом, и так было бы лучше всем.

— Ты задаёшь неправильный вопрос. Спроси, зачем я вообще устроил всю эту псевдо-подмену.

— Хорошо. Зачем ты вообще устроил всю эту псевдо-подмену?

Ветинари подался вперёд и опёрся подбородком на положенные друг на друга ладони.

— По нескольким причинам. В том числе для того, чтобы мы сейчас вели подобный разговор.

За последние дни у Ваймса уже столько раз трещало в мозгах, что у него больше не было сил ни возмущаться, ни удивляться.

— То есть, тебе просто нравится играть людьми.

— Нет, Сэмюель. — Разумеется, даже один несчастный слог не мог пропасть случайно. — Просто то, что я патриций, не отменяет всего остального. Я подменил образы, но не понятия. Я не лгал тебе там, где это было важно. Честно признаться, я не думал, что всё развернётся настолько. Но и такой вариант меня более чем устраивает. Вопрос только в том, устраивает ли он тебя. Только не прибегай к отговоркам, это мы уже прошли.

Ваймс провёл рукой по волосам. А потом, не особо осознавая, что делает, достал портсигар и закурил.

Возражений не последовало.

— А сам ты как?

— Я же поднял эту тему. — Для усиления эффекта Ветинари поднял ещё и бровь.

«Логично».

— Не мне говорить тебе о последствиях и осложнениях.

— Спасибо, я уже прикинул.

Ну конечно. То, что Ветинари — патриций, не отменяло всего остального. А всё остальное не отменяло того, что он — патриций.

— Дай стакан, пожалуйста.

Ветинари молча подал стакан — так же, как это делал «Чарли», с которым Ваймс за прошедшие две недели провёл гораздо больше часов, чем планировал изначально, с которым они в какой-нибудь другой вселенной могли стать друзьями и который, как бы этого ни хотелось защитным механизмам психики, не был другим человеком.

— Я не могу ничего тебе обещать.

— Я и не прошу обещаний. Я и сам не могу их дать.

Ваймс повертел в руках скуренную только наполовину сигару и потушил её о дно всё ещё находящегося в руках Ветинари стакана.

— Тогда мы можем попробовать.

@темы: фанфики, Плоский Мир, слеш, цикл о Страже, Ветинари

---

В следующем году нас ждёт экранизация, возможно ждёт. Ну и тысяча слонов!

[Б. и Д.]

Примерно месяц назад в твиттере Рианны Пратчетт появилась информация о возможной экранизации первой книги из цикла про Тиффани. В частности, Рианна сообщает, что работает сейчас над адаптацией сценария для полнометражного фильма. Также в комментариях она намекает, что, в случае успеха первой картины, не исключена экранизация и последующих книг из этого цикла.

ru-pratchett.livejournal.com/374235.html

@темы: ссылки, фильмы, Плоский Мир, цикл о Ведьмах

---

Подарки к Страшдеству: Да все как всегда

[Страшдественский_эльф]

Название: Да все как всегда
Заявка: Я хочу: да что угодно ))) Фик/Клип/Арт/Коллаж, я не привередлива
Жанр: любой, кроме драмы без ХЭ ))) Однако против ангста ничего не имею, понятное дело ))) Вообще очень хотелось бы hurt/comfort, но это уже как получится.
Пейринг/персонажи: Ваймс/Ветинари, ага Впрочем, можно и Ветинари/Драмнотт, его я тоже с наслаждением шипперю ))) И Ветинари/Сибилла/Ваймс вполне )))
Рейтинг: слэш/гет (если тройничок). Рейтинг любой от G до R. Дорогой заказчик, надеюсь, хоть отчасти выполняю твое пожелание, ну и с наступающим Страшдеством тебя!
Персонажи/Пейринг: Ваймс/Ветинари, Ангва, Моркоу, в эпизодах Детрит, сержант Колонн и другие представители стражи, чуть-чуть Драмнотта и всяких-других жителей славного города Анк-Морпорка
Категория: джен, возможно, пре-слеш. Все зависит от настроя)
Рейтинг: PG
Жанр: немножко ангст, немножко херт, чуть комфорт
Предупреждение: после такой вкусной заявки трудно было впихнуть все желаемое в одну картинку. Поэтому вышло то, что вышло. И увы, артер совсем не писатель((((
Саммари: еще одно покушение на патриция. Стража, как всегда, бдит. И все, как обычно, заканчивается неплохо)

@темы: фанарт, слеш, джен, цикл о Страже, Терри Пратчетт

---

Как-то на Страшдество...

[Страшдественский_эльф]

Название: Злоумышленное проникновение
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4765841/
Оригинальное название: Entering with Intent
Автор: shewhoguards
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Переводчик: ваш скромный слуга))
Дисклеймер: все принадлежит Т. Праттчету
Рейтинг: G
Жанр: юмор
Тип: джен
Персонажи: Сэм Ваймс, Санта-Хрякус, леди Сибилла
Саммари: как-то на Страшдество...
Статус: закончен
Заявка: хочу: фик, можно, арт, коллаж (практически что найдется, но лучше НЕ клип)
Жанр: юмор, романс. Драма возможна, хотя и нежелательна, ангст крайне нежелателен, дес-фик исключен. Сонг-фик исключен категорически.
Перинг или персонажи: ведьмы; Стража; Ветинари; Коэн-варвар; Сундук, Двацветок. Рисвинд, прочие волшебники. Смерть.
Рейтинг любой.
Категория: джен, гет, слэш... все, что угодно, кроме фемслэша.

Надеюсь, заказчик не против затесавшегося в персонажи Санта-Хрякуса.))

Это была длинная ночь, но такие уж все Страшдественские ночи. Миллион домов, миллион детей, миллион сладких пирожков. Санта-Хрякус вздохнул, разогнул спину до хруста и посмотрел на следующее имя в списке.
Ага, Сэм Ваймс младший, мальчик, прочно закрепившийся в списке примерных детей. Но это же его первое Страшдество, и пахучие пеленки все еще остаются его худшей его проказой. Вот в следующем году будет совсем другой разговор.
Санта-Хрякус посмотрел из-под нахмуренных бровей на санки и вытащил парочку аккуратных подарков в шуршащей упаковке. Потом сунул их подмышку и прыгнул в дымоход.
На половине пути что-то схватило его за ноги. Санта-Хрякус попытался освободиться, но безрезультатно. Он застрял в дымоходе, только голова высовывалась в камин.
Прямо ему в лицо был направлен заряженный арбалет.
— Ага! Попался, гад!
— Сэм, дорогой, в чем дело? — донесся женский голос из соседней комнаты. По предупреждающим ноткам было ясно, что чем бы «дорогой» ни занимался, происходящее не обещало ничего хорошего.
— Все в порядке! — Санта-Хрякус разглядел на мужчине форму стражника со значком, обозначавшим в нем важную шишку. Тем не менее, его владелец нервно оглянулся на дверь. – Просто разбираюсь с грабителем, дорогая!
— Вовсе нет! — возмущенно запротестовал Санта-Хрякус. — Я Санта-Хрякус! Привет! Видишь костюм? Страшдественская ночь? Подарки?
— Любой дурак может достать такой костюм и прыгнуть в дымоход, — упрямо возразил стражник. — В любом случае это называется злоумышленное проникновение.
— Проникновение, чтобы оставить подарки! Это моя работа! — Санта-Хрякус прищурился, изучая стражника взглядом с ног до головы. На лицо тот показался ему знакомым, но знакомыми казались ему все лица. — Ты Сэмюэль Ваймс, верно? Раньше жил на Заводильной улице со старой матушкой. Я тебя помню. Каждый год просил подарить игрушечную крепость.
Арбалет немного опустился, но Ваймс глядел так же недружелюбно.
— А ты так и не принес чертову крепость, да?
— Эээ, нет. – Ситуация становилась совсем скверной. Санта-Хрякус заизвивался, пытаясь освободиться, но что-то крепко держало его за ноги. – Экономические проблемы.
— А это что еще значит? — потребовал Ваймс.
— Это значит, что я не могу принести большую деревянную крепость мальчику с Заводильной улицы, как бы вежливо он о ней не просил! — огрызнулся Санта-Хрякус. — И нечего так на меня смотреть. Не я придумываю правила!
— Когда я произношу эту фразу, она тоже никогда не работает, — вздохнул Ваймс. — Разница в том, что когда мне не нравятся правила, я что-нибудь делаю. А ты сколько сотен лет закрываешь на них глаза?
— Я просто выполняю свою работу! — возмутился Санта-Хрякус. — Отпустишь меня уже? Мне еще кучу подарков нужно развести, кстати, и для твоего сына!
— Ага, значит, детям богатеньких родителей ты приносишь треклятые крепости, а детям бедных – игрушечных солдатиков, с которых краска слезает на следующей неделе? Ну, уж нет, я тебя не отпущу, - ответил Ваймс. — Думаю, я проведу здесь всю ночь с арбалетом, и…
— И кому-то достанется на Страшдество угль в чулках для подарков? — раздался голос позади него, и Ваймс обернулся с виноватым выражением лица. — Сэм, дорогой, чем ты тут занимаешься?
— Я… ээ… — внезапно из сердитого стражника Ваймс превратился в напроказившего мальчишку. Он ткнул пальцем в дымоход. — Разбираюсь с грабителем, дорогая.
— Ох, Сэм, ты же не… — она подошла, заглянула в камин и увидела Санта-Хрякуса. — Мне очень жаль, сэр, - громко произнесла она, как будто, застряв в дымоходе, тот оглох. — Мы сейчас же вас достанем!
— Никого мы не достанем! — запротестовал Ваймс. — Я его поймал!
— Да, это я вижу, дорогой. В твою ловушку для наемных убийц. Очень умно, но я думаю, что у этого приятного человека есть дела, — сказала Леди Сибилла. — А сейчас отпусти его, пожалуйста.
— Он потенциальный преступник! — Ваймсу пришла в голову новая идея, и он тут же ухватился за нее обеими руками. — Наверняка он знает всех преступников в городе! У него же есть Список Проказников!
— Вполне возможно, дорогой, — леди Сибилла не сдвинулась с места. — А теперь отпусти его, дорогой. Сейчас же, дорогой.
Ваймс недовольно отодвинул задвижку, и Санта-Хрякус свалился в камин. Леди Сибилла поспешила к нему, помогла подняться, отряхнула, и прежде чем он понял, что происходит, в его руке оказался сладкий пирожок.
— Вот так. Комната Сэма-младшего наверху, вторая по коридору. Осторожно с медведями и постарайтесь не оставлять следов на ковре. Помню, матушке доставляло много хлопот их оттирать.
Еще не совсем пришедший в себя Санта-Хрякус кивнул и поспешил в указанном направлении. Он остановился в нерешительности, увидев у дверей сердитого Ваймса.
— Сэм, — попросила его Леди Сибилла; в ее голосе звучало предупреждение. Стражник нехотя отступил.
— Не воображай, что так просто отделался, — прошептал Ваймс. — Через год тоже будет Страшдество.
И через два года, и через три, пока Сэм-младший не станет слишком взрослым, чтобы верить в Санта-Хрякуса. О боги. У Санта-Хрякуса возникло предчувствие, что ему еще не раз придется встретиться с Сэмом Ваймсом.

@темы: переводы, юмор, фанфики, Плоский Мир, фесты, джен, цикл о Страже

---

Подарки к Страшдеству: Необычное, привычное, важное.

[Страшдественский_эльф]

Название: Необычное, привычное, важное.
Автор: Страшдественский_эльф
Фандом: Плоский мир
Персонажи: Капитан Ваймс/Патриций Витинари
Жанр: слэш, романс
Рейтинг: R
Дисклеймер: выгоду не извлекаю, все права - правообладателям
Предупреждения: фанфик написан по заявке Я хочу: фик или перевод
Жанр: романс
Перинг или персонажи: Ваймс/Ветинари
Рейтинг: R, слэш

Капитан Ваймс был удивлен сверх всякой меры. Тому было много причин. Или одна - как посмотреть.
Сначала - если у всего этого было начало - следовало удивиться, что он был точно не в Анк-Моркпорке. Второе удивительное обстоятельство - он был трезв, не имел никаких перспектив на бутылку от Пивомеса Джимкинса и даже ни в малейшей степени к ней не стремился. Третье удивительное обстоятельство - внешний вид места, в котором он оказался вместо сточной канавы или (в дождь в крайнем случае) замусоренной каморки: белый низ (все, что под ногами) и черный верх. Белый низ слегка подсвечивал ноги капитана в сандалиях, что несколько смущало (капитан не привык придавать им какое-то значение и вообще смотреть на них), черный верх смущал неопределенностью высоты неразличимого потолка. Хотелось пригнуться и пошарить рукой: высоко ли, и вообще - что там, в темноте?
Наверное, это проклятое волшебство этих проклятых волшебников. Ваймс всегда считал, что волшебники опаснее сумасшедших. Главное - все это пространство выглядело абсолютно одинаковым во всех просматриваемых направлениях: тускло светящийся белый пол и кромешная темень над ним. Все.
Отсутствие привычных стимулов к действию (вообще желаний, как таковых) тоже пугало.
Хоть бы что знакомое.
Или кто.
- Капитан?
Голос был словно даром небес: Витинари! Капитан привычно выпрямился.
- Сэр?
- Идите сюда.
Интонации всезнающего и явно предвидящего все вопросы патриция обрадовали капитана, как ни разу до того не радовали. Теперь все должно стать понятнее.
Ваймс шел на голос патриция, шел долго, время от времени вставляя в речь Витинари короткие фразы. Патриций говорил о городе, об устройстве парка дворца Королей, но оба они знали, что дело не в желании поговорить - важно знать, что все еще есть, кому говорить и слушать. Что они тут двое. Не вдвоем - но уже не в одиночестве.
Патриций лежал, скрестив руки на груди. При приближении Ваймса он не пошевелился, даже глаз не приоткрыл.
- Вы еще не задумывались, на самом ли деле мы тут присутствуем телесно? Ложитесь, нечего стоять. Пока стоишь, все время стараешься что-нибудь рассмотреть, а это только рассеивает внимание. Мешает сосредоточиться.
- Сэр?
- Тут некому смотреть, кроме нас, и некому оценивать наше поведение. Ложитесь.
Как и обычно, патриций знал все, что ему хотели сказать. И что не хотели говорить - тоже.
- Закрывать глаза тут безопасно.

Долгая тишина.

- Звуки шагов могут быть иллюзией. И слова тоже.
- Мы можем вспомнить, как попали сюда? Может, начать с этого? - спросил Ваймс, по привычке пытаясь смотреть в точку повыше правого плеча патриция. Шею пришлось вывернуть неимоверно, но боль внушала мысль о телесном присутствии. Это почти радовало.
- Вернее было бы подумать, что мы такого должны здесь обнаружить, прочувствовать, пожелать, чтобы вернуться.
Капитан Ночной стражи очень не любил проверок на догадливость. Обычно его догадки были неприятными.
- Может, нужно обойти все и найти выход? - рискнул Ваймс.
- Удачи, - с прохладцей в голосе отозвался Витинари. - Я не знаю, сколько потратил на эту задачу времени, но везде было только небольшое освещенное снизу пространство и никакого намека на выход или хотя бы стену. Предметов нет. Это все, я вас более не удерживаю.
И патриций закрыл глаза.
Капитан Ночной Стражи упрямо встал, покрутил головой и пошел, сначала очень решительно и размашисто, прочь от патриция. Оглянулся, когда оказался в полной темноте. Шар света, а в центре лежит Витинари. Тощий, с длинным бледным лицом, аскетичный той аскезой богатых, когда все блага доступны, изведаны и не привлекают ничуть: все ограничивается действительно необходимым для поддержания жизни. Ваймс отвернулся снова вступил в темноту. Шаг, еще осторожный шаг...

Шаг за шагом он удалялся от Витинари. Впереди по-прежнему не было ни звука, ни преграды - только темнота, уступающая и охватывающая со всех сторон. Значит, по словам Витинари, он не нашел никакого выхода... Сэмюэль Ваймс искал хоть что-то - и нашел патриция. И капитан попытался ускорить шаги: вдруг он сможет найти выход, как нашел "хоть кого-то"?
Фирменный шаг Ночной Стражи (невысоко приподнимая стопу, четко ставить подошву, ощущая по булыжникам, на которой улице находишься) не получался. В кромешной темноте приходилось красться. В темноте сначала перед глазами мутно светились какие-то темные пятна на сероватом фоне, а затем все стало совсем черным и полным тишины ожидания. Не слышно было даже дыхания самого капитана. Капитан продолжал идти - потому как кому же, как ни ему, стражнику, совершать действия в темноте? А патриций продолжал оставаться там, где он мог быть примерно тем же, чем был в Анк-Моркпорке - то есть человеком, который думает заранее и поддерживает механизм города в рабочем состоянии. Тут было от чего прийти в восторг. Оказывается, они попали в место, где нет никаких расстраивающих перемен, а есть только идеальное состояние: каждый занят делом, и ничто не нарушает равновесия. Наверное, они так и были созданы некогда: два очень не зависящих друг от друга человека, не соединенных родством, не желающих друг от друга ничего невыполнимого - и все же в этом городе очень и очень связанных. Настолько, что патриций не может обойтись без капитана Ночной Стражи, а капитан не может обойтись без этой службы и подчинения патрицию.
Впереди снова показалось пятно света, и Сэмюэль Ваймс решительно двинулся туда.
- Нечто новое? - спросил, не открывая глаз, все так же лежащий Витинари.
- Как я могу узнать? Может, это вы сейчас новый, а не тот, от которого я ушел?
- В любом случае, я это или новый кто-то, важно, что предлагается только эта встреча. Я также могу сомневаться, вышел из темноты тот же Ваймс, что спрашивал меня , стоит ли обойти все и найти выход, и Ваймс ли вы вообще?
Наверное, это очень плохо - быть лишенным Города и всех тех, кем Витинари манипулировал, поддерживая равновесие. Как можно поддерживать равновесие, если тут только он, Ваймс, и нет никого из Гильдий - ни воров, ни убийц? Даже учителей - и тех нет. Наверное, это делает существование ужасным.
- Нет.
- Сэр?
- Существование здесь заставляет вернуться к тому, чего мы постоянно избегаем - самих себя.
Опять эта манера: знать, что ты сказать хотел, и в особенности - и о чем хотел промолчать!
- Себя, сэр?
- Думать о том, кто рядом или далеко - это отодвигать свои проблемы. Делать вид, что их нет.
- Сэр.
На голове у патриция изрядные залысины и истончившиеся, кажущиеся такими изысканными и трогательными, волоски по их краю. Тонкая сухая, отмытая так, что кажется нереальной, благородная кожа со всеми признаками увядания. Витинари вполне годится для памятника себе - если такой будут делать. По крайней мере, на этот памятник стоит посмотреть. И сейчас он может отдавать распоряжения - только выполнять их нет смысла.
Патриций открыл глаза:
- Ваймс, у вас дыхание стало шумным. Вы о чем-то догадались?
- Сэр?
- Неприличное?
- Весьма. Сэр.
- А... ну, так действуйте. Это ведь то, чего мы тоже избегали.

Капитан Ваймс не думал о себе, как человеке нежном. Но уязвимость и несомненное любопытство патриция сделали Ваймса именно таким - нежным и заботливом. И они оба не пожалели об этом.
Доверие и желание это доверие оправдать. Уступчивость и желание заботиться. Почувствовать себя единым с кем-то - без оговорок и условий.
Осознать это оказалось жизненно важным.

@темы: Плоский Мир, фесты, слеш, цикл о Страже, Ветинари

---

Подарки к Страшдеству: "Госпожа и капуста"

[Страшдественский_эльф]

Дорогой заказчик, желавший историю о де Словве! Автор сего старался для тебя

Название: Госпожа и капуста
Заявка: фик или арт, жанр неважен, де Словва очень хочется. Легкий гет максимум, больше хотелось бы джена.
Персонажи/Пейринг: Вильям де Словв, Сахарисса Резник, упоминаются другие обитатели Анк-Морпорка, а также боги и богини Плоского мира
Категория: джен, возможно, пре-гет
Рейтинг: G
Жанр: немножко юмор.
Саммари: никогда не знаешь, что ждет тебя на работе: таинственные посетители, обиды коллег, улыбка богини или даже... капуста.



В тот день создатель и главный редактор "Анк-Морпоркской Правды", счастливчик Вильям де Словв уверился, что Госпоже вздумалось подшутить над ним. Хотя возможно, могущественнейшая из богинь Плоского Мира была ни при чем, а все это случилось из-за капусты. В капусте, несомненно, мог крыться корень зла. Если бы не она, Вильям, конечно же, вел бы себя по-другому. Он обратил бы внимание на удивительные обертоны в голосе Сахариссы Резник, когда та спросила:

— Не мог бы ты принять одного посетителя?

Голос ее звучал неуверенно, словно она сомневалась в том, что говорит. Это вполне подходило к ее несовременной внешности, но ничуть не соответствовало характеру. Для женщины, умеющей думать заголовками, неуверенность в собственных словах была совершенно невозможна.

Но Вильям, уже битый час сражавшийся с захлестнувшим "Правду" шквалом посланий от добровольных помощников, ничего необычного не заметил. Как раз тогда он уперся взглядом в сообщение из Сто Гелита и ощутил, что целостность его рассудка находится под угрозой. "На полях равнины Сто привступили к уборки КАПУСТЫ!" — вот что он прочел. И это было уже третье сообщение о капусте за последнюю неделю.

— Что ему нужно? — проворчал Вильям, оцепенело созерцая сообщение о назойливом растении. Было в этом новостном письме нечто ужасное, внушающее Вильяму даже больший трепет, нежели могло бы внушить известие о том, что почва равнины Сто вместо овощей в этом году породила целый выводок гигантских драконов. При этом сама новость, безусловно, была правдой, как и предшествовавшие ей новости о том, что "Фермиры равнины Сто гатовятся к уборки капусты" и "Урожай капусты на полях равнины Сто Лат обещает быть харошим, и эта официальна!". По крайней мере, Вильям не мог придумать ни одной причины, по которым все это стоило бы написать, если бы оно не было правдой. Но он не был уверен, что может изобрести причину, чтобы это печатать. И Сахарисса, видимо, не была уверена — неслучайно же она, помогая в разборе почты, всегда подкладывала новости о капусте ему. Справиться с этим монстром ему предстояло в одиночку. — У меня совсем нет времени.

— Он просит напечатать призыв о сборе средств для его дома, — острожно произнесла Сахарисса.

Вильям еще раз пробежал глазами строки, посвященные капусте. И не выдержал.

— Нет! — отрубил он. — Я не могу его принять. И объявление его печатать мы не станем. Мы не можем себе позволить засорять "Правду" ерундой! Что мы отпечатываем? Чьи-то рассказы про пропавшие очки, опровержения сообщений о драке с применением столов, капуста эта проклятая, которой нет конца! А теперь еще и в попрошаек превратимся? Да кому нужна будет такая "Правда"?!
— Но это не для него! — смутилась Сахарисса или возмутилась тем, что была понята неверно, но ее хорошенькие по средневековым стандартам ушки покраснели. Вильям заметил это обстоятельство, но не придал ему значения. Как, впрочем, и самим ушкам, которые он имел возможность наблюдать ежедневно. — Он хочет устроить в городе дом для животных!
— Прекрасно, — поморщился Вильям, с некоторых пор* недолюбливающий собак. К остальным животным он, в сущности, относился нейтрально, но чертова капуста вызвала у него прилив невероятной неприязни к миру. — Это похвальная затея. Надеюсь только, там не будут держать крыс. Или болотных дракончиков, как в приюте леди Сивиллы! Анк-Морпорк и без их помощи то и дело горит. И…
===
*Приблизительно с середины своеобразного "рассказа" Ваффлза, пса правителя города лорда Ветинари, о таинственных событиях в Продолговатом кабинете, из-за которых Ветинари могли бы отстранить от власти. В ходе этого повествования Ваффлз, увлекшись воспоминаниями, восьма чувствительно укусил Вильяма за ногу — как пояснил тогда пострадавшему незримый переводчик с собачьего, для собак вообще весьма характерна вещественная форма воспоминаний.
=====
— Я все поняла, — перебила Сахарисса, воинственно выставляя подбородок. Увы, приходится признать: Вильям тогда даже не вспомнил, как, впервые по-настоящему разглядев ее лицо, осознал: триста лет назад при виде такого подбородка скульптор Никудышный уронил бы долото себе на ногу. — Я… хотела с тобой посоветоваться, но не буду больше отвлекать тебя. Разберусь сама.

И она отплыла к своему столу.

— Очень хорошо, — бросил ей вслед Вильям и, взглянув еще раз на письмо о капусте, решился. — Потому что я как раз собирался уйти. Должен же кто-то из нас добывать по-настоящему интересные новости.

Строго говоря, он не совсем солгал: именно сегодня и уже очень скоро должно было состояться открытие седьмого городского Храма Мелких Богов. Вильям рассчитывал дать о нем заметку в вечерний номер.

Само по себе открытие храма не вызвало бы у жителей Анк-Морпорка особого интереса: Мелкие Боги оставались слабыми и мало почитаемыми сущностями, несравнимыми по своим возможностям с Оффлером, Богом-крокодилом, Роком, Верховным Божеством Диска Слепым Ио или же с Госпожой**. Однако любопытство публики возбуждал тот факт, что купол храма должен был расписать гениальный Леонард Щеботанский.
===
**Впрочем, с нею вообще никто не мог сравниться, ни в щедрости, ни в жестокости. Среди ее верных последователей — игроков и авантюристов всех мастей — принято было считать, что Госпожа в своем непостоянстве может отвернуться даже от того, кто просто назовет ее по имени.
======
А самым замечательным было то, что изобразить ему надлежало весь виденный им мир. Правда, предполагалось, что он сделает это за десять лет и на одном-единственном куполе, но замысел так увлек художника, обладающего поистине уникальной памятью, что роспись купола он закончил за неделю. И увы, многое еще осталось неохваченным. Чтобы вместить все, что видел Леонард, совершивший путешествие через Луну и половину Диска к самой Кори Челести, месту жительства богов Плоского Мира, ему потребовалось еще шесть куполов. Лишь сегодня, с открытием седьмого храма его титанический труд мог считаться завершенным.

Вильям старательно вспоминал об этом, выбираясь из-за своего стола. Воспоминания должны были надежно отгораживать его от переживаний по поводу того, что он обидел Сахариссу, и более или менее справлялись со своей обязанностью. У двери, однако, совесть нагнала его и заставила обернуться. Он увидел, что Сахарисса зарылась в груду бумаг и практически уткнула в них свой длинный печальный нос — нос, который, по мнению эфебских поэтов, живших тысячу лет назад, отправил бы в путь по меньшей мере сорок кораблей. Но нет, в настоящий момент нос выглядел отнюдь не поэтично, а довольно жалко. Вильяму стало совестно.

— Он что, чем-то напугал тебя, этот посетитель? — вздохнув, вернулся он к неприятному разговору.
— Да… Нет. Не знаю! — поправилась Сахарисса, и теперь уже Вильям уловил что-то подозрительное в ее тоне. — Нет, не напугал. Все в порядке. Я даже… забыла, как он выглядит.
— Я попрошу Отто остаться с тобой, — подумав, объявил Вильям. — Ты будешь в безопасности.
— Вот еще! — глаза Сахариссы вспыхнули. — Отто нужен тебе, чтобы делать иконографии росписи!

Двести лет назад глаза, подобные Сахариссиным, заставили бы великого живописца Каравати перекусить пополам собственную кисть. Сейчас они не произвели на Вильяма особого впечатления. Но немалым облегчением для него было услышать правильный голос Сахариссы. Все-таки эта несовременная на вид девушка обладала поразительным здравомыслием и деловой хваткой и придавать значения пустым страхам явно не собиралась.

— Думаю, вампиру, пусть даже и официально отказавшемуся от питья крови, не стоит являться туда, где будет толпиться полгорода, — сказал Вильям. — Это со сбором впечатлений надо спешить, а Отто вполне может снять купол позже, когда все разойдутся. Так будет даже удобнее: никто не возразит, если ему понадобится взлететь ради хорошего кадра. А пока пусть покараулит тебя. Хотя бы сделает иконографию твоего таинственного посетителя — на случай, если ты снова забудешь, как тот выглядит.

Сахарисса фыркнула, но не возразила.

Шагая в направлении Анка, недалеко от берега которого располагался новый храм, Вильям размышлял том, почему так некрасиво повел себя со своей помощницей. Видят боги, ему с ней действительно повезло. И не то чтобы он не понимал этого... Вероятно, пришел он к выводу, он недооценивал силу воздействия капусты. Если бы не капуста, он бы, скорее всего, предложил Сахариссе отправиться любоваться седьмой частью мира вместе с ним.

А потом он отбросил все размышления, потому что его глазам открылась Мытная улица, на которой и был построен новый храм, и густая толпа народу перед входом в него. В толпе кое-где мачили шлемы стражников. Над толпою, на крыльце храма собралась разноцветная кучка священнослужителей различных богов во главе с первосвященником Слепого Ио Гиньоном Чудакулли, совершенно багровым от ярости. Небольшой пятачок свободного пространства рядом с ними занимала черная фигура лорда Ветинари. А подле Ветинари обнаружился щуплый человечек в песочного цвета камзоле — Леонард Щеботанский. Вильям принялся ввинчиваться в толпу, держа курс на это светлое пятно.

Леонард стоял, покачиваясь с пятки на носок и глядя под ноги невидящим взором, и отнюдь не замечал шума и выкриков вокруг. Среди этих криков, как постепенно разобрал Вильям, одно слово повторялось чаще прочих, и слово это было "богохульство". Впервые услыхав его применительно к творению Леонарда некоторое время назад, Вильям выяснил, что священнослужителей тогда возмутила скорость исполнения воли богов: Слепой Ио ясно сказал, что на работу отводится десять лет, а художник обошелся семью днями. Именно тогда, подозревал Вильям, кто-то из доброжелателей Леонарда подал тому идею изобразить в самом буквальном смысле все без исключения. Во всяком случае, именно с того момента началась эпопея со строительством и росписью множества храмов. Но что вызвало недовольство представителей заказчика на сей раз?

Вильям удвоил усилия и вскоре сумел подобраться почти к самому крыльцу. Он разглядел, что лицо Леонарда приняло озадаченное выражение, и расслышал извиняющийся голос мастера.

— Что я могу сделать? — говорил тот, обращаясь к Ветинари. — Мне ведь было велено нарисовать весь мир, который я видел! Ну, я и нарисовал весь. Без этой части он был бы не полон, неужели они не понимают!

Толпа вокруг волновалась, как море. Вильяма слегка покачивало. Несколько минут назад кто-то крепко толкнул его в бок, так что да Словва бросило в сторону — туда, где маячили спины командора Городской Стражи Ваймса и капитана Моркоу. Мгновение спустя Вильям даже обрадовался, что не привел сюда Сахариссу, так как от тычка в спину едва не потерял равновесие. От столкновения с и без того недолюбливавшим его командором Вильяма спасло только чудо — им оказался чей-то локоть, весьма болезненно воткнувшийся ему в живот.

Отдышавшись и ухитрившись привлечь внимание Моркоу, в свое время сопровождавшего Леонарда в том удивительном путешествии, Вильям перешел в наступление:

— Капитан, не могли бы вы уделить несколько минут представителю прессы? Что здесь происходит? Роспись не была закончена? Чем так возмущен первосвященник Чудакулли?

Моркоу обратил на него бесхитростный взгляд своих голубых глаз и широко улыбнулся.

— Видите ли, мистер де Словв, — произнес он, — боюсь, что на сей раз недовольство вызвано темой росписи. На этом куполе Леонард изобразил самих обитателей Кори Челести. Всех, кого мы там застали. То есть практически полный пантеон. Боюсь, что не все его члены оказались столь представительны, как это предполагали здесь, в Анк-Морпорке.
— Я должен это ви… "Правда" должна быть в курсе всего! — выпалил Вильям, кое-как переварив это сообщение, и принялся снова пробиваться вперед. Спустя несколько секунд его обогнал Моркоу, перед которым толпа расступалась сама собой. Следуя за ним в кильватере, Вильям быстро взбежал по ступенькам крыльца, раскланялся, удостоившись в ответ любезного кивка патриция, гневного взгляда первосвященника Слепого Ио и рассеянной улыбки Леонарда, и нырнул в тяжелые двери, вновь сожалея, что, сорвавшись из-за гнусной капусты, лишил Сахариссу возможности одной из первых увидеть чудесную и столь сенсационную роспись.

И застыл, ошарашенный.

Не мощные крокодильи челюсти Оффлера, не зловещая, исполненная темной силы фигура Рока, не тысяча зорких, словно следящих за зрителем глаз Слепого Ио — зная приверженность Леонарда к точности, Вильям не сомневался, что здесь изображена вся тысяча этих глаз — заставили его замереть. Но благосклонный взгляд знакомых зеленых очей, при виде которых великий живописец Каравати, живший двести лет назад, перекусил бы пополам собственную кисть. Вид этих очей, и этой несовременной улыбки, и этого отлично известного Вильяму подбородка, узрев который живший триста лет назад скульптор Никудышный уронил бы долото себе на ногу, и носа, о котором тысячу лет назад эфебские поэты сказали бы, что это ради него отправились в путь по меньшей мере сорок кораблей, лишили Вильяма дара речи. А еще, разглядел он, чуть придя в себя, у изображенной великим мастером дамы были очаровательные средневековые ушки…

— Кто… это? — каркнул он, снова обретя голос. — Вон та, с глазами! Кто она?

Моркоу вскинул голову. Лицо его приняло мечтательное и одновременно почтительное выражение.

— О, но это же Она, — произнес он. — Госпожа.
— Она не напоминает вам… никого?
— Ну, честно говоря, — улыбнулся Моркоу, — мне она чем-то напомнила Анг... одну девушку. Но та утверждает, что между ними нет ничего общего. Очевидно, это лицо собрало в себе черты многих лиц… как и подобает Ей. Думаю, никто, кроме Леонарда с его уникальным талантом, не сумел бы Ее изобразить.

Именно в этот миг Вильям решил, что Госпоже вздумалось над ним подшутить. Ведь вполне возможно было, что сама Сахарисса, случись ей оказаться здесь, не заметила бы никакого сходства Госпожи с...

А впрочем, может быть, и ему бы ничего такого не показалось, если бы не капуста и угрызения совести.

@темы: юмор, фанфики, Плоский Мир, фесты, джен, книги вне циклов, цикл о Страже